22 «…по своему обыкновению приехал тайно…» — в этой фразе звучит скрытая ирония. Совсем недавно (см. стих. 15) принц намекал на то, что отношения между ним и Идзуми Сикибу скоро перестанут быть тайными, но несмотря на это снова приехал тайком. Судя по всему, Идзуми Сикибу постоянно страдала от нерешительности принца.
23 «…сердечные муки» — скорее всего принц цитирует какое-то стихотворение, но источник цитирования не установлен.
24 «…когда бы умела показать…» — Идзуми Сикибу цитирует стихотворение Неизвестного автора из антологии «Сюивакасю» (приблизительно 1005–1007): «Когда бы умели // Мы показать другим, // Что таится в душе, // Вряд ли остались бы в мире // Люди с жестоким сердцем…»
25 Министр Двора — в те годы министром Двора был Фудзивара Кинсуэ (957 -1029), дядя императрицы Тёси, матери принца Ацумити.
26 Принц Весенних покоев — наследный принц, им был в то время принц Иясада, единоутробный брат Ацумити, будущий император Сандзё (976-1017, правил 1011–1016).
27 «Пока я живу…» — цитируется стихотворение Неизвестного автора из антологии «Сюивакасю»: «В каких же краях,// Где могла бы укрыться?// Ведь пока я живу // В этом мире, мне вечно страдать // Суждено — так люди жестоки…»
28 «Дождь идет, потому что знает…» — ср. со стихотворением Аривара Нарихира из антологии «Кокинвакасю», 705: «Сколько раз я хотел // Спросить — любишь ты иль не любишь, // Но трудно решиться… // А дождь все льет, будто знает // О тайне моей души…»
29 «Ведь есть же берег, который примет…» — Идзуми Сикибу имеет в виду «другой берег» (хиган) — то есть нирвану (в противоположность «этому берегу», миру страданий). Она намекает на то, что хочет принять постриг.
30 «Всякий знает, как горек…» — судя по всему, это цитата, но источник цитирования не установлен.
31 Пятый день пятой луны — Праздник Пятого дня (ицука-но сэтиэ). В этот день было положено дарить друг другу и привязывать к столбам и балкам домов вместе с искусственными цветами ириса и полыни парчовые мешочки «кусудама», наполненные ароматическим составам из ириса и полыни и украшенные пятицветными шнурами. По поверью они отгоняли злых духов и предотвращали болезни. Мешочки «кусудама» дарили друг другу с пятистишиями соответствующего содержания.
32 «В окна спальни моей…» — в аристократических домах эпохи Хэйан не было ничего, что можно было бы назвать окном — «мадо». Это обстоятельство заставляет некоторых исследователей считать, что здесь мы имеем дело с реминисценцией из поэмы китайского поэта Бо Цзюйи (772–846) «Седовласая обитательница дворца Шаньян»: «Осенние ночи длинны. // Длинные ночи без сна коротаю, никак не светлеет небо. // Лампа светится еле-еле, тени там за стеной. // Печально-печально стучит в окно унылый ночной дождь».
33 «Казалось бы, под надежным кровом, и все же 'хоть выжимай… '» — цитируется стихотворение Ки-но Цураюки из антологии «Сюивакасю»: «Мои рукава // Так и под ливнем не мокли, // Хоть выжимай, // А ведь стою я теперь // Под надежным кровом…» Слова «под надежным кровом» могут быть поняты и в переносном значении — «под надежной защитой» (принца).
