брелочек к ней потребуется. Только, прошу прощения, цепочку к нему самому придется делать.
– Вещь с дефектом? – спокойно спросил господин губернатор.
– По сегодняшнему дню – да, – в отличие от Дюка, я всегда говорю клиентам правду, – видите ли, когда этот брелок создавался, художник вряд ли рассчитывал, что он украсит связку ключей шедевра автомобилестроения под названием “мерседес”.
– Просвети, когда эта красота была сделана? – губернатор не без удовольствия рассматривает произведение ювелирного искусства.
– В середине шестнадцатого века. Наверняка в нашей стране аналогов нет.
– Порадовал старика, – расплывается в отеческой улыбке Константин Николаевич, и я, чтобы клиент обрадовался еще больше, бурчу с оттенками явного недоверия:
– Ну, даете… Старик… Ничего себе старик. Наверняка бычка ударом кулачка немощного уложить можете, и какая-то телочка после сауны тоже не нарадуется, а, Константин Николаевич?
– Есть еще порох в пороховницах, – подтверждает мои предположения губернатор и спрашивает:
– Скажи, а что это за парочка обнимается на брелочке?
Все остальное он уже успел определить без меня. И то, что изготовлена вещь из эмалированного золота; оценил красоту вделанных рубинов, изумрудов, сапфиров и жемчугов. Однако чьи изображения на брелоке не знал даже я, пока его не атрибутировал Студент.
– Скорее всего, Константин Николаевич, это царь преисподней Плутон и похищенная им дочь Флоры Прозерпина. Плутон взял Прозерпину в Гадес, чтобы та стала его женой. Видите, она была окружена в его царстве драгоценными камнями и всеми богатствами Земли…
Я вовремя успел остановиться, потому что в преисподней царица была окружена не только всем этим, но и теменью. Иди знай, вдруг клиент подумает, что я намекаю на его заботы по отключению электроэнергии, начнет о моих исковых заявлениях распространяться.
– Что я должен? – коротко спрашивает Константин Николаевич.
Хотелось сказать, прежде всего он должен рассказать мне нечто интересное, а я, в свою очередь, в зависимости от этого, определю цену товара. Однако правила игры не нами придуманы, и не нам их нарушать.
– Учитывая наши давние отношения…
– Ты, это, давай без церемоний. Столько лет друг друга знаем, – отрезает господин губернатор. – Думаешь, не понимаю – ты мне вещи всегда чуть дешевле отдаешь.
– Только потому, что вы мой давний клиент, – подчеркиваю в ответ на верное замечание. – В таком случае, согласно общепринятому положению, скидка обязательна. Постоянный клиент требует особого внимания со стороны антиквара.
– Уговорил, сколько?
– Восемьдесят тысяч. – Лир?
– Ой, сыграл бы я вам на лире, только, боюсь, короля Лира из меня не выйдет. Вы же больше на Франка Синатру похожи, хотя эти франки…
– Ладно, пошутили, – обрывает меня господин губернатор. – Как тебе лучше – наличными или льготным кредитом на пару лет?
Во дает, как мне лучше. Нет, чтобы сказать: с зеленью у меня проблемы, может безналом на льготных условиях примешь, напрасно что ли у меня под рукой столько банков.
Нарочно затягиваю паузу, словно раздумываю, как бы повыгоднее использовать губернаторское предложение. Константин Николаевич, как и положено игроку с очень большим стажем, чересчур небрежно добавляет:
– Кстати, один очень серьезный человек хотел бы стать твоим клиентом. Я дал тебе блестящую характеристику.
– Постараюсь оправдать ваше доверие, – говорю вполне серьезным тоном и, подобно губернатору, нарочито небрежно добавляю:
– Я должен ему позвонить?
– Ты никому ничего не должен, – улыбается господин губернатор. – Он сам с тобой свяжется.
– Уровень клиента?
– Почти без ограничений.
– Я имел в виду не деньги.
– Я тоже, – в тон мне замечает господин губернатор. – О чем ты задумался?
– Да вот вспомнил шутку о плюрализме мнений.
– Какую именно?
– Когда мнение генерального секретаря ЦК КПСС не совпадало с мнением Президента СССР.
Константин Николаевич смахнул невидимую пылинку с лацкана пиджака, к которому был прикреплен знак депутата Верховного Совета и заметил:
– Не волнуйся. Мнение губернатора Южноморской области всегда совпадает с мнением депутатского корпуса.
– Только так и можно избежать ошибок, допущенных бывшим генсеком, – одновременно констатирую факт и делаю комплимент в адрес своего собеседника.
– Это точно.
– В таком случае, Константин Николаевич, передавайте привет супруге. Всего вам доброго.
– Сразу видно, не прошел ты нашей школы, – замечает господин губернатор. – Ты должен был подождать, пока я сам не начну прощаться.
– Так ведь вы сказали, что я никому не должен.
– Это так. Однако я по-прежнему остаюсь в твоих должниках. Ты, наконец, соизволишь ответить на мой вопрос?
– Константин Николаевич, теперь мне приходится сожалеть, что вы плохо знаете нашу школу. Человеку, выдавшему солидного клиента, положен ценный подарок. Следовательно, мы по квинтам.
– Ну и терминология у тебя, – покачал головой губернатор. – Подарок приму, если настаиваешь, однако это украшение в качестве презента мы рассматривать не можем. Сделка была заключена до моего сообщения. Следовательно, я жду твоего решения.
– Приму безнал в виде льготного кредита на фирму “Снежинка”.
– Три года устроит?
– Даже два.
– Тогда все-таки три. Банк “Фортуна”. Фирма кредиту соответствует?
– Обижаете, господин губернатор. Сплошные чернобыльцы, ветераны Афганистана и Советской Армии.
– Договорились. Хоть один раз в жизни я имею право похвалить тебя за хорошее поведение?
Я не решился идти на обострение и согласно кивнул головой.
– Тем более, ты только что подтвердил такое мнение, – отметил мое молчание Константин Николаевич и достал из стола небольшой сверток.
– А вот теперь действительно до свидания, – пожимает мне руку господин губернатор.
Отвечая на все еще крепкое рукопожатие своего давнего клиента, я лишний раз доказываю ему – свой подарок в связи с моим поведением он сделал не зря:
– До встречи, Константин Николаевич. Большое спасибо, супруге
