теперь будет с молоком.
...Дни летели со стремительной быстротой. Как-то в начале января сорок третьего года в Цацу заехал Бирюков.
— Как дела? — поинтересовался он у оперативников. Те обстоятельно доложили начальнику областного управления об обстановке. Узнав, что задержано два десятка пособников оккупантов, Бирюков сказал:
— Скоро с немецкой группировкой в Сталинграде будет покончено. А для них, — он кивнул в другую половину флигеля, где находились задержанные, — подготовлено уже надежное место. Так что их нужно доставить по назначению. Суд воздаст каждому предателю по заслугам. Отправьте завтра всех задержанных в Светлый Яр.
Наутро, сложив в полевую сумку дела, Васильев вместе с двумя милиционерами построил задержанных, к колонна тронулась по заснеженной дороге в путь. Алексей рассчитывал к вечеру прибыть на место. Но случилось непредвиденное...
Через несколько часов двое задержанных в кровь растерли ноги. Пришлось вместе с милиционером пристроить их на попутную машину. А потом неожиданно занемог еще один. С трудом усадил Васильев его со вторым милиционером на переполненный грузовик.
К вечеру он с остальными задержанными остался один. Васильев удобнее поправил на поясе наган, расстегнул кобуру. Тревожные мысли не покидали его. Шутка ли, одному остаться в этой заснеженной степи с такой шайкой. Быстро надвигалась ночь. В колонне начался глухой ропот.
— Шире шаг! — крикнул Васильев. — Скоро будет селение. — Он в этом вовсе не был уверен. Дорогу знал понаслышке, сам по ней никогда не ходил.
К ночи мороз усилился. Легкая кожанка не спасала от пронизывающего ветра. Под ногами скрипел снег. Казалось, не будет конца этому пути в глухой безлюдной степи. Алексей вынул из кобуры наган, переложил его за пазуху. Напряженно всматривался в спины идущих впереди людей, готовый к любой неожиданности.
Но вот откуда-то спереди ветер донес негромкий лай собаки. Колонна зашагала бодрее. Через несколько минут подошли к одинокому дому, невесть как оказавшемуся в этой глухомани.
Навстречу вышла хозяйка.
— Пусти переночевать, замерзли вконец.
— Заходите, — пригласила она в дом. — Сейчас я вас кипяточком напою.
В планы Васильева не входило устраивать задержанным королевские почести, но деваться было некуда.
— Вы не больно, пожалуйста, на нас обращайте внимание. Мы люди не гордые. Дадите уголок — и на этом спасибо скажем. До утра отогреемся, а там — снова в путь, — заметил Васильев.
— Пополнение для армии сопровождаете? — поинтересовалась хозяйка.
— Стройбат, — уклонился от вопроса Васильев.
Задержанные, согревшись кипятком, вскоре разразились храпом. А может, притворялись. Васильева самого валила с ног усталость, сон слипал глаза. Впереди длинная зимняя ночь...
Хозяйкин сын, шустрый мальчишка, лет десяти, с любопытством наблюдал с печи за пришедшими.
— Дядя, скоро в Сталинграде бои закончатся? — спросил он.
— Скоро, малыш, скоро.
— А вы почему не ложитесь спать? — допытывался мальчик.
— Мне нельзя. Я тут старший.
Но тот не унимался:
— А мне можно с вами не спать?
Это было кстати.
— Ну что ж, давай. Если я начну дремать, а дяди будут вставать, ты кашляни. Понял?
— Ага.
Несколько раз за ночь то один, то другой задержанный пытался незаметно пробраться к двери. И в ту же минуту на печи простуженно кашлял мальчишка, а потом раздавался строгий голос Васильева: «Назад!..»
Ночь прошла без происшествий. Спозаранку колонна ушла в промерзлую степь. Прощаясь, Васильев нежно погладил русоволосую головку спящего мальчика и тихо произнес:
— Спасибо, сынок.
К вечеру колонна добралась до Светлого Яра. Когда задержанных водворяли в помещение, один из них, злобно сверкнув глазами, процедил:
— Твое счастье, начальник, что ты с мальчонкой придумал нас караулить. А то был бы тебе ночью каюк.
Васильев сдержанно заметил:
— Я предусмотрительный...
Недавно мне пришлось побывать в Жирновске. Начальник отделения вневедомственной сторожевой охраны при Жирновском РОМ капитан милиции Иосиф Тихонович Мисюрин в тот вечер допоздна задержался на службе. Разговорились. Меня интересовали здешние ветераны милиции.
— Я сам ветеран, — сдержанно улыбнулся Мисюрин. — Считай, четверть века уже отслужил.
Незаметно разговор перешел к минувшей войне. Иосиф Тихонович особо остановился на тех днях, когда сжималось тугое кольцо окружения вокруг немецкой группировки под Сталинградом.
А потом его рассказ дополнил старший инспектор областного управления охраны общественного порядка майор милиции Алексей Петрович Васильев.
Так воскресли эти эпизоды героического прошлого.
БУДНИ, ПОЛНЫЕ ТРЕВОГ
В. МЕЛЬНИКОВ
ВОЗМЕЗДИЕ НЕОТВРАТИМО
Знакомя нас, начальник отдела уголовного розыска сказал:
— Позвольте представить: подполковник милиции Сенькин. Вас удивляет, почему он не в форме. Охотно поясню. Оперативным уполномоченным уголовного розыска противопоказано ходить на виду у всех в форме. Вот на смотре вы можете увидеть Ивана Петровича при всех знаках отличия.
Четверть века милицейской службы за плечами Ивана Петровича. И все двадцать пять лет, с тех пор, как закончил он Бакинскую школу милиции, — в уголовном розыске. Немногие могут похвалиться таким постоянством. А у Ивана Петровича даже тут, в уголовном розыске, есть свой, если можно так выразиться, профиль работы. До недавнего времени в отделах уголовного розыска были отделения по раскрытию особо опасных преступлений. Вот эти «особо опасные» и есть призвание старшего оперуполномоченного уголовного розыска Управления охраны общественного порядка подполковника милиции Ивана Петровича Сенькина.
Иван Петрович хотя и саратовец, но с полным правом считает себя волгоградцем. Свыше двух
