дома и как шаг за шагом шла к разработке плана. Увлекшись, она забыла о смущении и вдруг стала ослепительно красива – так, как не бывали красивы лощеные светские женщины.
– Я все уже посчитала. Выйдет не так уж дорого… Но вы, наверное, не согласитесь… – закончила она, разом сникнув под грузом повисшего в кабинете молчания.
Стас взглянул на Таню, и девочка незаметно показала ему поднятый большой палец – очевидно, Нина Куницкая ей понравилась.
– Ну почему же не согласимся? – Стас встал из-за стола и сделал шаг к темноволосой девушке. – Мне и моему компаньону вы нравитесь. Уточним смету – и за дело. И не надо экономить на материалах. Мы хотим, чтобы все было сделано наилучшим образом. Понимаете?
В серых глазах промелькнула целая гамма чувств – от недоверия до радости.
– Конечно! – кивнула темноволосая.
– Ну, тогда, Нина, у нас к вам будет еще одна просьба… – Девушка напряглась, ожидая какого-то подвоха. – Не поужинаете ли вы сегодня с нами?..
Эпилог
Альбомы семейных фотографий… Тяжелые фолианты, обтянутые бархатом и застегивающиеся на медные, потускневшие от времени, замочки. Фотографии в альбомах копятся годами, на обороте порой торопливо ставится дата и имена тех, кто изображен на снимках. А если этого не сделать вовремя, то по прошествии лет вокруг этих неподписанных фотографий разгораются нешуточные споры. Когда был сделан этот снимок? В каком году? А где? И кто это, собственно, стоит вот тут слева?
Случается, что на все эти вопросы так и не находится убедительного ответа. И тогда начинаются сетования, что не надписали в свое время фотографии и что впредь надо сразу же делать это, не забывать. Если уж мы не помним, то, что же будут делать наши дети, рассматривая эти снимки? А уж про внуков и говорить нечего…
К сожалению, эпоха тяжелых альбомов с семейными фотографиями уходит в прошлое. Кто теперь делает снимки на бумаге и вставляет их в старомодные неуклюжие альбомы? Нащелкал на цифровой фотоаппарат, закачал в компьютер или в электронную рамку и любуйся качественными фотоснимками. Всегда, кстати, можно посмотреть с точностью до минуты, когда сделан тот или иной снимок. Вот, правда, где сделан и кто изображен на фото, тоже надо бы надписывать в отдельном файле. И забывается это так же, как и в добрые старые времена. И логика та же – ладно, еще успеем…
Интересно, а какими будут фотоальбомы будущего? Лет, скажем, через десять? Трудно представить себе такой альбом – но можно пофантазировать и постараться вообразить снимки, которые будут храниться в одном из них. Что мы сейчас и сделаем.
На первом из них мрачно возвышается укутанный зеленой строительной сеткой полуразрушенный особняк. Темные глазницы окон, облупившиеся стены, дощатый забор с узким лазом… И рядом – мощное старое дерево, голое и печальное на фоне скучного серого зимнего неба.
На следующем снимке мы увидим стоящих посреди переулка Стаса и Таню. Стас свежевыбрит, на нем новое пальто, левая рука пока еще висит плетью, но глаза горят радостным блеском. Он крепко держит за руку Таню, на которой немыслимая куртка, несколько шапочек на голове, сапоги на пару размеров больше, чем нужно. Но лицо ее, точно так же, как лицо Стаса, светится счастьем.
А вот снимки ремонта, точнее, реставрации особняка. Строительная техника, суетящиеся рабочие… и почти на каждом кадре – хрупкая темноволосая девушка с горящими зелеными глазами. Она, словно умелый дирижер, руководит этим шумным разнокалиберным оркестром, и сразу видно, что слушают ее даже хмурые прожженные мужики. С каждой новой фотографией дом постепенно оживает. И вот наконец он восстановлен из руин – щеголеватый, нарядный, с кованой оградой, с большими, сверкающими окнами. И рядом верный друг, старый вяз, склоняет к нему свою пышную крону.
Немало имеется и фотографий комнат. Начиная со снимка холла с хрустальной люстрой под потолком, блестящим паркетным полом и обновленной, сверкающей белизной, мраморной лестницей.
А дальше целый калейдоскоп – библиотека, кабинет Стаса, столовая, нарядная гостиная, тренажерный зал, спальни, лестницы и переходы. Действительно, прямо лабиринт какой-то, столько здесь помещений, закутков, коридоров и коридорчиков…
В отдельном зале на втором этаже тот самый старинный рояль, заботливо восстановленный и отреставрированный. Теперь у всех до единой его клавиш чистый и глубокий звук, хотя на снимке этого, конечно, не видно. Зато видно, что за роялем сидит Таня, в нарядном платье, с распущенными по плечам прекрасными длинными волосами. Лицо у нее умиротворенное и сосредоточенное, чувствуется, что она вся отдалась музыке, льющейся из-под ее пальцев.
Следующий снимок явно удивит того, кто его увидит, так выбивается он из общего ряда. На нем полутемная комната с закопченным потолком и грязными стенами, одно из окон заколочено фанерой, другое небрежно заткнуто каким-то тряпьем. На стенах развешаны куски мишуры и елочного дождика и налеплены картинки, вырезанные из глянцевых журналов. На полу стопка разломанных картонных коробок и топчан, покрытый прожженным в нескольких местах рваным одеялом. Зияет черным зевом ободранный камин, в котором стоит на кирпичах черный от копоти чайник, а рядом свалены в кучу обломки старых стульев. Эту комнату Стас и Таня решили оставить такой, какой она была, когда они жили в ней. Сюда заходят очень редко, но все же заходят, когда надо подумать о чем-то очень важном. Или вспомнить то, что не следует забывать.
Но, кроме интерьеров обновленного особняка, в альбоме немало и других снимков. И на каждом из них присутствуют Стас и Таня, иногда по отдельности, но чаще вместе. Вот они, загорелые и веселые, на берегу моря, под пальмами. Вот на лыжах на фоне живописного альпийского пейзажа. У стен величественного готического собора… Верхом на лошадях… На аттракционе в Диснейленде… В салоне самолета… На палубе круизного лайнера… И почти на всех этих фотографиях рядом с ними – хрупкая Нина. Похоже, шагнув однажды на порог кабинета Станислава Шаповалова, она навсегда вошла в их жизнь.
А вот очень интересный снимок: концертный зал, сцена и Стас протягивает Тане роскошный букет цветов. Она в концертном платье, строгая и собранная. Рядом видна аплодирующая публика, а Нина, сидя в зале, с гордостью смотрит на них.
Снимков с Ниной становится все больше и больше.
Вот она о чем-то увлеченно разговаривает со Стасом, стоя на борту яхты, и ветер треплет ее прекрасные темные волосы. Вот они все втроем сидят за столом, накрытым для праздничного ужина в узком семейном кругу. А здесь девушка и Таня играют на рояле в четыре руки и хохочут.
Стас, Таня и Нина стоят под деревом во дворе особняка. Земля вокруг них усыпана золотыми и бронзовыми осенними листьями, но, несмотря на это, видно, что старый вяз еще ого-го! – в отличной форме. И кому это пришло в голову, что несколько лет назад он собирался умирать? Даже и не думал.
Ну, наконец-то целая серия снимков, на которых запечатлена свадебная церемония. Торжественный, немного напряженный Стас в светлом костюме под руку с невестой – разумеется, той самой темноволосой девушкой. Сейчас она в фате, в белом элегантном платье и белых перчатках по локоть. И этот наряд ей очень идет. Впрочем, нет на свете такой женщины, которой не шло бы подвенечное платье.
Серьезная Таня, исполненная важностью происходящего, стоит между Стасом и его невестой.
Свадебное пиршество в большом зале особняка, Таня за пианино, Таня в длинных перчатках явно одолженных у невесты, Таня с толпой гостей, Таня танцует со Стасом…
И, раз уж давать волю своей фантазии, то можно представить себе, что в альбоме еще много-много снимков. Где можно увидеть и румяное личико младенца, завернутого в кружевные пеленки, и Стаса, прогуливающегося с детской коляской, и Таню, которая учит ходить смешного пухлого малыша.
А если попытаться заглянуть еще дальше, то перед глазами замелькают новые и новые снимки: концертные залы в разных странах мира; повзрослевшая, но все еще красивая темноволосая девушка; заметно пополневший, солидный Стас, нет, теперь уж точно Станислав Михайлович; и совсем взрослая Таня под руку с неизвестным, но очень приятным молодым человеком…
Но давайте остановимся. Ведь жизнь, как река, прихотлива и изменчива. Мы не можем предугадать ее повороты.
И в этом, наверное, вся ее прелесть.
