жители называли озером. По его поверхности, отражаясь от неба, плыли ослепительно белые облака.
- Смотри, как похоже на Китеж-град! – воскликнул, показывая на них, Стас.
- На что? – не поняла Лена.
- Да есть такая красивая легенда о древнем городе Китеж, - Стас сам взял Лену за руку и с жаром стал говорить: - Чтобы не достаться татаро-монголам, его жители умолили Бога спрятать их в озере. Вместе со всеми своими домами, церквями и колокольнями. Говорят, до сих пор там иногда можно услышать звон колоколов…
- Красивая легенда… - восхищенно прошептала Лена и, вдруг высвободив руку, неожиданно стала совсем чужой: - Только в жизни все почему-то наоборот!
- О чем это ты? – обеспокоился такой переменой в ней Стас.
- Да так… Просто нашу Покровку тоже хотят превратить в Китеж-град, только уже против нашей воли…
Только теперь до Стаса дошло, какой бестактной была его легенда в тот самом месте, которому действительно угрожает такая беда. Он попытался перевести разговор в другое русло, как-то развеселить Лену, но та больше не отзывалась, и они молча дошли до храма, вокруг которого была высокая кирпичная ограда, а перед входом высились красивые бронзовые ворота. Они были широко раскрыты.
Войдя во двор, Стас сразу же понял, почему. Там находилась милицейская машина, около которой стояли отец Михаил и муж Нины – «сражант». Чуть поодаль сидел на скамейке, обстругивая длинную палку, бородатый мужчина в черной вязаной, несмотря на жару, шапочке и тонком ватнике.
- Это наш сторож Виктор! – шепнула Стасу Лена и обратилась к проходившей мимо женщине в длинной юбке и темном платочке:
- Матушка Ксения, что случилось?
- Да вот, - гневно отозвалась та. - Ироды! Супостаты! Креста на них нет! Среди бела дня нападение на храм совершили. Воспользовались временем трапезы и попытались в окно влезть! Хорошо, Виктор мимо проходил, шуганул их, как следует! Видишь, новую палку для метлы делает? Старую-то он об их спины обломал!
- Жаль, лома в руках не оказалось на этих клюквенников… - не поднимая головы, с явной досадой проворчал сторож.
- Каких еще клюквенников? – не понял Стас, и женщина принялась охотно объяснять вместо, как он понял, не очень словоохотливого сторожа:
- Обокрасть Божий храм - очень тяжкий грех! Воры потом так страшно расплачиваются за него, что, подметив это, еще наши предки поняли, что гуманнее убивать их прямо на месте. Ну, не в храме самом, конечно, а скажем, на паперти. И забивали. Камнями, лопатами – что под руку попадалось… А кровь-то на клюквенный сок похожа, вот и прозвали их – клюквенниками.
- Правда-правда! - подтвердила Лена. – У нас в райцентре воры церковь год назад обокрали, а потом один за другим в течение месяца погибли так, что и говорить страшно: один заживо в доме сгорел, второй в бетономешалку попал, третьего свои же так изрезали, что места живого не осталось!
- Главное, не только сами, но и дети, отцы-матери их тоже пострадали! – вздохнула женщина.
- Да… - зябко передернула плечами Лена. - А, может, просто мальчишки озорничали?
- Если бы! Виктор говорит, взрослые люди, с мешком!
- Иконы, наверное, хотели украсть! – предположил Стас.
Женщина с сомнением покачала головой:
- В том-то и дело, что мешок-то у них был – тяжелый! Но ничего, старшина у нас свой, верующий, быстро со всем разберется!
Старшина, и правда, видно, уже поговорил со сторожем, с отцом Михаилом и, возвращаясь к своей машине, заметил Стаса.
- Приехал? – устремил он на него быстрый, уверенный взгляд.
- Да! – стараясь
