профессию надо постепенно. Здесь я – сантехник Вася, ясно? А ты будешь подавать мне гаечный ключ номер два. В фигуральном, конечно, смысле.
Он подхватил рюкзак и полез по трапу. Трап был весь в заусенцах и вдобавок скрипел и норовил вывернуться из-под ног. Когда Розка забралась наверх, Вася уже пожимал руку человеку в фуражке – фуражка была мятая, и китель тоже мятый, и сам человек был весь какой-то мятый… И корабль весь какой-то мятый, видно, что недавно покрашен поверх ржавчины и старой краски, и оттого эта краска бугрится и топорщится. Зато пахло здесь остро и даже приятно – дегтем и свежим деревом.
– Ты чего стала? – тут же сказал Вася. – Шевелись, Катти Сарк!
Грузовой люк был распахнут. Срезы шершавых стволов светились в полумраке.
– Стоп, – сказал Вася.
Он поставил рюкзак на пол и обернулся к помощнику, который, оказывается, следовал за ними.
– Ерша не вижу, – сказал он мрачно.
– Это… Был ерш, – помощник поморгал, – висел тут. Вон, шнурок остался. Сперли. Вот уроды.
– Ладно. – Вася развязал рюкзак и извлек, к Розкиному удивлению, сушеного ерша с распяленным ртом и растопыренными колючими плавниками. Ерша он повесил на веревочку, которая свешивалась с какой-то балки. Розка покосилась на помощника – тот стоял, нетерпеливо барабаня пальцами по переборке.
– Быстрей, ребята, – сказал помощник, – график у меня. Отгрузка же.
– Порядок должен быть. Вон, леща сперли. Я тебе еще в прошлый раз говорил. Опять же подцепил что-то, к гадалке не ходи.
Тем временем Вася деловито натягивал на себя извлеченную из рюкзака доху, расшитую узорами, а потом, к удивлению Розки, достал плоский круглый предмет, оказавшийся бубном.
– Чего смотришь, – сердито сказал он Розке, которая так и осталась стоять с разинутым ртом, уподобившись пресловутому ершу, – протокол оформляй! И запиши, Розалия, ерш отсутствовал.
Розка нерешительно застыла с шариковой ручкой, зажатой в красных холодных пальцах. Издевается он, что ли?
И этот, второй – тоже?
Неужели ради нее одной они разыграли такой спектакль?
– Шевелись, Розалия, – сердито повторил Вася и ступил внутрь темного зева.
Розка потащилась следом, опасливо озираясь. В трюме глухо бухало – море стучало в днище, и стволы, скрипя, терлись друг о друга.
Вася ударил в бубен.
Розка моргнула.
Удар был глухой и мягкий, Вася в дохе до пят умудрялся двигаться так быстро, что казался в полумраке размытым пятном.
На всякий случай Розка покосилась на суперкарго. Тот стоял, нетерпеливо притопывая ногой.
Тьма в трюме, казалось, налилась пурпуром и стала вибрировать сама по себе. Розке стало страшно.
Она боялась ряженых – если человек так странно выглядит, он теоретически и ножичком пырнуть может. Розка вообще много чего боялась – цыган, например.
Розкино сердце само по себе начало колотиться в такт ударам бубна. Бу-бух… бу-бух… Дышать было трудно, почему-то не хватало воздуха. Розке показалось, что обшивка корабля стала прозрачной или вообще исчезла, а над головой шевелится серое небо, и тянутся, тянутся из него, врастая в землю, воздушные корни… По корням ползли, тускло отсвечивая, серые и розовые слизняки.
Розка замотала головой и моргнула: высохший ерш глядел на нее тусклыми пустыми глазницами и покачивался…
Розка сделала шаг назад, но суперкарго, стоявший у нее за спиной и чуть сбоку, преградил ей путь.
– Стой, где стоишь, дура, – прошипел он, – выпустить хочешь?
Из-за груды стволов, пронзительно крича, метнулось что-то черное, на черных крыльях, взвилось вверх, ударилось о металлическую переборку и рухнуло обратно. Бубен продолжал гудеть, стволы в трюме скрипели, волны бились о днище…
Черное вновь вынырнуло из-за стволов и, трепеща, зависло в воздухе. Крылья бились так часто, что Розка не могла разглядеть, сколько их. Ей показалось, четыре, но, впрочем, полной уверенности не было. Огромный клюв тускло отсвечивал… Существо стремительно ринулось вперед, к пятну дневного света, маячившему у Розки за спиной, но упало, ударившись о невидимую преграду, как о стекло. Затем еще один разгон, на сей раз вбок. Клюв ударил в переборку.
– Здоровый какой! – почти восхищенно произнес суперкарго у Розки за спиной.
Бубен вибрировал и гудел, и, словно в ответ на зов, с потолка спустилась воронка сгустившейся тьмы. Существо каркнуло и попыталось вновь отпрянуть в сторону, но клейкое щупальце метнулось из воронки, присосалось и втянуло его внутрь. Воронка сократилась, втянулась в потолок и исчезла.
В трюме было тихо.
Под ногами мерно шуршали волны.
Вася скинул доху, отложил бубен и утер лоб.
– Чистая работа, – уважительно сказал сэконд. – Это кто ж был?
– Бусиэ[3], – устало пояснил Вася.
– Вот зараза!
– Ну, так сами виноваты, растяпы. Скажите еще спасибо, что саган-бурхан [4] не пробрался.
– Так они ж вымерли, – удивился помощник.
– Вон, про рыбу латимерию тоже думали, что она вымерла, – мрачно сказал Вася, – а потом ученый по имени Смит ее выловил у Коморских островов. «Старина четвероног» читал, нет?
– Так то рыба…
– А какая разница? Только в том, что саган-бурхан лет двадцать назад вроде вымер. Когда оспу всем попрививали. А латимерия – миллион лет до нашей эры. Ты все зафиксировала? – лишь через какое-то время Розка поняла, что он обращается к ней.
Розка растерянно замотала головой.
– Новенькая еще, – пояснил Вася, обращаясь к суперкарго, – не обвыкла. Пиши: «Вследствие нарушения правил техники безопасности…»
– Позвольте, – запротестовал суперкарго.
– Ерша у тебя сперли? Сперли. Зафиксировано при свидетелях – ерша не было. Значит, вследствие нарушения правил техники безопасности осуществлено проникновение в трюм лесовоза «Бугульма» паразитарного существа второго рода…
– Проникновение, – добросовестно повторила Розка.
– Но своевременно проведенная инспекция выявила заражение объектом ограниченной опасности, а именно – локальной формой паразита. Имя формы – с вероятностью девяносто процентов – бусиэ. Категория Ц-4. Записала? Особо хочу отметить правильные и своевременные действия суперкарго во время операции по зачистке.
– Ага, – сказала Розка. – А почему…
– Что – почему? – переспросил Вася.
– Почему я записываю?
Вася молча вытянул вперед руки. Пальцы ходили ходуном.
– Я свое уже отработал, – мрачно сказал он. – Ну, сэконд, с тебя бутылка. Как минимум.
– Ясно, – печально ответила Розка. – А…
– Да?
– А суперкарго – это что такое? Тоже какое-нибудь… существо?
– Хуже всего диббуки, – говорил Вася, с доброжелательным любопытством разглядывая котлету, – они, во-первых, к технике испытывают интерес, во-вторых, не любят на одном месте сидеть. Евреи тоже не любят на одном месте сидеть. Двинут куда-то – и диббуков прихватят. Тем нравится. Потому и лезут на всякие транспортные средства. Они людей под руку толкают, как результат – крушение или катастрофа. Паршивый паразит и практически неуловимый. Ты компот будешь?
