хотя именно к ним питает пристрастие мой сын, однако гости об этом вряд ли догадывались и притарабанили ему всякие-разные “Гивенчи” с портфельчиками “Дэлси”. Даже ручка “Хэмингуэй” есть, их всего тысяча восемьсот штук существует, этих перышек, выпущенных в честь великого писателя, стоимостью шестьсот пятьдесят долларов за штуку. Представляю, что станет карябать “Хэмингуэем” Гарик, лишь бы поддержать высокую репутацию мастера американского слова. На “фак” уже можно рассчитывать, ему это английское выражение больше других нравится.
Кроме чернильных перышек, здесь и других полно, даже я заинтересовался, что тогда о ребенке говорить. Японский кинжал “Вакидачи” фирмы “Арт Гладиус”, французский “Опинел”, полный набор фирмы “Франклин Минт” из высококачественной стали с богато украшенными рукоятями, покрытых тонким слоем серебра и золота. Если Гарик захочет почувствовать себя великим человеком, десять реплик с оружия известных исторических деятелей помогут ему как нельзя лучше. Танто сегуна Ямомото, меч Спартака, дага Кортеса, кинжал Колумба. Явно подарок Лазоренко, держащего восемь оружейных магазинов.
Сегодня в какую лавку по торговле оружием не зайди – сплошные отставники из органов при бывших помполитах Советской Армии. Для того же Лазоренко пятьсот процентов навара – не предел мечтаний, он каждую из этих реплик по штуке долларов торгует. Конечно, мало того, что редкое оружие, так еще и рукояти покрыты драгоценными металлами. Кто из его клиентов догадается: любую из этих шпаг-кинжалов в той Америке за сто шестьдесят пять баксов можно взять, а если оптом, то гораздо дешевле. Зато даже Гарик не обращает никакого внимания на скромный в сравнении с этими репликами ножик, лежащий на коробке с компьютером возле тренажера “Марафон”. Моего сына сейчас больше шлем занимает, не средневековый, а ультрасовременный “Векс”. Надеваешь его и моментально попадаешь в виртуальную реальность. Такая игрушка куда дороже компьютера.
В виртуальную реальность мой сын явно не торопился. Он нахлобучил “Векс” на голову, прихватил шпагу с дагой и стал скакать по комнате, как Кортес во время сражения во имя родины ради индейского золота.
– Смотри, Гарик, рискуешь, – обращаю на себя внимание, покрутив педали тренажера “Степ-ап”.
– Папуля, не переживай, я не порежусь, – успокоил меня именинник.
– Стану переживать из-за всяких пустяков. В тюрьму хочешь?
Гарик тут же перестал воинственно размахивать оружием и сдвинул шлем на затылок.
– Почему? – в голосе моего наследника прозвучало недоверие, хотя я рассчитывал исключительно на испуг.
– Как почему? За незаконное хранение холодного оружия.
– Так его можно везде купить. В магазине, – попытался оправдаться Гарик, однако я был еще суровее Уголовного кодекса.
– Мало ли что? Да, ты можешь купить нож в магазине или принять его в подарок, однако с ходу попадаешь под статью. Придут сюда менты, увидят кинжал – и суши сухари.
– Почему?
– Что ты заладил – почему, почему? Потому что оттого.
Как я могу объяснить ребенку: он живет в одной из стран СНГ, этого дремучего леса, где, в отличие от всего остального мира, существует понятие “холодное оружие”. До сих пор существует. Исключительно для того, чтобы при чьем-то небольшом желании можно было посадить любого по все еще действующей статье.
– Слушай, Гарик, у тебя тут ножей полно, давай поменяемся.
– Нет. Ты меня надуришь, – решительно отказался сынок.
Ну и память, я его лишь однажды обманул, а он до сих пор не забыл. Когда Гарька пешком под стол ходил, он любил делать это с громадной копилкой в руках. Мелкий рэкетир приставал ко всем и каждому, ежедневно выколачивая серебряные монеты для наполнения своей персональной сокровищницы. Однажды, не найдя в карманах откупа от домашнего попрошайки, я достал из письменного стола несколько медных пятаков, действие которых предпочитал бодяге, и предложил Гарику поменять его маленькие паршивые белые деньги на большие желтые. Сын с радостью разбартеровал рублей десять мелочи на четыре пятака, однако моя блестящая операция провалилась. Гарик с криком “Мама, смотри, какой папа дурной!” побежал докладывать Сабине о своих успехах в только-только зарождающемся бизнесе по-советски. Что я потом выслушал, какую неустойку платил – лучше не вспоминать. Но ведь сегодня Гарик почти взрослый, его на пятаках не проведешь.
– Как хочешь, – зевнул я. – Думал, на кой тебе этот маленький, паршивый ножик? Им только письма разрезать… Да, а я хотел дать тебе кое-что… Ну, ладно.
– А что? – на всякий случай полюбопытствовал Гарик.
– Запчасти к твоему шлему.
– У меня и так полно игр, – безапелляционно ответил сынок.
– Но только не таких. Ты знаешь, секс в виртуальной реальности затмевает земной.
– Еще лучше, чем на кассетах? – загорелись глаза Гарика.
– Я так и знал! – закатываю глаза. – Ты смотришь порнографию. Позор! Придется сказать Сабине, что ты воруешь у нее кассеты.
Судя по выражению лица Гарика, он испугался возможных последствий моего доноса еще больше, чем запрета посещать школу.
– Папуля, не говори маме, – заскулил именинник.
– Ну да, как это? А ответственность перед обществом по поводу твоего воспитания? – не согласился я.
– Не говори, – чуть было не захныкал юбиляр и мгновенно предложил мне взятку:
– Ладно. Я тебе подарю ножик.
– Не знаю, не знаю, – раздумывал я, с чувством глубокого удовлетворения рассматривая перекривившуюся рожицу именинника. – Ладно, не куксись, только ради твоего дня рождения. Может, к гостям пойдешь?
– Когда Костя придет? – при упоминании имени директора фирмы “Виртус” Гарик передумал плакать, а его глаза засверкали от удовольствия. Еще бы, лучший дружок. Представляю, как бы они на пару в этой комнате порезвились, однажды после их игр ремонт пришлось делать.
– Должен тебя разочаровать. Костя не придет, – преподношу имениннику очередной подарок. – Может, все-таки выйдешь к гостям?
– Да пошли они в жопу! – Гарик мгновенно подтвердил мое предположение, что гости свои функции давно выполнили.
Я не стал спорить, прихватил честно заработанный ножик и оставил Гарика наедине с его сокровищами. Хороший мальчик, папу любит, даже не подозревает, что его виртуальный шлем и сабли с позолоченными рукоятями не стоят этого небольшого ножа. Нет, он не антикварный, однако совместная работа ижевского мастера Юрия Власова и тульского кузнеца Валерия Коптева куда дороже иного антиквариата. Кто-кто, а я знаю, такой ножик стоит минимум четыре тысячи долларов, Гарику он просто ни к чему, в отличие от большой и красивой сабли.
Гости именинника разбились на немногочисленные группки по интересам. Выдающийся банкир Горохов явно заменял собой массовика-затейника. Он в прежние времена участвовал в самодеятельности, но вовсе не в художественной, был, как это тогда говорили, валютчиком. И хорошо был. Как некоторые нынешние хозяева солидных фирм с их обвешанными драгоценностями дамами, взрывающимися от хохота после каждой фразы Горохова.
Подойдя поближе, я понял: банкир проводит элементарный экономический ликбез.
– Так, – весело обвел взглядом прислушивающихся к его словам Горохов, – поехали дальше. Деньги в Литве – литы, в Латвии – латы, в Эстонии -…
