«Если бы не сталинские репрессии!» Как Вождь спас СССР

Михаил ТОМСКИЙ, приходя ко мне, свои настроения и недовольство, в связи с изменением его положения в руководящих партийных и профсоюзных органах, выражал особо резко. Он жаловался на то, что его не ценят, хотят свести к нулю все его прошлое (здесь и далее курсивы мои. – К.Р.) и т.д. У меня создалось убеждение, что у ТОМСКОГО, по мере рассеивания надежд на поддержку его со стороны лидеров профсоюзных организаций, возрастало недовольство против существующего руководства ВКП(б). (...)

Поэтому ТОМСКИЙ в конце 1930 г. счел возможным в беседе со мной у меня на квартире в Кремле – заявить, что никаких надежд на привлечение правых к руководящей работе в условиях нынешнего руководства ВКП(б) нет. Он – ТОМСКИЙ, РЫКОВ и БУХАРИН могут рассчитывать, по его мнению, на приход обратно на руководящие посты только в случае смены нынешнего руководства ВКП (б).

Перечисленные мною выше беседы, а также целый ряд подобных им, которые мне трудно вспомнить сейчас в деталях из-за давности, фактически и явились переходом к переговорам ТОМСКОГО со мной о моем привлечении к борьбе против нынешнего руководства ВКП(б)».

В продолжение допроса Енукизе показал, что это предложение «в конце 1930 г.» Томский ему «сделал от имени центра правых», в который входили «Рыков, Бухарин и он».

«Вопрос: Что конкретно Вам предложил ТОМСКИЙ?

Ответ: ТОМСКИЙ начал разговор с того, что возвращение его, ТОМСКОГО, БУХАРИНА и РЫКОВА на руководящие посты возможно только при смене нынешнего руководства ВКП (б).

Я возразил ТОМСКОМУ, что не только смена руководства, но и изменение состава руководящих органов возможно в нынешних условиях только насильственным путем. Я сказал ТОМСКОМУ: «СТАЛИН и его ближайшие соратники не такие люди, чтобы пойти на какие бы то ни было уступки и компромиссы, никакие силы не заставят их это сделать. Следовательно, если добиваться изменения состава или смены руководства, нужно иметь огромный перевес своих сил, своего аппарата и своего влияния в стране». (...)

В этом разговоре ТОМСКИЙ мне рассказал, что он, БУХАРИН, РЫКОВ и УГЛАНОВ возглавляют нелегальную организацию, которая ведет большую организационную работу, стараясь распространить свое влияние на все важнейшие районы Советского Союза.

ТОМСКИЙ рассказал, что после того, когда все легальные пути борьбы против существующего руководства ВКП(б) были испробованы и не дали никаких результатов, БУХАРИН, РЫКОВ и ТОМСКИЙ пришли к выводу, что вести дальше открытую борьбу за свою политическую платформу по примеру того, как это делали троцкисты в 1927 г., нельзя, так как это неизбежно приведет к массовым репрессиям по отношению к правым, к разгрому кадров правой оппозиции и не даст никаких шансов на победу.

Поэтому не только сами РЫКОВ, БУХАРИН и ТОМСКИЙ декларировали свой отход от правых взглядов, но директиву об этом дали и своим единомышленникам, чем преследовалась одна определенная цель: сохраниться в рядах ВКП(б) и вести подпольную организационную работу, двурушнически признавая правильной политику ЦК ВКП(б). (...)

На мой вопрос, как же мыслит себе организация правых борьбу с руководством ВКП(б), ТОМСКИЙ от имени своего, БУХАРИНА и РЫКОВА развернул мне следующий план действий организации правых. Он говорил: «В условиях проводимой в настоящее время коллективизации, в условиях, когда деревенская масса недовольна политикой ЦК ВКП(б) по крестьянскому вопросу, в условиях, когда в ряде районов Советского Союза, в связи с проводимой ликвидацией кулачества, как класса, имеют место открытые выступления против советской власти, можно ожидать, что в ближайшее время – это недовольство деревенской части населения выльется в массовое повстанческое движение.

Это повстанческое движение не может не иметь своего отражения и на Красную Армию, и на ту часть рабочего класса, которая связана с деревней, и на определенные слои крестьянской молодежи. В этих условиях приобретает исключительно большое значение сочетание нелегальной работы правых в стране с развертыванием работы по подготовке вооруженного переворота в Кремле. Этот переворот в Кремле возможен при соответствующей подготовке кремлевского гарнизона».

ТОМСКИЙ заявил мне, что все предыдущие его разговоры со мной и мое отношение к ним правым дают ему основание считать, что я – ЕНУКИДЗЕ – приму участие в подготовке переворота и что... я, как человек, в руках которого сосредоточено руководство охраной, смогу приобрести пользу в деле организации смены нынешнего руководства ВКП(б).

Я потребовал от ТОМСКОГО еще более детального объяснения плана, намеченного организацией правых для захвата власти. ТОМСКИЙ мне заявил, что... общие линии, по которым пойдет деятельность организации правых, сводятся к следующему: организация правых через своих сторонников должна попытаться возглавить то повстанческое движение, которое неизбежно развернется по всему Советскому Союзу в результате краха политики ЦК ВКП(б) в деле коллективизации. Именно к моменту этих восстаний необходимо подготовить и осуществить вооруженный переворот в Кремле, арестовать руководителей ВКП (б) и советского правительства и захватить власть в свои руки при помощи охраны Кремля и школы ВЦИК.

ТОМСКИЙ мне повторил, что мое участие в этом деле имеет большое значение, и что он уверен, что я дам согласие и сделаю все от меня зависящее, чтобы завербовать как среди кремлевской охраны, так и в школе ВЦИК необходимых людей, находящихся на важнейших узловых участках кремлевского гарнизона и тем самым обеспечу его выступление.

Дав согласие на оказание помощи организации правых в подготовке вооруженного переворота в Кремле, я одновременно обратил внимание ТОМСКОГО, что он слишком оптимистически смотрит на возможность развертывания вербовочной работы среди кремлевского гарнизона для борьбы против существующего руководства ВКП(б) и советского правительства. (...)

Тут же ТОМСКИЙ просил меня подумать и найти лиц, которые бы могли постепенно поступить со своей стороны к подбору людей в кремлевском гарнизоне и выявлению их настроений, дабы привлечь их поодиночке или группами для выполнения заданий организации.

Я обещал ТОМСКОМУ к следующей встрече дать свои соображения о людях и о плане развертывания вербовочной работы.

Вопрос: Что Вы практически сделали в области подбора людей для вербовки?

Ответ: ...В этом отношении у меня были весьма обширные возможности, поскольку я получал из ОГПУ и от комендатуры Кремля сводки агентурных материалов об отрицательных настроениях среди состава гарнизона Кремля.

Первые же результаты такого моего ознакомления с политическими настроениями состава кремлевского гарнизона убедили меня в том, что вербовочную работу мне удастся развернуть только в том случае, если я смогу привлечь к этой работе авторитетных лиц из командного состава гарнизона, повседневно соприкасающихся со средним составом последнего, (...)

В первую очередь мое внимание обратилось к ПЕТЕРСОНУ – в то время коменданту Кремля, ГОРБАЧЕВУ – б. начальнику школы ВЦИК и его заместителю ЕГОРОВУ. Все эти лица по своему служебному положению, а также по своему личному авторитету среди подчиненных были, безусловно, подходящими для использования в вербовке кадров и подготовке вооруженного переворота. (...)

О ПЕТЕРСОНЕ я знал, что он бывший троцкист, знал, что в Кремль его в свое время продвинул лично ТРОЦКИЙ, знал, что он был в свое время исключительно преданным ТРОЦКОМУ человеком, но я знал и то, что после 1923 г. ПЕТЕРСОН никогда открыто, как троцкист, не выступал, а в разговорах старался показать, что после 1923 г. он с ТРОЦКИМ и троцкизмом окончательно порвал. Что касается ГОРБАЧЕВА и ЕГОРОВА, то ни о какой их причастности в прошлом к антипартийной деятельности мне известно не было. (...)

ТОМСКИЙ в беседах со мной в отношении ПЕТЕРСОНА сказал мне: «Если тебя смущает то, что ПЕТЕРСОН отошел от троцкизма, то я тебе могу сообщить, что многие троцкисты, отошедшие от троцкизма, вновь включались в организованную борьбу и у нас, у правых, ведутся переговоры с троцкистами о контакте и совместной нелегальной работе».