с экрана. Там осталась лишь тусклая точечка рейдера и мириады безразличных звезд.
…ИБМ прошел треть пути до рейдера. Если сейчас ребята нажмут куда-то не туда и хаарец скакнет в гипер, Сухов останется один против пяти хаарских кораблей. Впрочем, у модуля имеется надежный и простой механизм самоподрыва. Не сдаваться же.
Место кибернетика на экране занял каплейт Бульбиев. Лицо у старпома было мрачное.
— Улыбнись, Петрович. Взбодри личный состав. Умирать нам рановато. Я ведь обещал Марусе, что вернусь и буду все время носить ее на руках. — Каплейт говорил благоглупости, заглушая страх. — Любимых женщин обманывать нехорошо…
— Я тоже умирать не спешу, — буркнул старпом. — Но хаарец нам не по силам.
— Еще посмотрим… Ты держи меня в курсе, как там Варлам кудесничает.
— Говорит: как его запустишь, если розеток нет?
— Сканирование корабля делали?
— Так точно.
— Сети питания в переборках протянуты?
— Есть такое дело.
— Так и не майтесь дурью! У Левкоева в чемоданчике импульсный генератор. Дистанционно модулировать токи — велика трудность!
Пока кибернетик возился с излучателем, хаарцы послали за каплейтом Суховым катер — плоскую штуковину со множеством раскоряченных красных захватов.
Экипаж «Джанкоя» не мог помочь своему командиру — разве что послать на выручку оставшиеся десантные катера. Но делать это каплейт Сухов строго-настрого запретил.
— Мало вам одного пилота?! — кричал он по связи. — Сколько я еще должен за собой народу утянуть?
Бульбиев матерился в пять этажей, но ослушаться командира не решился.
Хаарец шел к цели на полном ходу. Когда он был уже близко, Петр Иванович начал маневрировать, пытаясь уйти от треклятых захватов. Один из них Сухов сумел отрубить лазерным лучом. Катер в ответ огня не открывал. Дураку ясно: командир «Джанкоя» им нужен живой.
Хаарский пилот тоже был быстрым и умелым. Пользуясь двадцатикратным превосходством в скорости, он смог приблизиться к ИБМ вплотную и крепко захватил модуль. Петр яростно рубил из бластера его захваты, пока враг не отстрелил у модуля лазерный излучатель. Теперь ИБМ будет поднят на борт.
В распоряжении каплейта был ракетомет, шесть самоходных мин и плазменный резак. От резака толку мало, а вот мины еще могли пригодиться — когда враг вскроет модуль как консервную банку. Славная смерть — подорвать окруживших тебя врагов…
Петр Сухов прекратил сопротивление, чтобы усыпить бдительность хаарцев. Он дождался, когда захваченный модуль потащат внутрь катера, и выпалил в упор. Маленькая противокорабельная ракета ушла прямиком в шлюз. В недрах вражеского катера рвануло.
Вспышка. Чернота. Петр больше ничего не видел и не слышал.
Глава третья
Новое назначение
Когда Петра Сухова закончили штопать, начальник военного госпиталя пожелал ему счастливого пути и вручил предписание. Новоиспеченному капитану третьего ранга и кавалеру ордена «Военно-морской крест» по дороге домой надлежало побывать в стольном городе Брюсселе. Петра это предписание не обрадовало, но приказ есть приказ.
Побывка откладывалась на несколько часов — это не смертельно. Правда, у многих военморов случается «штабная» болезнь: от посещения штабов у них тело покрывает сыпь или начинается мигрень. Сухов не был вовремя привит.
Челнок забросил каплейта с планеты Новая Мальорка на гиперлайнер «Мария Целеста». Тот доставил Петра на орбитальную станцию «Галилей», зависшую над Цейлоном на Старой Земле. Это была грандиозная конструкция в форме велосипедного колеса с толстыми спицами и рифленым ободом.
С «Галилея» каплейт Сухов спустился на поверхность планеты на старинном, но весьма надежном космическом лифте. Затем новенький стратосферник «Коломбо — Брюссель» доставил его в главный город Старой Земли. В Брюсселе каплейт прибыл в Главный штаб Первого сектора. Именно так официально назывался кусок Млечного Пути, примыкавший к захолустной планете — никому не нужной прародине звездного человечества.
Здание Главного штаба состояло из восьми лежащих на грунте лопастей, соединенных в некое подобие гребня или старинной машины. Ему было немало веков. Когда-то именно здесь размещалась штаб-квартира легендарного блока НАТО.
Петр Сухов явился в Главный штаб вечером, и историческое здание испускало теплый медовый свет, напоминая пристань с пришвартованными круизными лайнерами. От него так и веяло романтическим началом третьего тысячелетия с первой высадкой на Марс и строительством лунной базы.
Каплейт без особых проблем миновал три контрольных рубежа и очутился в магистральном коридоре Главного штаба. Проверка была недолгой. «А вдруг я — агент хаарцев? — думал каплейт, шагая по залитому светом коридору. — Вдруг в меня подсадили чужое сознание и сейчас я взорву этот штаб к чертовой матери?»
Сухов направлялся к заместителю начальника контрразведки Первого сектора колонелю Ригерту. Колонель дожидался его в уютном кабинете на третьем этаже. Тисненные золотом пурпурные обои на стенах. Бронзовые светильники с настоящими стеклянными лампочками. Застекленные, полированные шкафы из натурального дерева, с тесными рядами бумажных книг. Двухтумбовый письменный стол, на нем бронзовая фигура казака на лошади и странные, позеленевшие от времени чернильницы, похожие на бирманские пагоды. Деревянные стулья с резными спинками, черный кожаный диван с подушками. Диван наверняка был старше всего этого здания. Он явно стоял здесь не для украшения — для сна. Похоже, кабинет заменял Ригерту родной дом.
Колонель встретил Сухова на пороге. Это был невысокий, плотный человек с румяными щеками, редкими волосами и большими залысинами на лбу. У него были глубоко посаженные голубые глаза и тонкие губы, которые чуть кривились в улыбке. Ригерт был в черном строгом мундире без ярких погон, нашивок и орденских планок — его украшали только три серебряные звезды в петлицах да серебряная эмблема Объединенных Наций на нагрудном кармане.
Колонель принял рапорт, крепко пожал руку.
— Присаживайтесь, Петр Иванович. Можете называть меня Порфирием Петровичем, — предложил хозяин кабинета. — Будьте как дома. Кофейку вам заварить или крепкого чаю?
Каплейт молчал, обдумывая линию поведения. От безобидного вроде бы Порфирия Петровича у военмора почему-то мурашки бежали по спине. Стыдное чувство. Под огнем вражеских батарей мурашек у Сухова не бывало.
— Или чего покрепче? — продолжал радушный колонель. — Вы — в отпуске, а я, считай, закончил рабочий день.
— Давайте чаю, — сказал Петр. Разговор, похоже, предстоял долгий. Питие, конечно, не заменит сигарету или трубку, но и стакан чая поможет выиграть время, если нужно будет покумекать. Наверняка у Ригерта заготовлен ворох каверзных вопросов.
В кабинет беззвучно вкатился кибер-официант — самоходная тумбочка серого цвета с двумя парами рук. Безукоризненными движениями он разлил крепкий чай по граненым стаканам в серебряных подстаканниках, выставил на стол сахарницу и блюдце с тончайшими ломтиками лимона. По кабинету поплыли чудесные запахи.
— Итак, чем обязан? — Каплейт избрал этакий дворянский тон — под стать окружающей атмосфере.
Колонель аккуратно размешал серебряной ложечкой сахар в стакане.
