взяла и переехала к матери. В общем, классический случай. Мне было страшно, потому что Джесс говорил, что никогда меня не отпустит, что, если я уйду, он за мной явится немедленно. Но я твердо решила: лучше смерть, чем такая жизнь. Ведь я всерьез задумывалась о самоубийстве. Даже выбрала способ — таблетки. Ведь я трусиха.
Она разложила яичницу, тост и бекон на тарелки.
— Он и в самом деле явился за мной. — Она впервые посмотрела Адаму в глаза. — Подстерег меня, затащил в машину. Там он душил меня, кричал. Я потеряла сознание. Потом он немного успокоился и стал объяснять мне, в чем я не права. Сказал, что я — плохая жена, что меня придется поучить уму-разуму. И тут я перепугалась не на шутку. В спокойном виде Джесс казался мне еще более страшным. Я не знала, что он со мной сделает.
Она расправила плечи, чувствуя, как волной подступает страх и уходит мужество.
— На светофоре он остановился, и я выпрыгнула из машины. Каким-то чудом удержалась на ногах. Ей-богу, это было просто чудо. Я отправилась в полицию, добилась, чтобы Джессу запретили ко мне приближаться. И с того дня я начала переезжать с места на место, но он всякий раз находил меня. Перед тем, как я сюда приехала, он снова меня обнаружил и бил так — я думала, мне конец. Слава богу, сосед услышал мои крики и начал колотить в дверь. Джесс сбежал.
Она села к столу, сложила руки перед собой.
— И я тоже пустилась в бега. Я была уверена, что здесь он меня не найдет. Даже с матерью не встретилась — думала, вдруг он через нее меня каким-то образом отыщет. Сегодня утром я ей позвонила. Она говорит, что Джесс не появлялся. — Лили глубоко вздохнула. — Я знаю, что вы с Беном и Нэйтом расскажете о Джессе полицейским. Я готова ответить на любые вопросы. Однако должна сказать: Джесс драчун, а не убийца. К тому же он поднимал руку только на меня. И вообще, если бы он меня обнаружил, то сразу же появился бы.
— Он никогда тебя больше пальцем не тронет. — Адам отодвинул тарелку и накрыл ее руку своей ладонью. — Я не знаю, что будет дальше, но в этом можешь быть уверена. Клянусь тебе.
— А если это все-таки он? — Она зажмурилась. — Значит, я несу ответственность за смерть двух людей.
— Ничего подобного.
— Если убийца — он, — спокойно продолжила она, — во всем виновата я. И мне лучше свыкнуться с этой мыслью. Я спряталась здесь, за вашими спинами. Но ничего не вышло. — Она крепко сжала его пальцы. — Надо смотреть правде в глаза. Этому меня научили на психоанализе. Я лишена мужества, не то что Уилла и Тэсс. Но кое-чему меня все-таки обучили. Видишь, я все тебе рассказала, хотя ужасно боялась. Дальше будет легче.
— Так это еще не все?
— Нет, про Джесса я рассказала все. Но есть и другая тема.
— Ты можешь говорить со мной обо всем, о чем захочешь.
— После того, что случилось ночью, я об этом почти не думала. — Она нервно рассмеялась и отдернула руки. — Ешь, остывает.
— Лили, о чем ты не думала? — нетерпеливо спросил Адам, но в следующую секунду послушно пододвинул к себе тарелку.
— Я об этом уже говорила. Я давно вижу, что ты ко мне неравнодушен. Это нормально, и я думала, что речь идет об обычной мужской реакции. Гормоны и все такое. — Она мельком взглянула на него, увидела, что он весь напряжен. — Мне так казалось, — словно оправдываясь, сказала она. — Ты ничего такого не говорил и не делал, но я чувствовала. А минувшей ночью все изменилось. Ты обхватил мое лицо ладонями, посмотрел на меня и поцеловал. И весь мир словно растаял. Остался только ты. Я знаю, что все это неправильно, но это было так волшебно.
Она вскочила, подошла к плите.
— Естественно, это был просто новогодний поцелуй. Он ровным счетом ничего не значит.
— Я люблю тебя, Лили.
В ней всколыхнулась надежда. Лили обернулась и увидела, что Адам стоит у нее за спиной. Его волосы вспыхивают в лучах зимнего солнца, взгляд устремлен на нее.
— Я полюбил тебя с первой же минуты. Нет, на самом деле я ждал тебя всю жизнь. Только тебя, и больше никого. — Он протянул ей руку.
Надежда переросла в ослепительную, жгучую радость, но внешне Лили оставалась спокойна.
— Все так просто. — Она дотронулась до его руки. — Когда все правильно, получается проще простого. — Она припала к его груди. — Я хочу быть с тобой.
— Мы здесь дома. — Он прижался лбом к ее волосам. — Оставайся со мной.
— Хорошо. — Она подняла лицо, вдохнула его запах. — Я так давно хотела до тебя дотронуться. И ты тоже до меня дотронься.
Как накануне, он взял ее лицо в ладони и поцеловал. Но на сей раз ее руки обхватили его за шею — нежно, ласково, застенчиво. Ни о чем больше не спрашивая — в этом не было необходимости, — Адам повел ее из кухни в спальню. Там на окнах висели простенькие занавески, а посреди комнаты стояла аккуратно застеленная кровать.
Адам остановился, погладил Лили по голове. Пусть решает сама.
— Я не тороплю события?
Внутренне трепеща от нетерпения, она сказала:
— Нет, все идеально. Ты идеальный.
Тогда он задернул занавески, сразу же наполнившиеся золотистым солнечным сиянием. В комнате только что было утро, а теперь вдруг наступили сумерки. Лили была рада, что сделала первый шаг. Теперь все шло само собой. Она села на краешек кровати и, закрасневшись, стала снимать сапоги. Адам сел рядом, тоже снял обувь и нежно поцеловал Лили.
— Ты боишься?
Как это ни странно, она ничуточки не боялась. Нервничала, но страха не было. А ведь она знала, что такое страх. Покачав головой, Лили поднялась и стала расстегивать рубашку.
— Я не хочу, чтобы ты был мной разочарован.
— Как я могу быть разочарован? Женщина, которую я люблю, ложится со мной в постель.
Робко поглядывая на него, она сняла рубашку и стыдливо прикрыла ею грудь. «Я запомню это мгновение, — подумала Лили, — на всю жизнь. Каждое слово, каждое движение».
Адам приблизился к ней, положил руку ей на плечо, погладил. Потом осторожно взял у нее рубашку, опустил на пол. Его глаза и руки устремились к ее груди.
Лили зажмурилась, чувствуя, как его пальцы поглаживают, трогают, ласкают. Потом она открыла глаза и стала расстегивать пуговицы на его рубашке. Ее руки заскользили по его смуглой коже.
— Я хочу крепко обнять тебя, — прошептал он и расстегнул застежки ее лифчика. Лифчик упал на пол, и они прижались друг к другу. В Адаме нарастало волнение.
— Я не сделаю тебе больно, — сказал он.
— Я знаю.
Лили ни чуточки в этом не сомневалась. Его губы осторожно коснулись ее плеча, шеи. Больно не будет. И стыдно тоже. Она верила этому человеку. С ним даже секс будет добрым и ласковым.
Когда его пальцы коснулись «молнии» на ее джинсах, Лили не отпрянула. Она вздрогнула, но не от страха. Адам потянул джинсы вниз, Лили подняла сначала одну ногу, потом другую.
Когда Адам тоже разделся, сердце у нее затрепетало — от восторга и нетерпеливого ожидания.
Он был такой красивый: под золотистой кожей напряглись мускулы, длинные черные волосы ниспадали на широкие плечи. И он желал ее, страстно желал. Это было настоящее чудо!
— Адам, — тихо произнесла она, когда они опустились на постель. — Адам Вулфчайлд.
Он лег на нее сверху, а Лили крепко обхватила его за шею и притянула к себе его голову.
— Люби меня.
— Люблю. И буду любить.
Пока Адам и Лили праздновали в полутемной комнате жизнь, другой человек при ярком свете дня
