— Есть! — ответил Седнев.
— И выясните все про этого Семерукова.
— Есть.
Седнев выскочил на улицу.
Ледянский потер ладонь о ладонь. Вот и все. Они все-таки прижали этих ублюдков. У генерала появилась твердая уверенность в том, что у них все получится. Штурм удастся. Ледянский ощутил невероятный прилив сил.
Он посмотрел на Третьякова и Чеснокова:
— Ну, что скажете?
— Скажу, что вам повезло, — просто ответил Третьяков. — Очень и очень повезло.
— М-да, — протянул Чесноков. — Если бы не этот доброжелатель, террористы бы ушли. Это как пить дать. В парке вроде Лосиного острова поймать их было бы невозможно.
21:00. Смотровая площадка
— Остров, — вдруг гаркнула рация. — Я — Маяк. Вижу БМП. Стоит за гаражом у технических ворот. Еще они затаскивают в здание прожекторы. Я насчитал около десятка.
— Понял тебя, Маяк, — спокойно ответил капитан. — Спасибо. Уходи оттуда.
— Товарищ капитан...
— Я сказал, уходи оттуда.
— Есть.
Воробьев подумал несколько секунд. Все ясно. Очевидно, власти решили предпринять наземную атаку с четырех сторон одновременно. Глупо. Капитан, говоря по чести, немного волновался, но теперь это волнение улеглось. Поступок властей не казался бы столь абсурдным, если бы они затребовали поддержку с воздуха, однако шума вертолетных винтов он не слышал. Воробьев поднял передатчик:
— Остров — всем выйти на связь. — Пошли позывные. Второй, Третий, Четвертый... Он выслушал, а когда заговорил снова, голос его звучал сухо, хотя и спокойно: — Значит, так, ребята. Власти решили брать нас штурмом. Будет много крови. Я принял решение: вывести максимально возможное количество женщин. Остальных опустим в шахту. Это самое безопасное место, — капитан немного помолчал. — Теперь о главном. Кому-то придется остаться, чтобы включить генератор и проследить за выполнением миссии. Те, кто останется, почти наверняка погибнут. Но, если мы не включим генератор, все будет напрасно. Мне нужны двое добровольцев. Остальные могут уйти. — Ответом ему было молчание. — Ребята, еще есть время. Потом будет поздно. Нас знают. За нами станут охотиться и власти, и семеруковские бандиты. Но это, наверное, лучше, чем умереть. Я не стану никого обвинять. Итак, кто уходит?
В динамике послышался щелчок, а затем голос Пастора сказал:
— Командир, мы же знали, на что шли. Каждый имел возможность сделать выбор. Те, кто хотел остаться, — остались. Мы выбрали то, что выбрали. Либо уходят все, либо не уходит никто. Приказывайте, капитан.
— Спасибо, парни, — сказал он и, отключив передатчик, добавил: — Простите меня. — Оглянувшись, скомандовал быстро, сильно, резко: — Сержант!
— Я! — отозвался тот, вытягиваясь. Никогда еще он не делал этого с таким удовольствием.
— Возьми этих... семеруковских и поднимите двадцать четыре женщины на шестую площадку. Доставайте парашюты! Остальных спустите в шахту.
— А как с мужчинами?
— На всех места не хватит. Им придется остаться в конференц-зале.
— Может быть, просто выпустить их — да и дело с концом?
— Нельзя. Как только власти узнают, что мы их отпустили, они выжгут здесь все. А так, может быть, еще побоятся. Вопросы есть?
— Никак нет, командир.
— Выполнять!
— Есть!
В этот момент рация ожила вновь.
— Командир! — бился в динамике голос Минаева. — По второму каналу только что передали: Президент и остальные отказались вести переговоры! Никакого телемоста не будет! Главнокомандующий отдал приказ разбираться с нами силовыми методами!
— Надо же, он отдал приказ, — хохотнул Гусь. — Да эти придурки полдня уже здесь торчат!
— Сказали, где Президент находится сейчас?
— В Горках-9!
— Отлично. Смотри за аппаратчиками! Я сейчас спущусь!
Капитан побежал к лифту.
21:07. Театральная площадь
— Вон оно что... — произнес Гуртовой, когда Беклемешев закончил рассказ. — Да, это на них похоже.
— На кого?
— На военных, на ваших коллег, на власти вообще.
— При чем тут власти?
— Как по-вашему, где легче всего спрятать песчинку?
— Это старая загадка.
— И тем не менее?
— На пляже.
— Где легче всего спрятать каплю воды?
— В море.
— Правильно, — улыбнулся поощрительно Гуртовой.
— Я не понимаю...
— Проверьте номера машин. Гарантирую вам: по крайней мере одна из них не принадлежит ни институту, ни Министерству обороны. Вы не сделали этого с самого начала, потому что поверили информации, которую дал вам ваш начальник. А именно: нападение совершено на колонну Министерства обороны. Но откуда информация у вашего начальника? Да все оттуда же. От тех же людей, что курируют данную разработку. Элементарно. Вы ЗНАЛИ заранее: броневик и «Газель» — институтские, ОСТАЛЬНЫЕ машины — министерские. Вот и все. Они на это рассчитывали. Простите, юноша, за резкость, но вы — тугодум. Все лежит на поверхности. Надо только внимательно посмотреть и сделать правильный вывод. Для этого информации более чем достаточно. Что вам непонятно?
— Мне, например, непонятно, с какой целью все это было организовано?
— Организовано кем? Террористами? Очевидно, они, как вы правильно выразились, организовали акцию возмездия. Честно говоря, мне их жаль. Морально я на стороне этих людей.
— Зачем тогда вы мне все это говорите?
— Терроризм — не метод. В том числе политический. Слишком много страдает непричастных людей. — Гуртовой поднялся, поставил чайник, принялся насыпать в кружку заварку. — А зачем это властям?.. Представьте себе, что вы получили какую-нибудь перспективную штуку. Не знаю. Ну, например, порох. Ваших извилин хватает на то, чтобы понять: при помощи этого порошка можно творить чудеса. Однако вы достаточно... э-э-э... ограниченны для того, чтобы придумать, каким образом это сделать. Вы подсыпаете порошок в огонь, бьете по нему молотком, заворачиваете в бумагу, кладете в банку, но, кроме недоразумений, ничего не выходит. Дым, огонь, грохот, а толку — чуть. И вдруг вы каким-то образом
