захватило дыхание. Красавица! Утонченные, правильные черты лица, тонкие надломленные брови. До умралки оставалось не больше двадцати шагов, когда Гезеш приказал остановиться.
Она не набросилась. Просто смотрела на приближающегося к ней Гнева и не пыталась напасть или убежать.
Сердце Лесоруба сжалось от неуверенности. А умершая ли она?
У Горящего сомнений не оказалось. Ахнув, девушка приняла в себя сталь, ноги подкосились, и, не отрывая пустых глаз от своего убийцы, умершая повалилась на землю.
Махнув рукой, Гнев пошел дальше.
– А она точно… того?.. – прошептал Кировей. Гезеш не ответил. Надвинув шлем на лоб, он вцепился в алебарду и зашагал за Проклятым.
Проходя мимо трупа, Лесоруб не сдержался и посмотрел в лицо убитой. Очень красивая, слов нет… Зачем надо было ее убивать?!
– Умралки, – хмыкнул Паблар. – Лучше баб нет.
– А мертвые не заразны? – странно улыбнулся Мех. Бывший ковылец Гезешу очень не нравился. Слишком злыми, подозрительными были его глаза.
– Трахнуть захотел? – немедленно повернулся к нему Кировей. Глаза бойца потемнели. – Давай, начинай. Как раз ее дружки подоспеют.
– Шутка, – вскинул руки Мех.
– Смешная, – кивнул Джаззи. Тело убитой осталось позади, а ее лицо до сих пор не выходило из памяти Гезеша. Такую бы он полюбил. Да…
Шагая вдоль Уффейн-Дарга, воины с опаской косились на лес слева. Камень мертвого города казался бойцам более дружелюбным, чем шумящие деревья.
В затхлой воде крепостного рва, среди ряски виднелись разбухшие трупы. Погибшие горожане… Спрыгнули со стены. В порыве ли отчаяния? Ведомые своим безумием или Безумием мира? Случайно ли?
Искать ответы не хотелось…
Над Уффейн-Даргом кружились вороны. Много ворон. И ни одна из них не каркала. Гезешу показалось это неправильным. Он то и дело поглядывал в небо, с надеждой уловить хоть отголосок мрачного «кар-р-р». Тщетно, мир висел в паутине тишины.
Второго умершего, бросившегося на отряд изо рва, остановил Медведь. Неожиданно резво отпрыгнув от бегущей к нему твари, воин вслепую рубанул мечом. Захлебываясь кровью, противник рухнул на дорогу.
Третьего они не заметили. Да, после нападения Проклятые вели себя очень осторожно. Малейший уступ стены, малейшая яма или канава у дороги буравились минимум десятком глаз.
Недоглядели…
Умерший прыгнул со стены, рухнул на дорогу, хрустнули переломанные кости, но тварь все равно вскочила и бросилась к идущему последним Кировею. Джаззи, Друз и Рыбак не успели. Плечистый ковылец умудрился вогнать в «бродяжку» клинок, но от касания не увернулся.
– Твою мать! Твою мать!!! – заорал Друз. Кировей кинулся к бывшим друзьям.
Джаззи встал у него на пути. С грохотом столкнулись щиты. Умерший Дикий попытался дотянуться до укрывшегося противника мечом, но с воплем промахнулся и отбросил ненужную железку в сторону.
В следующий миг его сбил с ног Рыбак. Рухнув в пыль, Кировей взвыл, стараясь схватить охотника за ноги. Латные перчатки лишь скользнули по поножам.
– Прости, – всхлипнул Джаззи, и его меч с хрустом прошел меж пластин доспеха.
Кировей замер.
Навсегда…
В лесу раздался дикий, многоголосый вой.
– Бежим! – взревел Гнев.
– Но Кировей! Похоронить! – прокричал было Гезеш.
– Кретин, мне вас всех хоронить придется. Там стая! – Проклятый полыхнул так, что пламя сорвало ремней его прогоревший панцирь. Закоптившийся доспех грохнулся на дорогу.
И вновь бег.
Умершие показались из лесу цепью. Горящий сместился влево, отчаянно указывая направление бега.
– Задержу!
Бежать! Опять бежать. Сколько же можно?
Там, за спиною, оставался труп товарища. Вечером, благодаря молчаливым воронам, его лицо превратится в кровавое месиво.
Нет, у него был шлем с закрытым забралом…
Бежать!
На сей раз, обошлось без мучений. Умершие в погоню не бросились, а упрямо оцепили Горящего. Странно, почему тогда на дороге чудовища старались избежать Проклятого, а сейчас ни на кого больше
