— Потому что они тоже были слабы. Они уже давно планировали отделиться от Альянса, сразу после окончания Войны, чтобы жить где-нибудь тихо и мирно.
— И мы решили, что эти трое — самые подходящие кандидатуры для того, чтобы мы могли заявить о своём уходе из Альянса первыми.
— Уходить надо красиво.
— Мы об этом где-то читали.
— Хотели ещё написать что-нибудь кровью на стенах на прощание.
— Или хотя бы расчленить их трупы на двенадцать частей, было бы символично.
— Но потом подумали, что это слишком вульгарно.
— И оставили как есть.
— И между прочим, для бородатого мистера даже не пришлось создавать сильную иллюзию, чтобы он потерял рассудок и отвлёк внимание от нас.
— Иллюзия была слабенькая, но он много пил, и поэтому сразу же в неё поверил.
— В общем, было весело.
— Люблю иллюзии, — последнее было сказано хором.
Аргза лежал, раздираемый болью и вынужденный безмолвно слушать всю эту ересь. Момент истины и прозрения как-то прошёл мимо него: тогда он был несколько занят тем, чтобы не сойти с ума самому от свалившихся на него воспоминаний Конрада. Перед глазами всё плыло, организм скручивало и сдавливало, заставляя бороться за каждый глоток воздуха — проще говоря, ему было слегка не до открывшейся ему страшной правды. Шлёпанье карт не прекращалось ни на миг, что невольно наводило на сомнения, что Близнецы играют настоящей колодой и в настоящую карточную игру.
— И кстати, — вновь подала голос замолчавшая было Лилео. — Раз уж мы решили рассказать тебе всё, мистер Паук, то следует упомянуть и о том, что с сегодняшним происшествием никак не связано.
— Однако, — продолжил замолчавший было Лилей. — Это всё равно должно быть тебе интересно. Ну, во всяком случае, интересно твоей новой личности, у которой скоро будет новая двойная память.
— Здорово ты это, кстати, придумал, мы тоже хотим попробовать. Наверное, дико интересно, когда в тебе уживаются два человека.
— Так вот. Мы хотели ещё поведать вот о чём: в Войне Альянс проиграл тоже из- за нас.
— Дело в том, что мы как-то залезли в голову к другой смешной девочке-генералу, когда она ещё этим статусом не обладала. Той, которая будущее видит, зеленоглазая такая. И что ты думаешь? Она действительно это будущее видит, причём постоянно.
— Бардак у неё, правда, в голове ещё тот, не представляю, как она со всем этим справляется. Но если знать, что искать, то это чем-то похоже на поиск в интернете.
— Задаёшь слово или словосочетание поисковику — и пожалуйста, получаешь ссылки на нужные сайты. Так и в её разуме: нужно только знать, какую конкретно картинку из мириадов возможных ищешь.
— Мы бы не против пошариться у неё в голове подольше, это наверняка обеспечило бы нас развлечением до конца жизни.
— Но она слишком быстро всё просекла и захлопнула все двери и окна в свой разум — и не подглядишь ведь теперь даже украдкой.
— Зато нужную картинку мы увидеть всё-таки успели.
— Там была победа Альянса.
— Мы решили, что это слишком скучно, и сказали правительству, что нужно делать, чтобы противостояние было немного интересней.
— Так что идея с внедрением шпионов в виде гражданских лиц заранее на все территории — наша идея.
— Правда, мы молодцы? — это опять хором.
Потом они замолчали. Веер карт у обоих в руках постепенно истощился и опустел, и они, оставив колоду на столе, синхронно спрыгнули на пол. Направились к двери, взявшись за руки. У порога остановились, развернулись, как по команде, и уставились на него одинаковыми добрыми взглядами, привычно заулыбавшись.
— А ты ничего так, — сказала Лилео. — Весёлый.
— Имей в виду, — сказал Лилей. — Ты нам нравишься больше того чёрствого зануды.
— Мы бы с удовольствием поддержали твою кандидатуру на пост нового лидера.
— Но нам пора идти. Мир ждёт.
— Главное, помни, — добавили они хором. — Мы за тебя! Ты будешь отличным боссом!
И, сказав это, они покинули конференц-зал. Оставив его наедине с болью и ошеломляющей правдой о своих истинных сущностях.
Вот так.
— Вот так, — заключил Аргза философски. — Вот так и закончилась эта история. Ничего особенного, конечно, просто всё это довольно показательно. Ты порой упрекаешь меня в паранойе, пташка — и я показал тебе, откуда она берётся.
Сильвенио открыл глаза окончательно.
— Значит, Близнецы оказались сильными телепатами, и никто об этом не знал?
— Именно. Телепаты и иллюзионисты. И всё равно они — полные психи, даже если психи не такие невинные, какими казались сначала. Но теперь-то, во всяком случае, мы знаем, что они очень опасны. Из-за них мой корабль в своё время упал на твою планету, кстати — они заманили меня в вашу глушь.
Они помолчали. Сияние за стеклом уже ослепляло так, что невозможно было разглядеть в этом свете даже собственные ладони. Сильвенио зажмурился, ощущая, как с каждой минутой корабль ускоряется притяжением звезды всё больше и больше. Затем попытался снова вернуться к той идее, которую так и не дал ему высказать Аргза:
— Сир… если бы вы сняли мой ошейник, я смог бы это остановить. Я мог бы запустить двигатели магией. Я… я обещаю, что не сбегу… — и, вынужденный быть честным, добавил уже тише: — По крайней мере, пока не вытащу вас отсюда.
Аргза хмыкнул и не ответил.
— Милорд. Я могу спасти вас. Спасти корабль. Если вы снимете ошейник…
Аргза бездумно смотрел вдаль, ничего не говоря. Сильвенио вздохнул.
— Да, вы знаете, что я не могу пообещать вам остаться навсегда и позволить вам после надеть на меня ошейник снова. Вряд ли я смогу… добровольно… если снова почувствую в своём теле магию… Но неужели вам важнее держать меня своим рабом, чем предотвратить столько смертей? Мы… мы могли бы видеться, если захотите, даже когда…
Аргза молчал и улыбался, даже не щурясь от света. Сердце его размеренно стучало у Сильвенио возле затылка. В тишине вырывались облачка пара из их ртов.
— Хорошо. Хорошо, сир, я обещаю, я клянусь, что позволю вам надеть на меня ошейник снова, если вы снимете его сейчас и позволите мне что-то предпринять. Вы знаете, я стараюсь выполнять свои обещания. Вот вам моё слово, что после того, как я уведу корабль в безопасную зону, я
