Иосиф был наделен общительным характером, веселым нравом, предпочитал простоту в жизни и в отношениях с людьми. Но страна, как и вся Европа, переживала тогда отнюдь не простую ситуацию, которая не только помешала молодому отпрыску династии Габсбургов завершить свое образование, но и полностью перевернула всю его жизнь.
Революция в «лоскутном государстве»
Начиная с 1830 года европейский континент сотрясался от революций, как кипящий котел. Венский конгресс не привел к примирению соперников, его решения пошли на пользу только правящим династиям и не отвечали интересам народов. За его кулисами Меттерних плел интригу за интригой, не стесняясь в средствах для достижения своих целей. В конце концов в большинстве государств пришли к власти антиреволюционные правительства, панически боявшиеся любого проявления сободомыслия.
Австрия напоминала лоскутное одеяло: ее территория была составлена из отдельных государств с разнородным населением. Иногда эти «лоскутки» попадали в империю в виде приданого императорских жен или были наградой за военные успехи австрийской армии. Австрийский император был одновременно королем Венгрии, Ломбардии, Чехии и Галиции. В своей внутренней политике он пытался законсервировать все, что сохраняло исключительное положение феодальной знати и укрепляло монархию. Его усилиями был создан едва ли не самый реакционный в Европе режим. Империя Габсбургов на весь мир «прославилась» своими политическими тюрьмами, слежка за гражданами осуществлялась даже на дому. Усилились цензурные гонения на печать: количество венских газет сократилось до двух, но и за ними строго следила тайная полиция, из школ были изъяты учебники, заподозренные в либерализме.
Австрийская империя была не государством, а скорее «географическим понятием» и бюрократической машиной. Итальянцы, поляки, венгры, словенцы и другие народы, входящие в нее, могли только мечтать о национальной идее. Австрийские министры открыто заявляли о том, что все народы Средней Европы должны гордиться тем, что они являются подданными Габсбургов. Особенно смешными казались им национальные устремления итальянцев. Летом 1848 года, когда начались волнения в Милане, там находилась австрийская оккупационная армия под командованием знаменитого 80-летнего фельдмаршала Радецкого, чеха по происхождению. Антиавстрийскую борьбу возглавил король Сардинии Карл Альберт. Начало ее было довольно оригинальным: король издал указ о запрещении курения в Италии. Это был ощутимый удар по экономике империи, поскольку прибыль от продажи табака поступала в австрийскую казну. Солдаты оккупационной армии, естественно, пренебрегли этим указом и демонстративно продолжали дымить когда и где хотели. В ответ на это итальянки в Ломбардии стали вырывать у австрийцев папиросы прямо изо рта, а с крыш и окон домов выливать на них помои. Постепенно все это переросло в уличные стычки. Появились первые убитые и раненые. Количество восставших быстро росло. Им на помощь пришел Карл Альберт с войсками. Армия Радецкого вынуждена была оставить Милан, но 28 июля 1848 года ей удалось разбить части короля Сардинии в Ломбардии.
Будущий император Франц Иосиф, которому к тому времени еще не исполнилось и 18 лет, был прикомандирован к штабу фельдмаршала Радецкого. Это обстоятельство было не по вкусу командующему австрийской армией, и он открыто заявил об этом юному Габсбургу: «Ваше королевское высочество! Представьте мою ответственность! Мало ли что может приключиться! Вдруг вы попадете в плен. Это сразу перечеркнет все наши теперешние успехи!» На что Франц Иосиф спокойно ответил: «Господин маршал! Наверное, было большим недоразумением посылать меня к вам в войска. Однако моя честь не позволяет мне покинуть вас, я должен остаться на передовой линии огня». Ничего не поделаешь – было принято решение, что молодой Габсбург примет участие в ближайшем бою. Он состоялся 6 мая у Санта-Лючи. Во время сражения возле Франца Иосифа разорвалась вражеская граната, но он остался невредимым. Обеспокоенный Радецкий попросил его быть осторожнее, на что будущий император ответил: «Не беспокойтесь, в Австрии еще достаточно архикнязей (великих князей)». В этом бою Франц Иосиф честно заслужил свой первый боевой крест. Трудно сказать, был ли он действительно отважным солдатом, но на передовой побывал и пороху понюхал. Вскоре его отправили домой для подготовки к исполнению более высокой миссии.
Тем временем положение в Австрийской империи становилось все более сложным. Бродившее в народных массах недовольство открыто проявилось после подорожания в 1845 году продуктов питания и в связи с неурожаем 1846 года. Дело дошло даже до массового разгрома мясных лавок и булочных. Но «первой искрой» для австрийской революции послужили волнения, прокатившиеся в начале 1848 года по Италии, и февральская революция во Франции. Уже в марте того же года в Вене началось восстание, к нему добавились антиавстрийские выступления в Венгрии. Не помогали ни полицейские репрессии, ни войска, ни массовые аресты. Улицы Вены каждый день наполнялись демонстрантами. Напряжение в стране дошло до точки кипения. При дворе пришли к убеждению, что во имя спокойствия необходимо пожертвовать Меттернихом, которого все народы империи ненавидели как жестокого тирана. 13 марта 1848 года он вынужден был уйти в отставку, заявив напоследок: «Я отступаю перед силой, превышающей даже силу монарха». Бегство бывшего канцлера из страны было столь поспешным, что он даже не успел толком собрать свои вещи. Царствование 1835–1848 годов, которое сам Меттерних называл застоем империи, подходило к концу.
Единственным человеком, которого беспокоила судьба бывшего канцлера, оставалась София Баварская. Она продолжала состоять с ним в переписке. В одном из писем София написала ему о своем сыне: «В эти трудные и смутные времена одним утешением для меня является мой бедный Франц. Я благодарю Всевышнего, что он даровал мне такого сына. Его отвага, его решительность, его твердый взгляд на дела ничуть не изменились. Он уже сам далеко оставил позади своих ровесников и делает намного больше, чем можно было бы ожидать от него в его возрасте. Снова воскресла наша надежда. Слава Богу за ту силу, которую он дает Францу. Она так пригодится ему в жизненной борьбе».
Тем временем волнениям в Австрии не видно было конца. Не помог и императорский указ от 15 марта 1848 года, который вводил в стране конституцию. В Вене восставшие начали сооружать баррикады. Император Фердинанд, пытаясь спасти положение, назначил новых министров. Правительство шло навстречу восставшему народу, обещая все новые и новые уступки. Однако это не помогло, и казалось, что империя вот-вот развалится в огне революции. Учитывая столь угрожающее положение, императорская семья решила покинуть столицу и переехала сначала в Инсбрук, а затем в Оломоуц.
В это тяжелейшее для австрийской монархии время в роли спасителей империи Габсбургов выступили «три солдата»: никак не хотевший стареть фельдмаршал Радецкий, аристократ князь Альфред Виндишгрец и вечно всем недовольный и самоуверенный бан (правитель) Хорватии Элянич (Еллачич). Они пришли к единому выводу: император недееспособен, министры двора – неудачники-экспериментаторы. Поэтому срочно требовались решительные меры. И они эти меры приняли. Радецкий, получив от императора приказ оставить Ломбардию, не выполнил его. Виндишгрец отказался передать часть своих войск в подчинение военному министру, заметив при этом хладнокровно, что они ему самому нужны. И наконец, Элянич проигнорировал приказ уйти в отставку и сдать войска под командование своему наследнику. Ослушавшись императора, они завладели положением и стали спасителями державы. В частности, Элянич разбил 28 октября под Швехатом венгерскую повстанческую армию, наступавшую на Вену. Виндишгрец 10 июня подверг бомбардировке Прагу и подавил там восстание, а затем поспешил с войсками к Вене. Ему на помощь подошел Радецкий. После короткой осады столицы и бомбардировки она была взята приступом. Баррикады были разрушены, восставшие казнены, и в Вене воцарилось спокойствие. Отдельные очаги волнений оставались только в Венгрии. Но одними силовыми методами разрешить создавшуюся в стране ситуацию было невозможно. Проблема дееспособности императора и властных структур государства не была решена.
Фердинанд какое-то время пребывал вдали от столицы, а всеми государственными делами занимался назначенный им его представителем эрцгерцог Иоганн. Придворные говорили об императоре: «Что ж, если не хочет – пусть не возвращается! Мы и без него неплохо проводим время». А когда 18 августа он все же вернулся в Вену, то был встречен там без особого энтузиазма.
Многие государственные деятели находились в полной растерянности из-за непонятной ситуации в
