– Верно, – согласился Глеб и погладил книги, – зло, даже невольно созданное, всегда отягощает именно своего создателя. Я это точно знаю…
– Ты почувствовал, что «подъём» стал естественным условием твоей жизни, сынок?
– Наверное…
– Значит, ты направлен на содействие восхождению более низших существ, в том числе или в первую очередь тех самых, с кем сейчас мы пытаемся бороться… Ты хоть сам понял, что един с Высшей и совершенной Любовью? Игрец и ему подобные не слабее тебя Духом и волей, но без любви они подключаются только к искусственным эгрегорам, а ты питаешься от электростанции Создателя!
– Душой я это понял, головой пока не очень…
– А умом вообще ничего нельзя почувствовать, нельзя создать ничего нового, ум всего лишь перебирает известные ему факты и из этих кирпичиков строит стену. Придумать что-то новое или осознать можно только слушая свою интуицию, она черпает из бездонного информационного пространства.
– Куда двигаемся? – поинтересовался Глеб.
– Так Хран тебе говорил, наверное, что есть два безопасных для тебя места. В пещеру сейчас нельзя, второе место в Подмосковье, за Внуково.
У всякого обычного человека душа горит скорее послушать рассказ о приключениях, у военного тем более, у генерала – умножьте на десять. И уж в особенности, если и любовь и перестрелка. Агафонов невольно от рассказа Глеба ждал многого. Однако он видел, что Энергетик почему-то не готов начинать откровенную повесть. Устал, видимо. Настаивать – грех. Лучше подождать, пока человек осмотрится, придёт в себя от новой ситуации и разговорится сам. А не разговорится, что ж, его право, придётся помогать на ощупь.
– А «главный» за кого? – решился Глеб.
– Ты Президента имеешь в виду?
– Почти…
– Главный имеет свою цель, ты свою, а я свою. Несомненно, он осознан, сознательно или подсознательно понимает истинную суть вещей и многое знает. Посмотри, как он умело, не вступая в противостояние с Западом и Востоком, ведёт наш корабль к началу вселенского дня… Дилетанты обвиняют президентов в воровстве и коррупции. Подумали бы хоть. Зачем деньги человеку, у которого целая печатная фабрика ГОСЗНАКА! Наверху совсем другие игры идут…
– А почему «нелюдей» нельзя из власти погнать? – встрял Чувилов.
– Иногда попытки такие бывают, – задумался генерал. – Последний раз всё обернулось войной Следственного Комитета и прокуратуры. Всё, что мы видим, лишь надводная часть айсберга. За каждым громким скандалом, или грандиозным проектом, и Законом скрыта какая-то сакральная суть. Исполнители, в том числе депутаты, губернаторы и министры, воюют за власть и деньги, не зная, зачем им это нужно. Истинная суть происходящего куда как выше этих примитивных понятий и затрагивает не только Россию.
– Но вы же как-то боретесь? – не успокаивался Денис…
– Можно и так сказать, но, скорее, мы тянем время. Сейчас последние попытки стремящихся к власти и могуществу. В своё время им удался заговор с целью создания тиранического общества чипов и биороботов. Теперь их усилия будут нейтрализованы процессом пробуждения…
– Что же, просто ждать, когда кто-то скомандует «подъём»? – пошутил следователь.
– Моментально ничего хорошего не происходит, всё трансформируется постепенно. Процесс уже пошёл. Наша задача помогать людям просыпаться, и не дать тёмным загнать мир в новые ловушки…
– Товарищ генерал, – решился Глеб, – скажи как на духу, ты как представляешь себе переход? Что ждёшь от новой эпохи? Для чего надо активировать источник силы?
– Скорбей думает о сапогах, портной о нитках, я военный политик и социолог. Я думаю о мировоззрении всех людей на планете. Нам привыкли преподавать историю как бесполезное перечисление войн и революций, забывая при этом самое главное, что думал в это время и как смотрел на мир человек. Я жду нового мировоззрения…
– И что оно изменит, – вырвалось у Чувилова.
– Самое главное, что новое мировоззрение особенно изменит, – наше отношение к другим людям. Нам не надо будет акцентироваться на расовую или национальную принадлежности человека в его конкретной нынешней жизни. Мы будем видеть в других братьях и сестрах, такую же частичку Бога, родственные души, участвующие, как и мы, в процессе пробуждения и одухотворения планеты. Поверьте мне, каждая нация хранит определённый пласт духовной информации, создаваемой теми, кто к ней принадлежит. Эти знания объединятся с другими, такими же. Сейчас глобалисты – непросветное зло. Но скоро политическое единство мира станет реальностью. Все народы признают духовное сходство, но сохранят свои автономии и культурные различия. Ох, как это всё кое-кому невыгодно…
– Это и сейчас многие понимают, – возмутился Корчагин, – только, что толку?
– Правильно говоришь, Глеб Владимирович. Во все времена отдельные люди понимали и знали истину, и это легло в основу многих религий и философских построений. Однако новизна заключается в количестве таких людей. Преображение совершается уже сейчас, в сию минуту, потому что очень много людей одновременно осознали одно и то же. Когда масса людей станет критической, тогда наступит время включать источник силы.
– А кто знает, когда наступит эта критическая точка? – удивился Энергетик.
– Ты и знаешь. Мать природа пошлёт тебе подсказку…
– Ёлки-палки, – стукнул себя по лбу Корчагин, – голос в деревне из сна или из тонкого плана это и есть подсказка! Уже пора! Уже настало время. Стоит только активировать кристалл и свободная динамическая энергия космоса увеличит «проснувшихся» людей в разы!
– Догадался о чём-то? – хитро спросил генерал.
Машина выехала на московскую кольцевую дорогу и двинулась в сторону юга. Корчагин задремал. Энергетик научился очищать ум и расслаблять тело в три раза быстрей обычного человека, однако постоянное напряжение буквально выключало при любой возможности. В салоне повисла тишина, которую через час прорезал тихий приятный шепот: «Гора ждёт тебя, моголинян».
У Глеба с трудом хватило сил сдержаться, чтобы не закричать. Вот он голос, опять…
– Ты слышал что-нибудь? – толкнул он печально глядящего вдаль Дениса.
– Нет…
– Показаться не могло…
От Внуково бронированная иномарка отъехала довольно много. Взгляд выхватил вывеску с надписью Киевский.
– Добрых сорок километров от Москвы отмахали, – пронеслось в голове у Корчагина, – ничего себе, за Внуково. Брянск тоже за Внуково…
– Долго осталось?
Генерал, видимо, тоже успел заснуть или глубоко задуматься.
– Километров пятнадцать, – отозвался молодой водитель. – Вам чего-то хочется? Может, воды или в туалет?
– Нет, спасибо…
Большая вереница машин в обе стороны скопилась у Нарофоминска, парализовав движение полностью. Встречная полоса и обочина были заняты, включать специальный сигнал просто не имело смысла.
– Ты что? – очнувшись, крикнул генерал. – Где ты застрял?
– Авария, видимо, или регулировщик пьяный на посту, – устало сказал водитель.
– И вы остановились? – глупо ужаснулся Агафонов.
– Ненадолго, дядя Саша, – дружелюбно улыбнулся паренёк. – У меня же нет вертикального взлёта…
– Где мы, в каком месте?
– Три километра осталось…
Денис морщился и фыркал. Потом резко открыл дверь:
– Не могу больше терпеть, пойду в посадку «по маленькому», тут ещё час можно простоять. У садовника кипяточка перебрал…
