и мерекаю. Как за такого байструка Сабина Леонардовна вышла?
Когда садовник произнес имя моей второй половины, его мужественное морщинистое лицо отчего-то сразу напомнило выражение морды Педрилы, наблюдающего за своей хвостатой невестой.
– Ошиблась Сабинка, – сказал я, принимая букет.
– Вот и говорю, – обрадовался Федя, – такая женщина, а живет с тобой. Разгильдяй! Опять ночью где-то шемонался, рыло наглое! А она, бедная, все в окно глядит.
Я чуть было не подумал: Сабина вела себя у окна, подобно супругу, тем более, квартиранты в доме постоянно, молодые здоровые бугаи, разве я был когда против, чтобы ей кто-то уделил повышенное внимание? Да нет, это вряд ли, жена отчего-то не хочет найти зама по моей части. Ничего, потом локти кусать начнет, когда климакс в двери постучит. Тук-тук… Ну точно как садовник.
– Ладно, Федя, не выступай, – говорю примирительным тоном.
– Что ладно? Бери цветы и дуй к жене, лишенец. Попался бы ты мне! Я б с тебя человека сделал! Только армия с вас их сделать может. Бездельник! Ты б у меня с сортира не вылазил, зубной щеткой очко драил!
– Дедушка… – попыталось стать на мою защиту подрастающее поколение, однако я решил полагаться исключительно на свои силы:
– Спасибо, Федя. И на добром слове тоже. Ирка, на тебе стольник, конфет купи, или чего там еще дети любят?
– Бери, бери, – ободрил слегка смутившуюся внучку садовник. – Он хочь разгильдяй, а добрый, сволочуга. Чевой там дети любят? Всякую дрянь, гадость иностранную…
Я выскочил за дверь, чтобы не присутствовать при воспитательном процессе, и гордо понес перед собой букет цветов. Ишь, красавицы-розочки, недолго вам осталось. Сабина бесценная, жена дорогая, вечером вам всем капут устроит, поголовно в распыл пустит, чтоб питательную маску, страшную до отвращения, на своем и без того свежем лице сотворить. Туда вам и дорога, цветы запоздалые. Одно расстройство на душе – отчего это я до кота равенством не вышел? Ему платят за резку, а у меня все наоборот. Зря, что ли, Сабина в свое время орала: у нас вообще все не как у людей? “Волгой” меня попрекала, говорила, я и в этом выделиться хочу, другие-то на “вольвах” и “мерседесах” разъезжают.
В развитие автотранспортных рассуждений, я увидел отъезжающие в сторону ворота и вышедших из флигеля охранников, мимо которых проехало несколько машин, остановившихся непосредственно возле стен моей крепости. Не знаю, кто именно находится в джипах, но в головной машине явно Джеймс Бонд. Ошибиться я не могу, только агент №007 разъезжает на “Золотом глазе”. В этом году американцы о бондовских приключениях очередной фильм сняли с одноименным названием, мне его
Гарик демонстрировал, когда я с дыркой в плече бездельничал. Один в один даже цветом этот “БМВ Z-3” как в кино. Классическая форма родстера, внутри бортовой компьютер, автоматическая климатическая установка, но главное, за пять секунд авто с акульими жабрами на крыльях развивает скорость до ста километров в час.
Вот теперь можно быть спокойным за свою дальнейшую судьбу. Что мне всякие-разные гуси, Арлекины, таинственные Петровичи, шаровики Педрилы и отважные старлеи? Да я теперь на всех плевать хотел, с места не сдвинусь, собственный зад оберегая. К чему это, если ко мне пожаловал не кто-нибудь, а человек, уничтожающий всех негодяев планеты в течение полувека.
– How are you Mr. Bond? – здороваюсь я и протягиваю ему предназначавшийся Сабине букет цветов.
30
Мистер Бонд не успел ни принять цветы, ни ответить на мое приветствие оттого, что прямо на нас мчался виновник завтрашнего торжества. Гарик резко развернулся на месте, соскочил со скейта и заорал:
– Здравствуй, дядя Гриня.
– Ну, давай петушка, Гарольд, – протянул моему наследнику свою мощную длань Григорий Березовский, в сравнении с которым тот самый Бонд иногда мог бы показаться главным неумехой туманного Альбиона.
Гарик доблестно потряс руку Березовского, а потом с деловым видом поинтересовался:
– Дядя Гриня, тебе котенок надо?
Березовский вопросительно посмотрел на меня.
– По-моему, он хочет получить предоплату, – откровенно признаюсь Грише.
– Да? Ну, даешь, Гарри. Весь в папу, – вряд ли это сравнение мой сынок воспринял в качестве комплимента, потому что моментально выпалил:
– Дядь Гриня, сто баксов – и котик твой.
– Дядя Гриня больше кошечек предпочитает, – поведал я сыну, и Березовский с ходу перевел разговор по поводу своих пристрастий в сторону завтрашнего юбилея:
– Гарольд, машина нравится?
– Ничего. Как у Бонда.
– Тогда держи ключ. Он твоя, именинник.
Гарик недоверчиво посмотрел в сторону “БМВ” и поблагодарил:
– Подумаешь, у меня скейт есть. А машину водить я не умею. Потому что не достаю до педалей.
– Подрастешь, научишься, – обнадежил Березовский, однако мой сын проявил природную мудрость:
– Ну да. Пока вырасту, она немодной станет. Вот когда вырасту большой, тогда и подаришь.
– Договорились, – не стал настаивать Березовский. – Тогда говори, чего сейчас желаешь?
– “Магнум”! – выпалил мой наследник и пристально посмотрел на доброго дядю.
Березовский недоуменно взглянул на меня. Я решил по такому поводу не продолжать одаривать его букетом, протянул цветы Гарику и сказал в приказном порядке:
– Отнеси маме.
Гарик снова удивил меня. Вместо того, чтобы ответить, мол, сам тащи или послать меня вместо к Сабине прямиком в зад, он молча подхватил цветы и резво умчался в дом.
– Растет пацан, – глубокомысленно заметил Березовский.
– Чужие дети всегда быстро растут.
– И не скажи, – вздохнул дядя Гриня, наверняка вспомнив о подвигах своего отпрыска. – А чего он хочет именно “Магнум”?
– Потому что лепит жизнь со своего главного дружбана, моего бывшего начальник отдела снабжения. Только, Гриша, не вздумай…
– Я отвечу за свое слово. Будет ему “Магнум”, – не обратил внимание на начало моей просьбы Березовский и громко рассмеялся. – Самый настоящий “Магнум”.
– С тебя станется. Только учти, Гарик именинник завтра…
– Мне завтра в Италии нужно быть, так что…
– Так что будешь там послезавтра. Ничего страшного.
– Как сказать.
