Надо еще к этому привыкнуть.
Грегори сажает меня в кресло поодаль от своего письменного стола и дробно, не прерывая работы, посматривает на меня. Ему звонят, заходят и консультируются по разным вопросам. Он спрашивает, отвечает, беседует, отдает распоряжения. Я, кроме отдельных фраз, ничего не понимаю, однако вслушиваюсь, пытаясь уловить хоть что-то явственное. Во все глаза наблюдаю не столько за процессом деловых переговоров, сколько за поведением моего Грегори. Он выглядит совсем иначе, чем в обычной жизни, вне офисных стен. Здесь он кажется выше ростом, интереснее, я бы даже сказала, мощнее. Его строгий вид нагоняет трепет на всех. Когда я слушаю, как спокойно и уверенно строит он свою речь, как взвешенно отвечает и отдает приказания, меня переполняет гордость. И он кажется мне в такие моменты очень даже привлекательным мужчиной!
– Ты как относишься к японской кухне? – вдруг спрашивает Грегори, взглянув на часы.
– Не знаю, не пробовала, – отвечаю честно.
– Сегодня я тебя с ней познакомлю, – радуется Грегори. – Пошли.
Japanese restaurant Ten Kai. 20W 56th st.
Маленькие гейши в кимоно склоняются в почтительном поклоне. Грегори тут тоже все узнают.
Свежайшие суши – нежнейшие сашими – душистый мисо суп – на десерт грейпфрутовое желе в чашечке из его же, собственной кожуры. Оригинально и вкусно.
– Понравилось?
– Волшебно!
– Ты только не вздумай посещать подобные заведения в Москве.
– ?!
– С сырой рыбой шутить нельзя, Саша. К тому же у вас там в лучшем случае рыба будет замороженная, а в худшем – непонятного срока и качества хранения. Отравишься наверняка.
Не спорю. С ним лучше соглашаться, уже поняла.
– У меня начинаются переговоры, – вновь смотрит на часы Грегори, – ты прогуляйся самостоятельно и через два часа подходи к офису.
Гуляю. Верчу головой, читаю вывески, заглядываюсь на витрины. Тоскую в одиночестве. Не люблю я такие бессмысленные прогулки. Но надо привыкать. Зачем? Так… вырвалось непроизвольно.
Поднимаюсь на пятидесятый этаж. Все со мной натужно здороваются, а я отражаю эти улыбки почти зеркально.
Набираю условный код на дубовой двери, иду по длинному, устланному ковровым покрытием коридору до приемной Грегори. Пухлая секретарша вновь таращит свои глазенки. Улыбаюсь ей широко и уверенно прохожу в кабинет.
– Алечка! Я соскучился. – Грегори грызет большое зеленое яблоко.
– Я тоже, – откликаюсь без лукавства.
– Ты можешь принести мне кофе? Без сахара, с молоком. Моя секретарша страшно нерасторопная.
– С удовольствием, Гришенька.
Нахожу аппарат, долго разбираюсь в непонятных значках, нажимаю на искомую кнопку, ура, получилось. В холодильнике вижу несколько разноцветных пакетов, наливаю молоко в стаканчик с кофе и возвращаюсь.
– Долго же ты, Саша, – качает головой Грегори и, прежде чем отхлебнуть, спрашивает: – Ты из какого пакета молоко наливала?
– Из красного.
– Не годится. Надо было налить из синего пакета, полуторапроцентное. А с таким жирным я не пью. Запомни это.
Возвращаюсь к аппарату, все манипуляции повторяю вновь. На сей раз достаю голубой пакет. Молоко там не белого цвета, а какое-то синюшное, похожее на талый снег. Что за удовольствие разбавлять кофе этой водицей? В свой стакан лью вредное, жирное молоко. Были бы сливки – с удовольствием выпила бы с ними. Что Грегори сказал бы, узнав о том? Осудил бы, ой, осудил.
– Понимаешь, Алечка, здесь принято следить за своим здоровьем и внешним видом. Соблюдать умеренность во всем. Не позволять себе лишнего. Если, конечно, ты хочешь быть вписанным в соответствующие слои американского общества. Правильное низкокалорийное питание, еженедельный спорт, тщательный уход за собой – все должно быть на высоте. Не беспокойся, постепенно постигнешь и это. И станешь получать удовольствие даже.
Странно слышать, а у нас бытует устойчивое мнение, что среди американцев самое большое число обжор и толстяков. Наверное, все они находятся за чертой «соответствующего слоя».
– Забыл тебе сказать. Звонила твоя сестра. Интересовалась.
– Правда? Чем именно интересовалась?
– В основном, как я понял, ее волновало мое впечатление о тебе.
– И что же ты ей сказал в ответ на такой интерес?
– Что ты – чудная, замечательная, и я бесконечно признателен ей за знакомство с тобой! Кажется, она была удивлена.
Хм-м… Лизу удивило произведенное мною впечатление. Опасалась, что ударю в грязь лицом? А ведь я давно уже не маленькая несуразная девочка, за которую старшей сестре приходится краснеть.
– Ты огорчена? Почему? Всё закономерно.
– Закономерно что? Ее изумление?
– Ну да. Она сама охотно согласилась бы занять твое место.
– Прости, не поняла.
– Как-нибудь объясню. Посиди немного, я должен завершить дела.
Хорошо быть директором. Когда понадобилось – встал и ушел. Разумеется, отдав надлежащие распоряжения или придумав подчиненным соответствующие задания.
– Алечка, до вечернего выхода нам следует привести себя в порядок. Я не был на спорте с прошлой пятницы. Ты не возражаешь?
По дороге заходим в спортивный магазин. Грегори покупает мне черный купальник фирмы Speedo и за ручку приводит в свой спортклуб.
С наслаждением заныриваю в голубую прохладу. Грегори рассекает водную гладь шикарным баттерфляем. Плыву неспешно, вдумчиво, чувствуя, как уходит в воду напряжение последних дней.
– Знаешь, дорогая, тебе следует заниматься спортом не менее трех раз в неделю. Лучше – каждый день. Чтоб привести себя в должную форму. – Он щиплет меня за бочок.
Вот так раз! Мне казалось, что со стороны я выгляжу гибкой наядой!
– Интересно, а кто сегодня ночью вещал, что я – идеальная женщина? – надуваюсь обиженно.
– От своих слов не отказываюсь. Для меня ты идеальна, – снисходительно улыбается Грегори. – Но жизнь на Манхэттене диктует определенные нормы. Ты обратила внимание, какие подтянутые и стройные служащие в моем офисе? Да и просто люди на улице, в ресторанах?
Вынуждена согласиться. По большей части люди вокруг подтянутые и стройные. Толстяков в центре Манхэттена не встречала пока. Наверное, они водятся в других местах.
– Так вот, – продолжает Грегори, – нам нужно всего лишь подкорректировать твою фигуру.
– Но зачем? – недоумеваю я.
– Тебе сразу станет легче передвигаться на каблуках. Да и в постели, наконец, раскрепостишься. Научишься получать наслаждение, отдавая свое ладное, откорректированное тело моим умелым рукам!
Грегори зачем-то пытается изобразить меня неопытной и неискусной. Себя он представляет героем во всех отношениях! Но мне, если честно, он таковым не кажется.
Обиженно уплываю в другой конец бассейна и плещусь там.
Через несколько минут Грегори эффектным кролем подгребает ко мне и миролюбиво предлагает сходить погреться в сауну. Их здесь несколько видов. Мы заходим в кабинку, наполненную загадочным красным светом.
