Ср. толкование: «Тут указывается путь всем… всем без изъятия: священнику, мирянину… не только монаху, подвижнику и отшельнику. Всякий, кто хочет идти за Ним, т. е. называться и быть Его учеником, всякий неминуемо должен исполнить то, что дальше указал нам Господь, кем бы человек ни был, где бы ни стоял, чем бы ни занимался». Епископ Григорий (Лебедев). Толкование на Евангелие от Марка. М., 1991, с. 54.
23
Епископ Иннокентий (Кременской). Нагорная проповедь Христа Спасителя (Ев. Мф. V?VII гл). Экзегетическое исследование. Астрахань, 1915, с. 160.
24
Notre conception de Tascese peut etre synthetiquement definie comme effort concsient, librement consenti, pour atteindre la perfection». Hieromotne Sophrony. Des Fondements de l'Ascese Orthodoxe. Paris, 1954, p. 3.
25
Ср. замечание о характерных чертах монашества: «послушание, добровольная нищета, безбрачие составляют необходимые требования монашеской жизни — это отрицательная сторона монашества; положительную же сторону его составляет — любовь к Богу и ближним, выражаемая в молитве и других подвигах, например, научных занятиях, рукоделии и других». Раменский А. Монашество//Странник, 1872, т.4, с. 149.
26
Виноградов Н. Притчи Господа нашего Иисуса Христа. Отдел первый. М., 1890, с. 33.
27
Сагарда Н. И. Первое соборное послание святаго Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. Исагогико–экзегетическое исследование. Полтава, 1903, с. 402–413. Это отречение от «мира» есть отречение от зла, т. е. собирание в себе и сжигание «плевел», о которых говорится в одной из притч Господа (см.: Мф. 13,36–43). Согласно толкованию А. Д. Беляева, «в этой притче, великое значение которой, кажется, мало сознано богословами, начертана всемирная история человеческого рода от начала до конца. Бог посеял только пшеницу, сотворивши первого человека правым (Еккл. 7, 29). Но диавол посеял зло в первых людях и продолжает вместе с прочими злыми духами сеять его в человеческом роде. Да оно и само столь крепко укоренилось в нем и столь сильно росло прежде, растет теперь и будет расти и впредь, что нельзя исторгнуть его, не вырвавши пшеницы. Все бытие и действование, судьбы и движения, развитие и упадок, благополучие и бедствия, короче — вся история рода человеческого есть не что иное, как рост в нем добра и зла и взаимное соперничество и борьба их за обладание нивою человеческого сердца. Постоянно и повсеместно растет добро, но растет также и зло, и так они будут расти до самого конца бытия человеческого рода». Беляев А. Д. О безбожии и антихристе, ч. 1. М., 1996, с. XXVIII?XXIX. Этим и обусловливается духовная брань, учение о которой стало одним из главных стержней православного аскетического богословия.
28
См.: Bayer L La spiritualite du Nouveau Testament et des Peres. Aubier, 1960, p. 117–120.
29
Мышцын В. Учение Св. Апостола Павла о законе дел и законе веры. Сергиев Посад, 1894, с. 219, 223.
30
Ср. толкование: «Сопоставлением слов: «горняя» — «земная» Апостол указывает на ту противоположность, какая существует между небесным и всем тем, что относится к земному и наслаждению им. Но Апостол не отождествляет земного с греховным, не отрицает пользования и наслаждения благами земными (ср. 1 Кор.6, 2; 10, 23), он осуждает лишь пристрастие к благам земным, увлечение ими, когда человек всем своим существом отдается сокровищам мира сего (ср. Мф.6, 21), забывает о своих высших, духовных интересах и всецело погружается в заботы о земном (ср. Флп. 3, 19)». Мухин К. Послание св. Апостола Павла к Колоссянам. Опыт исагогико–экзегетического исследования. Киев, 1897, с. 216.
31
См. размышления на сей счет свт. Феофана Затворника: «Человек — дух — душа — тело. Норма его жизни — жизнь в духе под действием страха Божия и совести с подчинением ему души и тела и одухотворением их. Когда в падении ринулся человек от Бога и порешил сам собою устроять свое благобытие, то в сем акте восприял, как новое начало жизни, самость и самоугодие. Поелику, далее, дух по природе своей отрешен и характер его жизни есть самопожрение Богу, то самость не могла находить в нем пищи самоугодию и обратилась к душе и телу, которые движутся обычно по побуждениям приятного и полезного. Душа и тело имеют множество потребностей, из коих каждая расположает множество желаний, по множеству предметов, гожих к их удовлетворению. Каждая потребность представляет особый вид самоугодия, а предметы, удовлетворяющие их, дают пищу самоугодию. Низпадши в эту область, человек вступил в некую нестройную многогласную толпу, где всякий предлагает ему свое, приятное ему и угодное. Как он в начале падения, вкусив сласти самоугодия, сам возвел сию страсть в определяющее его деятельность начало; то, вращаясь в среде означенной толпы, как только почует предлагаемое ему приятное, тотчас падает на него, подкупаем будучи так первоначально воспринятою сластию самоугодия. Так как при таком образе действования не смотрится на то, право или неправо делаемое, а лишь на то,
