– Старик не любил сидеть у камина, Сережа, – серьезным тоном отвечаю Рябову.
– Зато он в плед кутался. И…
Рябов пристально посмотрел на меня и ошарашил по-настоящему:
– Налей кофе. Иначе точно будешь меня сравнивать с Гусем.
– Не наоборот? – въедливо спрашиваю Рябова, протягивая руку к фарфоровому кофейнику. – Ты же этот напиток именуешь исключительно отравой… Да, Гарик обиделся, что ты на его именинках не побывал.
– Малый не догадывается, как его папа любые именинки в поминки превращает? – пробормотал Сережа и залпом осушил мейсенскую чашку с едва теплым “мокко”.
– Слушай, ты чего Вышегородского вспомнил?
– Да так, просто.
– Понимаю, мы же как бы поменялись ролями на этой операции. Потому, Рябов, просто так ты даже в сортир не ходишь, а?
Сережа вспомнил, как именно с помощью этой фразы попытался выяснить, отчего я задумался по поводу старинного охотничьего поверья, и усмехнулся.
– Хорошо. Давай по порядку, – помассировал затылок Рябов, потребовав кофейной добавки.
– Рябов, ты боишься уснуть за вертолетным штурвалом?
– Две ночи не спал, – серьезным тоном ответил Сережа. – Сейчас поговорим. Ты будешь думать, а я в койку. На бреющем полете. Вертолета нет. Уже. Кто-то капнул воякам, что один начальник смены аэродрома сдал в аренду вертолет. За наличный расчет, разумеется. Арлекине, понятное дело.
– Ну и что? Арлекино, даже если до очной ставки дойдет, в чем, конечно, я сильно сомневаюсь, все равно ему в морду плюнет и скажет: господа, этот вояка врет.
– Правильно. Тем более, у Арлекино железное алиби, – снова улыбается Рябов. – Правда, менты знают, чем железнее алиби, тем…
– Ты завязывай аналогии проводить. Оно у меня супержелезное… Так что с вертолетом?
– Нашли вертолет. Вернее, его остатки вместе с сильно обгоревшими трупами…
– Куделя и его бандиты?
– …а стволов при них… – блаженно прикрыл глаза Сережа. – Один точно грязный… Скорее всего, угнали вертолет, но не справились с управлением. Уголовники, чего с них взять…
– Кроме анализов…
– Экспертиза, конечно, будет, – спокойно подтвердил Рябов. – Угонщики погибли во время взрыва машины.
– При чем здесь Арлекино? Ты же говоришь об угоне вертолета.
– Сам подумай. Угнать его с режимной территории практически невозможно. Следовательно, угон был сымитирован. Если так, то остальное, как говаривал Леонард Павлович, не суть важно.
Рябов уже во второй раз назвал имя моего тестя, однако я решил не демонстрировать свое нетерпение.
– Сережа, а кто грохнул Гуся?
– Иди знай. Может, внутрибригадные разборки? Судьба группы Кудели намекает и на это. Гусь поцапался с Арсеном. Больше того, он слишком многим насолил в этом городе.
– А Квач торжественно клянется отомстить?
– Правильно. Только сейчас меня интересует другое. Фирма “Виртус” закрылась. Директор в больнице. Менты нарушили социалистическую… тьфу! Налей еще кофе. Значит, менты нарушили законность. Твое решение?
– Пока его принимать рано. Только прерогатива в выводах будет принадлежать тебе. Да, вот что, торговый оборот ныне неработающей из-за ментовского беспредела фирмы застрахован в международной компании “Томас”. На небольшую сумму в три миллиона долларов.
– С ментов, что ли, их получать собираешься?
– При чем здесь я? Страхователь их получать будет. Как именно – не наша забота. Но ты не волнуйся, “Томас” свои бабки получит. Если, конечно, ты не примешь другого решения.
– По Хлудову?
– Захочешь – и по диспетчеру.
– Он здесь ни при чем. В случае с “Олли” Хлудов сработал по распоряжению Арлекино.
– А во всех остальных?
Рябов вздохнул, поставил чашку с недопитым кофе на столик и пожаловался:
– Между нами, я уже туго соображаю. Завтра, на свежую голову. Да, вот что. Исполнительный директор “Олимпа” уверен, что на тебя снова готовится покушение.
– Ты надоумил?
– И даже не в связи с группировкой Гуся, – как ни в чем не бывало продолжил Сережа, доказывая тем самым, что он действительно подустал.
Рябов вздохнул, извлек из бокового кармана конверт и бросил его на журнальный столик.
– Любуйся! В твоем вкусе.
Действительно, в моем. На фотографии запечатлена роскошная блондинка с великолепной грудью, сидящая у стойки бара. Бриллиантовые серьги и перстень на правой руке лишь дополняют красоту дамы, а кроме этих украшений, ее наряд составляют черные ажурные трусики.
– Понравилась? – спрашивает Рябов.
– Ты еще спрашиваешь. Познакомишь?
Сережа посмотрел на меня с явным недовольством.
– У нее без тебя кавалеров хватает. Возьми следующий снимок.
Безропотно подчиняюсь указаниям коммерческого директора. Девушка у стойки бара уменьшилась в размерах, зато по бокам от нее выросли две фигуры. Вот оно что, красавец Арлекино в белоснежном костюме и какой-то тип со слегка смазанной мордой. Наверняка дернулся во время съемки.
– Сережа, ты хочешь сказать, эта дама любит, когда ее стегают?
– Эта дама гораздо серьезнее, чем тебе могло показаться. Кстати, снимок стоил фотографу жизни.
– А во сколько она обошлась Арлекине?
– Голодной куме одно на уме, – пробурчал Рябов. – Между прочим, эта баба сама может купить, каких хочешь арлекин. И целый кукольный театр тоже. Богатая женщина.
– Не верю! Сережа, у дамы, по снимку видно, денег даже на лифчик не хватило. Это она фотографа ухайдохала! Чтобы никто не узнал, до чего она нищая.
– Ладно, я уже с ног валюсь. Давай серьезно, – Сережа достал из все того же кармана небольшой листик и, сузив глаза, зачитал:
– Жанна Рокотова, клички “Буся”, “Леди Джей”, “Быстрая”. 29 лет, дочь бывшего члена Политбюро ЦК КПСС, в 1990-1991 годах участвовала в группе Зубова-Штанько, вывозившей партийные деньги в Швейцарию. В 1992-1993 годах – профессиональная проститутка и наводчица, работала в странах Западной Европы. В настоящее время – вице-президент банка “Континент”, президент
