17:07. Лубянская площадь
Беклемешев открыл дверь своего кабинета и оторопел. В комнате было накурено до слезоточивости. Табачный смог висел непроницаемо-ватной завесой, и от этого казалось, что человек, сидящий за столом, парит в воздухе. Лежит на душных облаках, словно в гамаке. Это был Сытин. Он курил, старательно пуская дым кольцами, разгоняя неудавшиеся взмахами руки. Все время руками махал. Гнал смог в коридор. Увидев Зиновия, обрадовался, привстал:
— А-а-а, это ты, Зиновий. Заходи.
— Спасибо за приглашение, — буркнул тот. — Ну ты даешь, брат.
— А что такое? — вполне искренне изумился тот.
— Да так, знаешь.
— Сижу, курю, никого не трогаю, — Сытин по привычке навалился грудью на стол.— Слушай, куда вы все разбежались? Никого найти не могу. Борька где-то носится — не поймаешь. Все говорят: «Только что здесь был, только что здесь был». Прямо Неуловимый Джо какой-то.
— Я его в батальон услал, — объяснил Беклемешев, проходя к столу, присаживаясь и вынимая бланки. — Ты бы хоть фрамугу открыл. Дышать нечем.
— Сейчас сделаю, — Сытин полез открывать фрамугу, докладывая по ходу: — Из баллистической лаборатории приходили, заключение принесли. Я почитал, и вот у меня какая мысль родилась...
— У нас она тоже родилась, — сообщил майор.
— Фальшивка, да?
— Да, — Беклемешев взял из стаканчика ручку, начал заполнять какой-то бланк.
— Вот. Не ошибся я, значит. Балков тебе фоторобот оставил. На стол я положил. Вот, под папкой.
— Спасибо, — майор оторвался от писанины, взял фоторобот.
Три лица, что называется, без особых примет. Сунул карточки в кожаную папку, заодно и все остальные бумаги переложил. Без папки этой все-таки неудобно. Снова начал писать.
— А пока вы по ресторанам да девочкам променад совершать изволили, — продолжал тем временем Сытин, — я тоже не сидел сиднем, а смотался скоренько в НИИ, к которому броневик приписан.
— И что? — заинтересовался Беклемешев. — Рассказывай, рассказывай, я слушаю.
— У них две машины, — Сытин дернул за веревку, но фрамуга твердо стояла на своем. Даже не шелохнулась. — На второй возят некий крупногабаритный груз. Точнее, большие кофры. Модель «Ивеко». Машины только числятся за институтом, на самом деле их использует какое-то там управление Министерства обороны. Конкретно фамилий назвать не смогли. Заявка с фамилией шофера подавалась непосредственно перед самим выездом, а вечером аннулировалась. Так вот. Сегодняшней заявки у вахтера нет.
— Как нет? — удивился Беклемешев.
— А вот так. Нет, и все. Приехали какие-то люди с военными погонами и забрали. Директор не в курсе. Я так понял, что он вообще ни на что не жалуется, потому что Министерство обороны помогает им сводить концы с концами. Ни одного просроченного платежа, представляешь?
— Такого не бывает, — майор закончил заполнять бланк, сложил, сунул в папочку.
— А вот и бывает, как выяснилось. Институт совсем маленький, можно даже сказать, крошечный, но денежки поступают исправно. День в день. Все счета оплачены.
— Короче, сделано все, чтобы институт этот не мелькал.
— Правильно.
Сытин наконец совладал с фрамугой, но Беклемешеву этого показалось мало, и он включил вентилятор.
— Ну, Макар-следопыт, дальше давай.
— Их директор обо мне полчаса справки наводил. Звонил дежурному и всякое такое. Лично у меня сложилось впечатление, что этот научно-исследовательский институт ничего не исследует и вообще ничем не занимается. Сидят там, в шахматы играют, в шашки, в преферанс иногда. В получку. Работает только один отдел. Остальные выступают в качестве прикрытия. Для антуража. Вот так.
— Все?
— Ну, прошвырнулся я там, посмотрел, — Сытин хитро прищурился. — В лаборатории этой, действующей, приборов тьма. Какие-то редукторы, индукторы, хрен их разберет. Вольтметры-амперметры разные. Там бы со специалистом-физиком порыться, много ценного можно было бы узнать. Сигаретки нет?
Беклемешев достал из ящика нераспечатанную пачку сигарет, бросил Сытину:
— Держи, заслужил.
— Благодарствуйте. — Тот принялся торопливо срывать целлофановую обертку. — Но, прежде чем уйти, я заглянул еще раз в гараж, к вахтеру и в отдел кадров. «Ивеко» в гараже нет. Там вообще всего одна машина стоит. «Газон-66». На нем в их столовку обеды привозят. И место свободное. Как раз на два броневика. А в отделе кадров характеристиками охранников поинтересовался. Мне Балков списочек набросал, так я прям по нему и пошел. Все про всех. В подробностях. Приходили ли бумаги из милиции? Может, пьянки или еще чего. Нет, говорят. Ни на кого. Ни разу. Ничего такого. Вот совесть у людей, думаю. Господь бог позавидует.
— Насчет наводчика мы уже выяснили. Это Дмитрий Полесов. Его брат, Петр, как оказалось, не погиб, а попал в плен. Судя по всему, они оба сейчас в башне. Только один в качестве заложника, а второй в качестве террориста. Похоже, Дмитрий проговорился брату о том, какой груз они возят и когда. Ну, а тот не преминул воспользоваться информацией в собственных целях.
— Полесов? — Сытин от удивления «втянул» полсигареты разом. — Нет, Зиновий. Это вы чего-то напутали. Полесовым-то я как раз больше всех и интересовался. На работе характеризуется исключительно положительно. Серьезный и исполнительный, без вредных привычек. Не пьет, не курит. На работу всегда приходит тютелька в тютельку. Молчун, каких мало. Каждое слово из него приходится клещами вытаскивать. За весь день только «здрасьте» и «до свидания». Вахтер поделился. Да и девушки из отдела кадров подтвердили. Он ведь парень симпатичный, к тому же холостой. Понимаешь?
— Понимаю.
— У него невеста в отделе кадров работает. Остальные сидят, завидуют. Еще бы, такой жених перспективный из рук уплывает. Так вот, он даже невесте своей не рассказывал, над чем работает отдел. Хотя, казалось бы, заявление подали, без пяти минут жена. Из «своих». Нет, говорит. Как только речь о работе заходит — все. Словно воды в рот набирает.
Беклемешев потянулся к телефону:
— Дежурный? Заместитель начальника оперотдела ФСБ майор Беклемешев беспокоит. Федулов у себя еще? Соедини, пожалуйста.
— Тебе что, неинтересно? — спросил Сытин.
— Очень интересно. Только не нравится мне все это.
— Почему?
— Да потому, что получается, будто нападение на колонну организовало Министерство обороны, а это не только абсолютно неправдоподобно, но и противоречит элементарной логике.
— Почему? — снова требовательно спросил Сытин.
— Понимаешь... Алло? Артемий Демидович? Беклемешев. Мне передали, что ты звонил? Давно? Да весь в разъездах. Тут такая каша заваривается — жуть. Уже слышал? Вот и я говорю. Твои орлы что-то нашли? Нашли? Кого-о-о? — На лице Беклемешева отразилось столь явное недоумение, что Сытин не выдержал, придвинулся поближе, повернулся ухом к трубке. — А при чем здесь крысы?
— Крысы? — переспросил шепотом Сытин.
— Приехать? Артемий Демидович, дорогой, времени в обрез. Так нельзя рассказать? Надо самому видеть? Ладно, сейчас буду.
Беклемешев поднялся, достал из кобуры пистолет, проверил обойму. Подхватил плащ.
— Постой, ты куда?
— На Петровку. А ты, Андрей, сделай пока вот что. Подними всю информацию на... — он полез в карман, вынул список, отыскал нужную фамилию, — ...на Воробьева Валерия Яковлевича. Капитана.
