В Трафальгарском сражении огромные человеческие потери понесли обе стороны. С английский стороны они составили 449 погибших, 1214 раненых и покалеченных при общей численности в 16 тысяч человек, со стороны союзников было 4480 погибших, 2250 раненых из 20 тысяч человек. Современные историки утверждают, что только испанцы потеряли 1038 человек убитыми или пропавшими без вести и 1385 человек ранеными. 26 адмиралов, флаг-офицеров и командиров кораблей франко-испанской эскадры погибли или были ранены. Около 7000 французских и испанских военнослужащих попали в плен.
Урон британской эскадры был гораздо меньше, но она также лишилась многих командиров кораблей, включая отважных Кука и Даффа. Но самой тяжелой потерей британцев стала гибель Горацио Нельсона.
Между тем Наполеон, войска которого накануне Трафальгарского сражения в результате Ульмской операции одержали весомую победу над силами коалиции, пришел в бешенство от столь сокрушительного поражения Франции на море, приведшего фактически к потере флота. То обстоятельство, что испанский адмирал Фредерико Гравина, которого Наполеон хвалил лично и по всем боевым качествам ставил выше Вильнева, все же сумел спасти треть своих кораблей, вряд ли могло смягчить его гнев. Он отчетливо понимал, что это поражение уронило в глазах всего мира его императорское знамя с орлами и в один день уничтожило все преимущества, достигнутые французами в этой войне. Великий полководец не мог не знать обо всех недостатках в технической экипировке французских кораблей, подборе и обучении матросов и канониров. Но причину происшедшего он усмотрел прежде всего в плохом руководстве флотом со стороны Вильнева, в его трусости и нерешительности. Мысли о собственной вине, как полководца и стратега, в недостаточной подготовке флота к боевым действиям Наполеон даже не допускал. Не будучи достаточно компетентным в морском деле, вообще не любивший военных действий на море, которых не понимал, он, тем не менее, не желал слушать предупреждений и советов опытных флотоводцев. Все их сомнения в благополучном исходе морских боев с намного превосходящим как по численности, так и по мастерству противником он расценивал как проявление слабости и малодушия. Именно с такой меркой Наполеон подошел и к оценке деятельности Вильнева.
Сам адмирал, захваченный в плен англичанами, был отпущен ими «под честное слово» и 17 апреля 1806 года прибыл в Ренн, где ему предстояло ждать решения императора о своей участи. Бонапарт распорядился предать его военному суду. По словам А. Манфреда, «находясь в заключении, этот храбрый человек, судьба которого сложилась так несчастливо, покончил жизнь самоубийством». Историк считает, что Наполеон «проявил несправедливость к адмиралу Вильневу: тот был храбрым морским офицером и делал все, что ему позволяли возможности». Размышляя о причинах поражения, Манфред пишет: «Французский флот был неизмеримо слабее английского, и не вина Вильнева, а его трагедия состояла в том, что он не смог одолеть могучего противника».
Официальное заявление о смерти адмирала также гласило о том, что, будучи полностью деморализованным, боясь гнева Наполеона и не вы неся позора поражения, бывший главнокомандующий французского флота покончил жизнь самоубийством. Однако относительно правдоподобности такого заявления многие историки до сих пор выражают вполне обоснованные сомнения. Да и как можно говорить о самоубийстве, если Вильнев скончался от шести ножевых ударов? Это обстоятельство скорее свидетельствует о заказном убийстве. «Вероятно, это была месть Наполеона Бонапарта», – делают выводы некоторые исследователи. Однако никаких доказательств в пользу этого предположения не приводится.
Но Трафальгарское сражение не только привело к гибели французского флота и его незадачливого главнокомандующего, но и к отказу Наполеона от своего первоначального плана нападения на Британию. Очень хорошо об этом сказал все тот же А. Манфред: «В морской пучине под Трафальгаром были похоронены не только французские корабли – под Трафальгаром была уничтожена идея французского вторжения в Англию. Отныне, по крайней мере на ближайшие годы, Англия стала неуязвимой для Франции; пролив, отделявший Британские острова от континента, стал непреодолимым».
В кольце континентальной блокады
Трафальгарская битва, обернувшаяся для Франции катастрофой, стала поворотным моментом в истории всей Европы. Если на суше по-прежнему владычествовала армия Наполеона, то на море господство целиком перешло к британцам. Имея огромное стратегическое и геополитическое значение, победа англичан при Трафальгаре фактически превратила Великобританию во «владычицу морей и океанов» и заложила прочный фундамент для создания второй морской колониальной империи.
Что касается Испании, то теперь она оказалась полностью безоружной на море, поскольку ее военный флот фактически перестал существовать. Это чрезвычайно обострило вопрос о колониальных владениях Испании в Америке, а стало быть, и о ее положении как великой мировой державы. Ведь фактическая потеря испанской Америки являлась не только тяжелым ударом по политическому престижу страны, но и имела самые тяжелые экономические последствия. В течение веков Испания получала из своих американских колоний огромное количество драгоценных металлов и сырья, составляющих немалую долю в ее товарообороте. Например, в 1802 году, сразу после заключения Амьенского мирного договора между Францией и Англией, только в один Кадис было завезено из Америки различных ценностей на сумму 1627 млн реалов. Эти товары скопились за время частичного перерыва в связях с колониями из-за войны между Англией и Испанией. Легко понять поэтому, какие мрачные перспективы открывал перед Испанией разгром, нанесенный ей при Трафальгаре.
«Под Трафальгаром была одержана не только величайшая морская победа, но и величайшая и самая знаменательная победа из всех одержанных на суше и на море в течение всей революционной войны. Ни одна победа и ни один ряд побед Наполеона не оказали такого влияния на Европу… Поколение прожило после Трафальгара, прежде чем Франция снова собралась с силами для серьезной угрозы на море. Не было надежды на уничтожение британского флота все то время, пока Англия имела средства снаряжать последний. Наполеон с тех пор уже строил свои планы в надежде уничтожить именно эти средства, стараясь принудить все государства на континенте изгнать из своих пределов торговлю Англии. Трафальгар заставил его наложить свое ярмо на всю Европу или отказаться от мечты победить Великобританию… Последний триумф Нельсона обеспечил Англии такое положение, что не оставалось никаких средств вредить ей, кроме тех, результатом которых должно было быть окончательное освобождение континента», – писал Чарльз Алан Файв в книге «История современной Европы, 1792– 1878».
Итак, известие о поражении в Трафальгарской битве спутало все планы Наполеона, и он решил полностью изменить цель своего удара на суше. Совершив стремительный марш-бросок, он разбил по отдельности австрийские войска, 13 ноября занял Вену, а 2 декабря в битве при Аустерлице разгромил союзные войска России и Австрии. На другом фронте было нанесено сокрушительное поражение войскам Неаполитанского королевства. Казалось бы, война была выиграна в кратчайший срок, Франция приобрела новые земли и вывела из боя одного из самых опасных своих врагов – Австрию, вынужденную стать ее союзницей. Однако, несмотря на все победы Наполеона, один-единственный проигрыш – Трафальгарская битва – сделала его триумф в той войне неполным. Великобритания осталась непобежденной и создавала угрозу могуществу Бонапарта. Это вынудило его искать способы подорвать главный источник могущества Англии – ее процветающую экономику. Он поставил задачу разрушить английскую внешнюю торговлю, от которой зависело индустриальное хозяйство этой страны, нуждающееся во внешних рынках сбыта промышленных товаров и в импорте продовольствия. После разгрома Австрии под Аустерлицем 2 декабря 1805 года и Пруссии при Йене и Ауэрштедте 14 октября 1806 года Наполеон контролировал большую часть Европы, что дало ему надежду прервать европейскую торговлю с Великобританией.
Согласно Берлинскому декрету от 21 ноября 1806 года, распространявшемуся на Францию и зависимые от нее государства, воспрещались торговые и почтовые связи с Великобританией. Любой британский подданный на территории Франции подлежал немедленному аресту и объявлялся военнопленным, а любые британские товары конфисковались в пользу государства. На Берлинский декрет Великобритания ответила распоряжением Тайного Совета от 11 ноября 1807 года, в соответствии с которым
