— Ну, это только ты так думаешь, — со змеиной улыбочкой ответила она. — Я, например, считаю это большим преувеличением. Как бы то ни было, Сэнди, приятно было повидаться.
И она удалилась, оставив Сэнди наедине с его праведным гневом.
Как же можно было любить такое чудовище? — мелькнуло у него в голове.
50
Изабель
Есть научные открытия, на которые ученый наталкивается почти случайно.
Колумб, отправившийся на поиски нового пути в Индию, набрел на Америку. Сэр Александр Флеминг, оставив в лаборатории чашку с плесенным грибком, увидел, что за выходные тот попал на культуру стафилококка и остановил рост бактерий. Мир получил пенициллин, а его первооткрыватель — Нобелевскую премию.
Многие ученые рассказывают, что ответ на вопрос, не дававший им покоя на протяжении многих лет, приходил внезапно, когда его меньше всего ожидали, — на поле для гольфа, в душевой кабине и в еще более странных местах.
Изабель да Коста всю жизнь будет считать, что своим внезапным мозговым штурмом обязана какой- то своей ученой фее.
Шел третий год ее работы в Массачусетском технологическом. Однажды утром Изабель умылась, почистила зубы, заварила себе кофе, села за стол и, зажав в пальцах карандаш, погрузилась в размышления.
Чувствуя, что еще не вполне очнулась от сна, Изабель принялась машинально чертить что-то на бумаге — просто чтобы привести в порядок мысли. Потом рука неожиданно стала выводить цифры. Постепенно цифры выстроились в уравнения.
Продолжая работать, не сбавляя темпа, девушка почувствовала, что организму срочно требуются углеводы. Она прошлепала босыми ногами на кухню, достала из морозилки две вафли, поджарила их в тостере, полила кленовым сиропом и с этим высококалорийным завтраком вернулась за письменный стол.
Поглощая вафли, Изабель еще раз пробежала глазами свои записи. Почему-то у нее возникло ощущение, что она читает чужую работу. Она не могла поверить, что все построения, в абсолютно законченной форме, пришли к ней в едином порыве вдохновения, словно гениальная мелодия — композитору. Совершенная в своей красоте, как снежинка.
Она подумала: «Вполне может быть…»
Но неужели все так просто? Последовательность простых вычислений — и все само собой сложилось. Неужели никому до сих пор не пришла в голову такая очевидная идея?
Через четверть часа она уже была у кабинета своего наставника.
— Карл, у вас найдется для меня несколько минут?
— Конечно. — Он улыбнулся. — Ты сегодня рано… И так сияешь.
— Меня только что осенило. Не возражаете, если я вам вкратце изложу суть?
— Входи, располагайся.
Девушка быстро прошла к доске, достала яркий маркер и принялась писать первые формулы, от которых отталкивалась в своих построениях, параллельно делая пояснения и отмечая места, где она двигалась в новом направлении.
Закончив, Изабель спросила:
— Ну что, Карл? Что скажете?
— Если честно, даже трудно поверить. В физике всегда так: любая теория стремится к простейшему объяснению проблемы, и твоя гипотеза — классический тому пример. Она и изящна, и самодостаточна, и прекрасно согласуется с предшествующими теориями. Короче, теория великолепная.
— Спасибо. — Изабель сияла.
Прахт, однако, нахмурил лоб.
— Что такое, Карл? Что-то не так? — удивилась девушка.
— Я уже обдумываю следующий шаг. Резонанс, конечно, будет большой, уж больно теория красивая. Но сомневающихся наверняка появится достаточно. Не забывай, у Эйнштейна с теорией относительности тоже были противники. Помогло то, что ее подтвердило солнечное затмение 1919 года. А у тебя таких выкладок, которые можно было бы подтвердить эмпирическим путем, нет. Вот если б к твоей гипотезе да наглядное доказательство…
— Ну, мы вообще-то все тут не по практической части, — нимало не смутясь, ответила Изабель. — Но если вы не торопитесь, можно было бы обговорить кое-какие соображения.
— Изабель, для тебя у меня всегда есть время.
Зазвенел зуммер внутренней связи.
— Что такое, Альма?
Секретаршу опередил другой голос:
— Пап, что-то Айзы в кабинете нет. Не знаешь, где она?
Изабель чуть не подпрыгнула.
— Боже мой, это же Джерри! Он разве не летит в Англию?
— Ты там? — прокричал профессор в микрофон.
— Нет, уже здесь! — Юноша с улыбкой вошел в кабинет.
От радости Изабель кинулась Джерри на шею. Они поцеловались.
Не выпуская ее из объятий, Джерри бросил:
— Привет, пап. Не помешал?
— Все совсем наоборот. Это я тут, похоже, лишний. А ты разве не на Уимблдоне?
— Проложил себе маршрут через Бостон, чтобы повидаться с близкими мне людьми. До послезавтра я здесь.
— Отлично. А кстати, лихо ты с Беккером расправился.
— Спасибо. Но больше на такое не рассчитывайте. Мне просто повезло. Так вы что, трудитесь, что ли?
— Еще как трудимся! — поддакнул Прахт-старший. — Ты явился в исторический момент — Изабель только что выдала новую единую теорию поля.
Джерри был поражен.
— Разыгрываешь?
— Я когда-нибудь привирал насчет этой девушки?
— Нет, — признал сын. И повернулся к Изабель. — Айза, это фантастика. Поздравляю. Могу я пригласить тебя на ужин?
— Сейчас справлюсь у своего секретаря, может, у меня все вечера расписаны, — пошутила она. — Послушай, не погуляешь чуток, пока мы тут закончим свои дела?
— Ну, уж нет, — улыбнулся он. — Я тоже хочу послушать. Скорее всего, я ничего не пойму, но посидеть-то можно?
— Прекрасно, — согласился отец и предупредил: — Кое-что тебе покажется трудноватым для понимания, но я потом объясню.
Джерри расплылся.
— Не беспокойся, это сделает Айза.
Девушка вернулась к доске и еще раз проделала все вычисления — с небольшими уточнениями, которые по ходу дела приходили ей в голову. К концу доклада Джерри зааплодировал.
— Браво, браво! — воскликнул он. — Нобелевская обеспечена.
— А твой папа требует от меня большего, — в шутку пожаловалась она.
— Что еще тебе нужно, старый брюзга? — набросился на отца Джерри.
— Видишь ли, — беззлобно пояснил отец, — неплохо бы придумать практическое
