– Нет. В таких случаях менты требуют, чтобы фирма перевела на их счет тридцать процентов от суммы похищенного, – ответил шеф группы маркетинга. – Даже если поиски не увенчаются успехом – деньги их.
– Эти два случая связываются?
– Вполне, – ответил юрист. – Еще одна подробность. Следователь предлагал Ланде свою кандидатуру адвоката.
Главный инженер снова не выдержал и заржал, словно конь, которому воткнули шпору в задницу.
– Вот суки, от жадности никак не лопнут, – булькающим голосом поведал он, машинально нащупав флягу за пазухой, – мало, что им за “Олли” забашляли, так еще решили на пару с адвокатом подоить набушмаченного фраера.
– Крыша фирмы?
– Элементарная горизонталка, – поморщился специалист по маркетингу.
– Чья бригада?
– Гуся.
– Данные на группировку?
Главный инженер отрицательно покачал головой.
– Спроси Рябова. Он с ментами дружит.
– Значит так. Свяжешься с коммерческим директором, эти данные мне нужны на утро. Ланду будем вытягивать на подписку. Здоровье у него до того расшатано, что в любой момент может окачуриться, не дождавшись справедливого народного суда. Дело рассыплем за недостатками улик.
– Не получится, – качнул головой Степанченко, – он сказал лишнее.
– Менты проводили операцию своими любимыми штучками?
– Можно подумать, они умеют иначе, – снова с некоторой долей брезгливости в голосе ответил шеф группы маркетинга.
– Тогда получится, – не соглашаюсь с выводами адвокатуры. – Чтобы за наши бабки и не получилось? Я не говорю о том, что Юрик на суде может торпедировать работу следствия. Но сейчас, если менты останутся несговорчивыми, пусть катит телегу прокурору. Ой, господин прокурор, хранитель закона, только на вас и уповаю. На фирму мою, которая государству агромадные налоги платит, поддерживая тем самым стабильность в обществе и выплаты субсидий малоимущим, свалились злые менты. Они влетели, аки собаки бешеные и орали: “Руки на стенку! Ноги врозь! Всем стоять, где их стояло! Шаг влево – огонь на поражение без предупреждения!” Тут я со здоровьем своим слабым от такого-то сталинского беспредела отключился и что-то молол в прострации. Как сейчас помню, молол: “Без адвоката слова не скажу”. Но менты, нарушая законность, допустили адвоката Степанченко спустя трое суток после того, как меня день-ночь мордовали на допросах… Кстати, сейчас лупят? Я не имею в виду руками тех, в камере.
– Нет, его пальцем не тронули, – успокоил меня адвокат.
– А раз не тронули, это еще ни о чем не говорит. Потому, прокурор дорогой, хотя менты меня не били, как они это всегда делали, но грозились такими пытками, что у меня, болезненного, нервный припадок приключился. И я, лишь бы меня не трюмили, повелся на их рассказы, хотя с детства усвоил: чистосердечное признание увеличивает срок наказания. А потому отказываюсь от самооговора только сейчас, сидя на подписке о невыезде. Как маме родной колюсь вам, дорогой прокурор, уже кто-кто, а вы знаете, какие смертельные инфаркты случаются в тюрьме у взъерепенившихся подследственных. Тем более сердце у меня до того больное, что в любой момент может треснуть. Степан, ты меня понял?
Адвокат молча кивнул готовой. Все верно, мой кабинет не зал суда, здесь можно поберечь красноречие. Зато как Степанченко умеет заливаться на суде – хор соловьев подох бы от зависти.
Оставшись в гордом одиночестве, я вспомнил о сообщении Марины.
– Кофе еще не остыл? – обращаюсь к селектору.
Ответа я так и не дождался, потому что заботливая секретарша притаскала в кабинет не просто чашку на подносе, а целый кофейник ароматного допинга.
– Ты это чего такая добрая? – выясняю причину подозрительного поведения. – Чашки почему-то не отсчитываешь.
– Сборище было? Было…
– Не сборище, а производственное совещание, – поправляю Марину.
– Какая разница? Все равно после этого ты кофе дуешь. Один. Того, что в их компании вылакал, мало…
– Так, все. Мне нужно думать, а не выслушивать нотации.
– Я просто не хочу остаться безработной, – пояснила причину своего нежного отношения к моей драгоценной персоне секретарша.
– Ой, не ври, Маринка, – ухмыляюсь в ответ. – Что бы ты да без работы? Скажи честно – я тебе просто нравлюсь. Как и ты мне. Каждый из нас в своем роде уникум, но ты… Знаешь, Марина, такие, как я, еще есть, мало, но все-таки… Однако женщину, подобную тебе, найти невозможно. Разве бледную копию. И что из этого следует?
– Что? – прошептала Марина. Прежде чем ответить, я нежно погладил два небольших мозоля, украшающих костяшки указательного и среднего пальцев секретарши:
– Это значит, что ты сейчас выйдешь в приемную и станешь нести охрану вверенного тебе тела…
– Я всегда знала, с кого придурок Костя брал пример, – подчеркнула подчиненная.
– Мариночка, мне нужно немного поразмышлять, так что не сердись. Меня нет ни для кого.
– И для Рябова?
– Тем более для Рябова. У него сейчас дел – выше крыши.
Марина лукаво улыбнулась и, прежде чем закрыть за собой дверь, как бы невзначай, заметила:
– Выше крыши у Рябова? Такого просто быть не может.
Мы на земле живем, не в облаках витаем. Но здесь Мариночка права. Фирма “Козерог” – одно из немногих предприятий в стране, которое не нуждается в пресловутой крыше.
8
По дороге в лечебницу, где поправляло свое драгоценное здоровье приложение к одной из самых роскошных грудей города, я почувствовал легкое раздражение из-за недостойного поведения господина Ланды. Такому возглавлять фирму просто не следует, оттого, что выводы делать не умеет. Тебя же в свое время не просто ограбили, а, как бы это помягче сказать, опустили на исходные позиции. А когда ты снова приподнялся – ментов озадачили. Правильно, Юрик, нечего правила игры нарушать, внедрять пресловутые ноу-хау по увеличению товарооборота путем сброса цен. Тоже еще, свободный предприниматель выискался, я и то правила игры соблюдаю. Потому никому не звонил, тем более у тебя своя крыша, которая почему-то даже не шевелится. Интересно, отчего, вряд ли Гусь убежден, что деньги бывают лишними.
Элементарная горизонталка, как изволил выразиться мой сотрудник. Ну да, других к своей кормушке Гусь не подпустит. Стоит сказать нашему Юрику, у кого он под охраной, как любая бригада из корпоративных соображений тут же перестанет интересоваться фирмой “Олли”. Зато, когда на
