диспетчер наверняка взял за правило исполнять фирмы, не имеющие серьезной крыши. Вроде такой, как у господина Ланды. Иногда, конечно, если кланы начинают грызню, неприятности могут начаться даже у фирмы, в процветании которой заинтересованы самые разные структуры – менты, гэбешники, прокуратура, не говоря уже о всяких менее силовых министерствах и прочих ведомствах… Короче говоря, Игорек, благодаря твоему визиту я принял очень важное решение. Когда завершишь свою разработку, откровенничай по этому поводу с Рябовым.
– Почему так? – переполошился Бойко.
Еще бы. Вдруг потом припрется ко мне за наградой, а в ответ услышит: ты с Сережей работал, пусть он тебе башляет. А у Рябова материальное положение не лучше, чем у Кости. Оба провинились, на общественных началах пашут. Ничего, если все пройдет гладко, я им премию выпишу. Гораздо выше заработной месячной платы.
Вопрос Бойко я оставил без внимания. Как же, жди, стану тебе колоться, что мы с Сережей были вынуждены для пользы дела поменяться ролями. Хорошо, что у нас взаимозаменяемость никогда не сказывается на конечных результатах производственной деятельности. Он вместо меня или я на его месте – оба работаем на совесть.
Именно эта пресловутая совесть командовала моей рукой, отпирающей сейф.
– Должен тебя огорчить, Игорь. Германская операция завершена.
– Почему огорчить в таком случае?
– Клиент попросил перекинуть купленный у нас товар на Запад, если сам не справится. Со мной он не связывался. Следовательно, наши услуги ему ни к чему, а значит дополнительные десять процентов за них остались лишь в мечтаниях… Оплату за товар я был вынужден принять недвижимостью, однако тебя мои затеи не касаются. Товар был оценен в пятьсот штук, получи под расчет честную долю своей команды. Только отмечать это событие вы будете после разрешения Сережи. Он, наверняка, вас к прежней деятельности вернет, когда рука бойцов перо держала. Кстати, Игорь, какие цветы носит на могилу бабушки Хлудов?
– Его бабушка похоронена далеко отсюда, – поведал Бойко. – Сам Хлудов любит розы.
– Очень хорошо. Нет, это не в смысле твоего ответа, работа есть работа, я о пристрастии Хлудова. Кажется, “розочку” он от нас заслужит, а?
Пачка зелени, которую Бойко, не пересчитывая, спрятал в боковой карман, явно придала ему солидность. Игорь ответил более чем уверенно:
– Вот это, как я понял, будет решать Рябов.
– В смысле?
– “Розочка” или какой-то другой букет.
– Вот теперь – очень хорошо, Игорек. Именно в контексте твоего вывода. Только Сережа будет решать, какой букет по итогам деятельности получит кандидат на звание капитана: “розочек”, пластмассовых роз на могилку, а быть может, и самые настоящие цветы во время присвоения незаслуженно оттянутого звания. У тебя есть несколько часов? Но так, чтобы мы не подвели никого. Ты ведь эту операцию ведешь с Рябовым.
– Найду, – твердо ответил Игорь.
– В таком случае мне хотелось бы сегодня узнать о каком-то законе про счетную палату. Подробно. С выводами.
– Отчего ты не напряжешь юридический отдел?
– Юридический отдел сейчас все больше с командой Челнока повязан. Кроме того, ты, а не они, работаешь с Сережей. Я уверен, это ему тоже будет интересно.
– Мне самому любопытно, зачем теория такому практику, как Рябов?
– А вот это, извини, не твое дело.
– Да нет, – не думает обижаться удовлетворенный наличными Игорь. – Просто я имел в виду его действия. Такая заваруха в городе намечается…
– Мне это неинтересно,- сухо ответил я. – У каждого своя работа. Иди, буду ждать тебя здесь.
Стоило Игорю выйти за дверь, как я расслабился до неприличия. Еще бы, почти всю ночь инструктировал связную, оказывал существенную помощь резиденту в гусиных тылах. Я и без Игоря догадываюсь, какие заварушки начнутся в славном городе, потому что на месте Рябова действовал бы не менее решительно.
Гусь сцепится с нелюбимым им лаврушником, Челнок со своей стороны копоти добавит так, чтобы Рябов осторожненько сыграл и Квач направился на Афанасьева. Нам Вершигоре гадить не след, не дай Бог, во время дальнейших событий его майору кто-то морду набьет или просто пристрелит, а потом…
Потом все будет зависеть от моего подключения. Но не раньше, чем кто-то получит заказ на фирму “Виртус”, уж очень развернулся Костя, демпингует – дым идет. Если бы не я все это затеял, так вполне бы мог подумать – “Олли” заказал именно Константин, чтобы занять ее производственную нишу по сбиванию общепринятых цен. Ланде сейчас тоже вполне комфортно. Сидит на никому не нужной подписке под нежной опекой капитана Афанасьева, наслаждается семейным счастьем – это ли не роскошь для бизнесмена? Фирму его потом, правда, подымать придется, однако такие затраты я как-то перенесу. В память о том пацане, чья фотография заперта в письменном столе моего домашнего кабинета. Долги нужно отдавать. И не только ему.
– Мариночка, ты чем-то хочешь меня порадовать? – обращаюсь к селектору.
– Да. Я всех поразгоняла. Сколько тебе нужно?
– Хотя бы час.
– Отдыхай. Если сможешь, после прими Голубенко. Он тут такую алабаму развел…
– Лишний миллион заработал?
– Проснешься – узнаешь, – жестко сказала хранительница моего тела и отключила связь.
Что поделаешь, я всегда шел навстречу желаниям женщин. И именно на этом меня все-таки сумел зацепить скромный человек Петрович.
26
Бросив взгляд на часы, невольно отмечаю – с годами мои привычки не изменились, сколько себя помню, никогда не пользовался будильником. Скажем, лег в два часа ночи, поставив ни одним из ученых не зарегистрированный внутренний агрегат на пять, задрых, как сурок, и проснулся в нужное время. Как это получается – не знаю. Ни одного раза не проспал; будильник постоянно со мной, заводить его не требуется, звоночком ничье внимание не привлекает. Вылив в чашку остатки кофе из гигантского термоса, слегка привожу себя в порядок, а затем командую Марине:
– Давай сюда это чудо в перьях.
– Какое именно? У нас все такие.
– Голубенко.
Шеф отдела брокеров больше других сотрудников похож на пресловутое чудо. Хотя бы потому, что в его основные функции входит обеспечение налоговых выплат государству. Голубенко ведет вполне легальные сделки, наличку не отмывает, доходы не прячет, его вполне можно по телевизору показывать вместо непонятно куда пропавшего снежного человека. Или человека будущего, в чем лично я сильно сомневаюсь. Потому что в будущем таких явно не предвидится, они от голода повымирают.
