останусь с вами и не буду убегать, когда вы вернёте ошейник на мою шею. Что вам ещё нужно?
— О? Готов пожертвовать собой для спасения чужих жизней? Даже если в число этих жизней входит моя? Ты готов пожертвовать своей свободой, чтобы спасти меня?
— Любая жизнь бесценна…
— И моя тоже?
Он вздохнул повторно.
— Вы не собираетесь снимать ошейник, не так ли? Да, сир, ваша жизнь тоже бесценна для меня, потому что вы живое существо.
Аргза выпутал одну руку из-под одеяла и погладил его по волосам.
— Прости, — и это было всё, что он сказал.
Умирающая звезда пела тоскливо, печально, и Сильвенио грустно ей улыбнулся.
И ему показалось, или она и вправду его… услышала?
А потом консоль жизнерадостно затрещала, просыпаясь и прерывая воцарившееся молчание. Сильвенио, бросившийся к ней, даже не удивился: за свою недолгую жизнь он успел уже порядком привыкнуть к тому, что спасается от смерти каждый раз исключительно чудом; наверное, если бы не покровительство случайной удачи, он умер бы ещё до того, как ему исполнилось на этом корабле пятнадцать.
— Гиперскачок! — Аргза подскочил к консоли, тоже мигом сбросив свою сонливость. — Автопилот и гиперскачок на максимальное расстояние, быстро!
Сильвенио незамедлительно отдал нужную команду.
— Зато нужную картинку мы увидеть всё-таки успели.
— И моя тоже?
И ему показалось, или она и вправду его… услышала?
Ещё несколько минут ожидания — минуты на подготовку к скачку, на разогрев двигателей. Сильвенио взял варвара за руку, кое-как нащупав возле себя его пальцы, и обеими руками сжал его ладонь. В ответ Аргза притянул его к себе и напряжённо обнял за плечи, и если бы в этот момент консоль снова сломалась, и они бы рухнули на холодную звезду, так и не сумев воспользоваться очередным накрывшим их чудом — то они бы так и держались друг за друга до самого конца.
Корабль ощутимо тряхнуло, консоль жалобно заискрила, вынужденная сражаться с подавляющим её магнитным полем звезды.
— Могу поспорить, она сделала это ради тебя.
— Кто, сир?
Корабль дрожал и грозил развалиться на части, сопротивляясь силе тяготения.
— Дохлая звезда. Могу поспорить, что ты попросил её, и она дала нам шанс.
— Вы же не верите в это…
Корпус затрещал. Двигатели, только что окончательно проснувшиеся, взревели.
— В то, что у скоплений газа есть разум? Нет, не верю. Но я верю в тебя, моя замечательная пташка, и верю в то, что, если ты попросишь, тебе вряд ли кто-то сможет отказать. Даже я очень редко нахожу в себе силы это сделать.
— Тогда снимите с меня, ошейник, пожалуйста?.. И я ничего у этой звезды не…
И их швырнуло гиперпрыжком в спасительную черноту космоса, далеко за пределы воздействия белого гиганта. Консоль тут же вспыхнула довольным ровным светом, двигатели присмирели и заурчали в обычном своём тихом темпе. Во все отсеки начало быстро возвращаться благословенное тепло.
Сильвенио неверяще проморгался, когда зрение более-менее восстановилось. Аргза улыбался широко и торжествующе, словно бы записывал себе очередную победу над Смертью. Его руку Сильвенио так и не отпустил, и теперь, когда всё миновало, продолжал неосознанно к нему прижиматься.
— Так что… насчёт ошейника, сир?
— Так что насчёт принятия горячей ванны? У тебя по-прежнему синие губы и руки. Пойдём, Лиам. Сейчас я тебя отогрею как следует, а потом ты покажешь мне наиболее безопасный и выгодный курс. На этот раз, обещаю, я тебя выслушаю.
Всё, как обычно.
ГЛАВА 12. Подсолнух
'— А что это, мама?
— Это цветы. Много-много жёлтых цветов.
— Ух, ты! Они похожи на солнышки!
— Ты прав, дорогой.
— А небо синее. Разве жёлтое море не должно отражаться в небе?
— Нет, малыш.
— Но почему?
— Потому что небо не умеет отражать.'
Аргза удивлённо нажал кнопку ответа.
— Паук! — тут же звонко раздалось из коммуникатора видеосвязи. — Сколько зим, сколько лет!
Аргза раскатисто рассмеялся, а Сильвенио, услышав знакомый голос, перебрался поближе к варвару, чтобы увидеть на экране улыбающееся лицо Красного Скорпиона.
— Ты говоришь, в точностио с кем связался, Хенна? Ты уже забыла, как
