Его высадили не у станции, а чуть поодаль, за углом.
Молодой повернулся, подмигнул Игорю.
— Ну, давай, Игорек. Шустри. — Протянул записку. — В Москве поедешь вот по этому адресу. Найдешь? Скажешь вахтеру... Я там, короче, все написал. В электричке прочтешь. Садись только в пустой вагон. Не стоит, чтобы тебя кто-то видел. Для человека твоей профессии чревато. Давай беги, а то опоздаешь.
— Ага, — кивнул Игорь и выскочил из машины.
Он хотел спросить, что означает слово «чревато», но побоялся и правда опоздать. Электричка шумела уже где-то неподалеку. Похоже, яркие перспективы начали прорисовываться отчетливее.
Старший, равнодушно глядевший ему вслед, буркнул:
— Ну и м...к. Неужели еще встречаются такие М...КИ?
— Если бы ты знал, какие м...ки встречаются, ты бы подобных вопросов не задавал, — ответил молодой весело. Он вынул из кармана складной нож, выбросил лезвие, снова сложил и убрал на место. — Я пошел.
— Давай, — согласился старший. — В Яхроме тебя подхвачу. Успеешь?
— Чего тут успевать-то? — хмыкнул молодой и побежал следом за Игорем.
13:37. Смотровая площадка радиотелевизионной передающей станции «Останкино»
Капитан повесил трубку и, повернувшись к сержанту, спокойно сообщил:
— Все в порядке.
На самом деле он волновался. Слишком уж много было разных «если бы». Захват башни мог быть обнаружен раньше, чем рассчитывалось. Случись это и реши власти идти на штурм немедленно, у его ребят не было бы ни единого шанса на спасение. Координаты спутника, добытые Семеруковым, а точнее, кем-то из его компьютерных умельцев, вполне могли оказаться ошибочными. Смерть. Антенны, несмотря на предупреждение, могли быть сориентированы неверно. По злому умыслу или случайно, не имеет значения. В любом случае это означало бы полный провал операции. Смерть. И еще целая куча случайностей, которые не в состоянии предусмотреть никто, но результат которых одинаков — смерть. Однако господь бог сегодня, видно, играет на их стороне, и теперь он с полным правом может сказать: «Парни, у нас очень неплохие шансы».
— Странно, что никто до сих пор не поинтересовался, почему группы не могут попасть в башню, — задумчиво произнес сержант. — Больше часа уже прошло.
— Обычная расхлябанность, — ответил капитан, рассматривая здание экскурсионного корпуса, площадку для парковки машин и будку охранников у главных ворот. — Но нам это на руку. Есть время как следует подготовиться. Чем дольше они не будут чесаться, тем больше у нас шансов уйти целыми и невредимыми.
Он оглянулся. Коридор был практически пуст. Даже ящики с боеприпасами успели разнести по этажам. Ну и отлично. Справа и слева от него, у окон, фигуры солдат. Март и Гусь, определил капитан. Про себя он тоже называл их армейскими прозвищами. Оба с автоматами, на которых укреплены снайперские прицелы — предосторожность отнюдь не лишняя, учитывая, что вести огонь придется на максимальную для «вала» прицельную дальность — четыреста метров. И хотя стрельба «сверху вниз» дает меньшее вертикальное отклонение пули, чем при обычном выстреле, но вот ветер... Рядом с Мартом у стены стоит снайперская винтовка «дейзи-600». Черная, тускло отливающая сизым. Отличное, невероятно мощное оружие калибра 14,5 миллиметра, предназначенное для поражения легкобронированных целей и живой силы противника на дистанциях до полутора километров. Таких винтовок в группе две. Семеруков предлагал взять еще пару вместо менее мощных «ллайт фифти», не скупился — за десять-то миллионов долларов и черта в ступе добыл бы, «благодетель», — но он, капитан, отказался. Достаточно и двух. Вполне достаточно.
Под боком у Гуся «РПГ-7», а в специальных, перешитых из десантных, рюкзаках десяток «выстрелов». Пять кумулятивных, отечественных, и пяток осколочных, китайских. Это так, на всякий случай. «Будем надеяться, что до использования бронетехники не дойдет, — подумал капитан. — Наши власти, может, и не отличаются большим умом, но не полные же они кретины, в самом деле. Должны принимать во внимание жизни двух сотен заложников».
— Что у нас с людьми? — спросил он сержанта.
— Расстановка согласно плану. Змей, Жека и Пастор — у входа, в холле. После первой же атаки они минируют лифтовые двери и отходят на третий этаж. Там еще шестеро: двое с пулеметами — Фриц и этот... придурок мафиозный... Лесик, Дело с «эрпэгэшкой», Гулкий — у него автомат, Профессор и Яцек с «ллайтами». Задействован один лифт. После отхода наших кабину уничтожим. Электромоторы остальных кабин выведены из строя.
— Хорошо, дальше?
— Ну, с заложниками двое. На них можно особенно не рассчитывать. Те еще, похоже, вояки. Минай и Моцарт на пятом. У них два автомата и гранатомет. Присматривают за аппаратчиками. На всякий случай.
— Правильно, — одобрил капитан. — Эти парни хоть и «очкарики», а подстраховаться не мешает. Мало ли какая муха их может укусить.
— Я тоже так подумал, товарищ капитан, — улыбнулся сержант.
— Дальше?
— Кокс на шестой площадке, у люка.
Капитан кивнул понимающе. Шестая площадка располагалась на высоте четырехсот семидесяти метров и служила своеобразной зоной отдыха перед крутой лестницей, ведущей на шпиль. Часовой, разместившийся там, должен был докладывать о появлении воздушных целей. Хотя с такой-то верхотуры и все подступы к башне были у него как на ладони. Вероятность того, что власти попытаются штурмовать башню с воздуха, была крайне мала, но капитан не привык полагаться на случай. «Авось — это для ленивых и дураков», — говаривал он.
— Удав наблюдателем сегодня работает. И четверо здесь. Март и Гусь контролируют эту сторону, Волк и Поляк — противоположную. Ну и мы. Всего двадцать один человек. Полный расклад.
— Молодец, сержант, — поощрительно улыбнулся капитан. — Серьезно, молодец. Как с задним двором?
— Давно все готово.
— Превосходно. Смотри-ка, — вдруг пробормотал он, — засуетились наконец. Ну да лучше поздно, чем никогда. — Капитан резко повернулся и крикнул: — Внимание всем! Боевая готовность номер один!
Сержант торопливо поднял рацию.
— Первый вызывает всех. Боевая готовность номер один! Как поняли, прием?
— Второй здесь! — Третий, вас понял! — Четверка, жду указаний!
Капитан, слушая звучащие в эфире голоса, молчал и рассматривал нараставшую у экскурсионного здания суматоху. Он видел море голов — так и не попавших в башню экскурсантов, шустрого человечка в сером костюме — администратора и двоих охранников с автоматами, в бронежилетах, вальяжно-ленивых. «Смотреть противно, — подумал капитан вскользь. — И это солдаты в боевой обстановке. Пятьдесят процентов потерь приходится именно на таких вот, неуязвимых».
Администратор, сорвавшись с места, потрусил к первому КПП. За ним легко, вразвалочку, шествовали «бронированные добры молодцы». А уж следом, точно свита за королем, топотали экскурсанты.
— Шли бы вы от беды, — пробормотал себе под нос капитан.
— Вы что-то сказали, товарищ капитан? — не расслышал сержант.
— Я сказал, снайпера на позицию, — жестко приказал тот.
— Понял, — красавец снова поднял передатчик. — Шестой на линию огня.
— Шестой, вас понял. Я на линии, — отозвалась рация голосом Профессора. — Жду указаний.
— Цель, — сержант тоже посмотрел в толпу, сверху вниз, с недосягаемой, почти божеской
