А за ними угасает день, последние всполохи солнца рдеют на западе, стремительно теснимые тьмой.
- Далеко собралась? – его руки обхватили меня и опустили на пол. Он был так близко, что я ощущала дыхание на своей коже. – Тут высоко, Зеленоглазка, лучше не прыгать.
- Послушайте, я не вещь! Если вы полагаете, что сможете безнаказанно… - извернувшись, я вырвалась, ища глазами какой-нибудь тяжёлый предмет.
- Разве Сара не объяснила тебе, кто ты есть? Нет, не вещь, но моя собственность. И я не только могу, как ты выразилась, безнаказанно делать с тобой всё, что угодно, но и наказывать за малейший проступок. Так, на всякий случай, - хозяин улыбнулся и расстегнул воротник камзола, - нападение на норна карается чрезвычайно сурово, вплоть до смертной казни.
- А, может, я хочу умереть.
- Зачем? Думаешь, всё будет так плохо?
Я промолчала, гадая, запрещено ли торхе накладывать на себя руки. С радостью воспользовалась бы такой возможностью, вот только ничего острого под рукой не было. К окну меня не подпустят, повеситься не успею, утопиться без посторонней помощи в ванной сложно. Что мне ещё остаётся, не головой же о мебель биться!
Норн внимательно наблюдал за моими хаотичными передвижениями по комнате, потом снял камзол и убрал его в гардероб.
- Иди в ванную, сейчас я кое-что достану и приду.
Разумеется, я никуда не пошла, забившись в самый дальний угол.
Хозяин вздохнул и на время оставил меня в покое. Проверил кристаллы на столе, потом подошел к шкафчику в опасной близости от меня, извлёк оттуда стеклянную бутылочку и отнёс в ванную. Вернувшись, остановился напротив:
- Пойдём, Зеленоглазка! Понимаю, что страшно, девушкам всегда страшно.
Потянулся ко мне, коснулся пальцами волос, очертил абрис лица, остановившись на губах. Янтарные глаза не сводили с меня взгляда, и этот взгляд мне не нравился: я видела в них желание. Как я определила? Просто такой взгляд ни с чем не ступаешь, даже если сама подобного чувства никогда не испытывала.
Одна рука легла мне на шею, другая гладила спину, спускаясь всё ниже. Я попыталась пресечь его прикосновения, но пальцы норна были упрямы, раз за разом возвращаясь на прежние позиции.
Он прижимал меня всё крепче и крепче, теперь обе руки с лёгким нажимом скользили по бёдрам.
Губы коснулись шеи, заставив вздрогнуть.
- Зеленоглазка, вода остынет, пойдем.
- Я не хочу!
- Так и скажи, что боишься. Ладно, так и быть, понежишься в тёплой водичке одна. В неё влили специальный успокоительный состав. Ну, иди. Я подожду.
Норн отпустил меня, но я и не думала двигаться с места, глядя на него со смесью страха и негодования.
- Хорошо, всё будет традиционно, - пожал плечами хозяин и, подхватив на руки, перенёс меня на кровать. – Посиди, я быстро. Опасно, конечно, оставлять тебя одну: вдруг сумеешь открыть окно? И такое ароматное масло пропадает, в Кеваре такого нет…Дорогое, стоит почти столько же, сколько и ты. Неужели не хочешь даже понюхать?
Воспользовавшись минутной потерей бдительности, норн поцеловал меня. Уклоняясь от поцелуя, я потеряла равновесие и упала на постель.
Планы хозяина мгновенно изменились. Игры кончились, пути к отступлению отрезаны.
Он начал с поцелуев, дразнящих, то лёгких, то требовательных.
Ванна благополучно остывала, а его пальцы постепенно всё выше и выше задирали подол. Наконец платье с меня стянули, и я осталась в красном кружеве белья.
Придерживая меня весом своего тела, перенесенного на согнутую в локте руку, мужчина торопливо расстегнул и бросил на пол рубашку, а потом снова приник ко мне.
Теперь, проведя три года в Арарге, я понимала, что моя первая ночь вовсе не походила на традиционное начало отношений между торхой и хозяином, скорее на первую брачную ночь с понимающим волнение молодой жены супругом.
Норн был терпелив и перешел к следующей стадии, когда я немного успокоилась, перестала брыкаться и отпихивать его.
Когда пал последний кружевной оплот моей обороны, я смирилась. Кое-что даже было приятно, хотя расслабиться, как советовала Сара, разумеется, я не могла.
Глядя в потолок, я ждала наступления самого страшного момента, но хозяин почему-то медлил, предпочитая тщательно исследовать каждый дюйм моего тела.
Потом я вдруг перестала чувствовать его прикосновения, удивленно взглянула на него и тут же зажмурилась.
Норн рассмеялся:
- Всё так страшно?
Я предпочла промолчать, стремительно покрываясь пунцовым румянцем. До этого я ни разу не видела обнаженного мужчину и, честно говоря, не горела желанием увидеть. А вот хозяин настаивал на более
