— И не вижу там красавицу, способную вскружить голову нашему герцогу! — уверенно закончила я реплику, поднимаясь в поисках графина с питьем. Что-то в горле пересохло.
— Алиссандра, — тихо позвала меня маркиза, — ты действительно считаешь себя непривлекательной?
— А что, имеется другое мнение? — удивилась я, наливая себе в стакан воды с лимоном. — Или некрасивых женщин не бывает? Бывают ужас до чего красивые?
— Зря ты так, — уверила меня Омаль, открывая и закрывая веер. — Ты просто не видишь, как на тебя смотрят другие мужчины. Есть вокруг тебя какие-то… флюиды, нечто такое, что позволяет не обращать внимания на внешность. Что-то большее, чем внешняя красота.
— Точно! — обрадовалась я. — Харизма! Видишь, у меня какая она исключительная! На ребрышках!
— Ваше высочество. — Маркиза опустила глаза и затеребила кружевную оторочку на платье. — Вы просто еще очень молоды…
— То есть у меня все впереди? — с иронией уточнила я. Дождавшись подтверждающего кивка маркизы, скептически заметила: — Буду с нетерпением ждать! А сейчас я хочу спать!
Омаль помогла мне залезть под атласное одеяло, пожелала спокойной ночи, задула свечи и ушла. Я лежала в кровати, прислушиваясь к звукам за дверью, размышляла о состоявшемся разговоре и разглядывала спальню. Мне весьма нравились внезапно появившиеся здесь украшения. Осталось надеяться, что они понравятся и моему мужу.
Сон уже начал подкрадываться ко мне на мягких лапках, заставляя тяжелеть и опускаться веки, когда за дверью послышались шаги и раздался звучный голос Матиаса:
— Не надо сегодня! Завтра с утра будет время, тогда и приготовишь необходимое!
В ответ раздалось невнятное «бу-бу-бу».
— Я устал и хочу отдохнуть!
— Бу-бу-бу…
— Я сказал — завтра! — И принц влетел в спальню, хлопнув дверью и заперев ее на ключ.
Я затаилась под одеялом и наблюдала за мужем, который обернулся и застыл, наткнувшись взглядом на шелковые чулки, украсившие сверху подставку с доспехами. И, возможно, Матиас бы даже пережил этот факт, если бы кто-то из торопившихся фрейлин не повесил на одно плечо рыцарского доспеха мои кружевные панталончики и сверху не надел на шлем корсет. Теперь рыцарский шлем, венчавший пирамиду из оружия, был как бы одет в чепчик с «ушками» из чашечек корсета. С моей точки зрения — смотрелось весьма мило. Другую точку зрения я сейчас узнаю…
— Это что? — очнулся супруг и пошел щупать ночное наваждение, отсвечивающее серебряными бликами под лучом Луны.
— Нижнее белье, — пояснила я, прикусывая губу, чтобы не засмеяться, глядя, как он вертит в руках мое средневековое бюстье.
— Кто здесь? — мгновенно отреагировал Матиас, но корсет не выпустил. Зато достал внушительный меч, увесистую железяку длиной почти что с меня.
— А кого ты ждешь? — Ответ из серии «вопросом на вопрос».
— Никого, — уверенно откликнулся принц, подкрадываясь к кровати.
— Зачем тогда спрашиваешь? — искренне удивилась я, натягивая одеяло.
— Чтобы знать, кто здесь! — Подкрадывание с мечом в одной руке и корсетом в другой продолжалось.
— Ты точно никого не ждешь? — Я с интересом наблюдала за разворачивающимися событиями и даже расхотела спать.
— Никого я не жду! — рявкнул Матиас и, отбросив осторожность, с мечом наперевес подлетел к кровати. Замахнувшись, рывком отдернул занавеси балдахина. Увидев в свете луны ненаглядную женушку, принц расслабился и опустил оружие.
— Корсет отдай! — заявила я, протягивая руку.
— Что?.. — поднял брови супруг, с удивлением разглядывая теперь уже меня. Я гляжу, у него прямо день открытий! И вправду, какая неожиданность: обнаружить жену в постели! Такого просто не бывает!
— Зачем тебе мой корсет? — терпеливо, словно дитя малое, увещевала я благоверного.
Тишина. Матиас бросал недоуменные взгляды то на меня, то на корсет, не выпуская из рук добычи.
Не дождавшись внятной реакции, я вновь подтолкнула его к диалогу:
— Померить хочешь или сдаваться пришел?
— Сдаваться?.. — Принц все еще не мог осознать факт женского присутствия. А уж мои реплики и вовсе ставили его в тупик.
— Ну да, — спросонья немного заторможенно пояснила я. — Используешь вместо белого флага. Только если сдаваться мне — я не клюну, потому что корсет мой. А если врагу — то не позорься, от хохота не умирают!
— Алиссандра! — чудом вспомнил имя жены богоданный супруг. — Что ты делаешь в моей спальне?
— Спать собираюсь, — честно ответила я, взирая на мужа невинным сонным взором.
— Спа-ать? — Матиас, видимо, в первый раз в жизни узнал, что на кроватях, оказывается, спят. Скорей всего, обычно он дрых на прикроватном коврике рядом, не постигая, зачем этот странный объемный предмет загромождает его комнату. Иначе почему муж так удивился?
— Спать-спать, — подтвердила я. — У меня в комнатах погром, находиться там невозможно. Я во дворце, кроме тебя, никого не знаю, к кому можно было бы запросто пойти заночевать. И потом, ты — мой муж! Так что извини, но придется тебе поделиться половиной кровати.
— Хорошо, — после некоторого раздумья согласился принц. Ну, прям благодетель! Может, встать и в ножки поклониться? Или так сойдет?
— Большое тебе человеческое спасибо! — заявила, клубком заворачиваясь в одеяло. — Ложись, места хватит.
— Знаешь, милая, ты поспи, а я… я пойду, — срочно засобирался муженек. Пошел на попятную: — У меня там еще некоторые дела нерешенные остались…
— Хм… Какие у тебя дела посреди ночи? — Это не семейная разборка, а всего лишь здоровое женское любопытство.
Муж, ни на минуту не устыдившись собственного наглого вранья, заявил:
— Н-ну-у-у… завтра коронация, и плакали мои вольные деньки. А у меня даже мальчишника толком не было. — Придал голосу беспечности: — Буду брать от жизни все!
— Ты это… поосторожней! Можешь не донести! — отбрила я будущее величество. — Корсет тоже на место положи, заодно руки для «всего» освободишь.
Матиас подумал, посмотрел на мой предмет туалета, немножко покрутил его в руках, видимо, изучая вышивку в деталях, и пришел к выводу: это ему на мальчишнике не понадобится! То ли размеры у «мальчишек» побольше моего, то ли они «секонд хэнд» не уважают… Кто их разберет?
— Иди, — благословила я принца на подвиги скрепя сердце. Прекрасно понимала: удержать мне его не удастся. Даже если повисну у него на ногах кандалами. Висеть я не хотела, к тому же пол был достаточно холодный, да и вообще… много чести!
— Матиас, — позвала я благоверного, когда он поворачивал ключ в замке. — Хочу напомнить: если мужчина четыре раза сходит налево, то, по закону сложения прямых углов, вернется домой.
— Это ты к чему? — застопорился в дверях ненаглядный.
— Это я к тому, что не просчитайся, дорогой! — хмыкнула я. — А то заблудишься!
Принц обдумал мое напутствие и… закрыл дверь с нашей стороны. Чуть постояв у выхода, прошел вовнутрь комнаты и начал энергично раздеваться. Я следила за этим процессом с удовольствием и некоторым изумлением. Наконец любознательность перевесила, и я негромко поинтересовалась:
— В честь чего такая смена настроения?
