кондуктора.
Петр Сухов видел, что его адъютант выдыхается, и уж было решил: вот ты и спекся, Аристарх Львович… Спиваков раз за разом взлетал в воздух, но прыгучий противник скакал по рингу, успевая уклониться от ударов. И все же один из полетов кондуктора достиг цели — ступня правой ноги попала противнику в нижнюю челюсть. Челюсть хрустнула, и ханец в болевом шоке упал на ринг.
Победа далась нелегко — Спиваков был порядочно изнурен, весь покрыт потом и тяжело дышал.
Сухов продолжал следить и за Артемом Гарнетом из штаба Шестого флота. Так вот Гарнет закончил свой бой еще в середине первого раунда. Он пробился сквозь веерную защиту и сдвоенным ударом срубил канадского бойца, серьезно повредив ему шею. Гарнет, как считал командир «Котлина», будет самым серьезным противником Спивакова.
Вечером Петр Сухов опять навестил делегацию с «Котлина». Все котлинцы оказались на месте. Герой дня Спиваков лежал на матросской койке и спал, невзирая на царящий в кубрике шум и гам. Ваня Чонг, как обычно, занимался своими упражнениями и сейчас стоял на голове. А начмед Лукашин упрямо пытался читать книгу. Несмотря на беруши, у него плохо получалось.
Бульбиев молча пожал Сухову руку и поднял глаза к потолку кубрика — это был знак: говорить о деле в кубрике нельзя. Утром подозрительного вида техники чинили проводку на всей палубе. Но едва начались бои, в нескольких отсеках люди Ригерта снова установили защиту. Там и собирались заговорщики, когда экипаж астроматки рассаживался вокруг ринга и надрывал глотки.
Старлей Хвостенко поздравил командира с выходом адъютанта в следующий круг. Он уже легонько принял на грудь и казался добродушным увальнем. Его глуповатое широкое лицо многих вводило в заблуждение. На самом деле начальник БЧ-два был отнюдь не дурак.
— Выпить хотите, Петр Иванович? — предложил он.
— А почему бы и нет?..
Старлей протянул кавторангу кружку с дурно пахнущей жидкостью. Здесь, на «Мадейре», народ пил всякую гадость.
Старпом был сегодня на себя не похож — будто язык проглотил. Неужто так наговорился за день?
— Кондуктору надо продержаться как можно дольше — таков приказ по «Котлину». Я правильно понимаю? — наконец-то заговорил Бульбиев. Язык у него слегка заплетался — не от выпитого, а от усталости.
— Тебе видней, Семен Петрович, — ответил Сухов и хлебнул отравы под названием «виски». — Тебе видней…
Утро третьего дня чемпионата началось с принципиального поединка: Аристарх Спиваков против Кшиштофа Вишневского. По физическим данным этот молодой лях не выделялся среди бойцов, так почему же он раз за разом выигрывал схватки? Сухов задумался и нашел ответ: лях бился яростно, будто в каждом бою решалось, жить ему или умереть.
В схватке с русским кондуктором польский лейтенант сражался с удвоенной силой. Быть может, у пана Вишневского был особенный счет к «москалям». Кшиштоф сразу пошел вперед, и весь первый раунд Спивакову приходилось отбиваться. Вишневский снова и снова бросался на русского, осыпая его ударами. Энергия ляха не иссякала.
Спиваков чувствовал, как немеют измолоченные противником руки. От удара в грудь перехватило дыхание, и было не набрать воздуха в легкие. В глазах потемнело. Спасительный удар гонга дал ему короткую передышку.
— Где ваши атаки? — разминая плечи Аристарха, спросил Ваня Чонг. — Или вы свалите его первым же ударом, или он нокаутирует вас во втором раунде.
— Я не могу вспомнить… как бил наповал, — наконец отдышавшись, пожаловался Спиваков. — Этот мальчик мешает мне думать.
Секундант Чонг не понял шутки. На самом деле объяснение было простое: от усталости Аристарх Львович терял способность к своим полетам.
— Тренируйте память, кондуктор, — сказал секундант. Пора было убирать стул.
Спиваков вставил в рот капу, собрался и, чуток подвигав лопатками, двинулся навстречу ляху. На конопатом лице Вишневского читалось нетерпение. Лейтенант был уверен: упрямый старик сможет отбить не больше пары ударов. Он предвкушал скорую победу и не хотел оттягивать удовольствие.
Кшиштоф Вишневский ничего не понял. В воздухе что-то крутанулось — Аристарх Львович впервые в этом бою применил прием из своего странного арсенала. Тело кондуктора крутанулось, ноги молниеносно сделали стригущее движение — этот прием назывался «тупые ножницы». Лях не был разрезан пополам, его поразил мощный удар пальцами ноги. По кадыку.
Вишневский еще падал на спину, а опустившийся на ринг Спиваков уже отступил к канатам. Его шатало, и нужна была опора.
Итак, кондуктор дошел до полуфинала. Да, победы давались ему все тяжелее. Похоже, Аристарх Львович начал сдавать — все-таки годы не те…
Когда в соревновании остались восемь лучших бойцов, адмирал Кобурн прекратил посторонние разговоры. Теперь он неотрывно следил за поединками. В конце концов старый болельщик не выдержал и начал громко кричать, взывая к бойцам, ругая и хваля их, комментируя происходящее на ринге. И публика орала все громче, так что в третий день боев Петр Сухов стал глохнуть от наполнившего зал рева и свиста.
По окончании четвертьфиналов адмирал Кобурн не спешил идти на обед. Хитровато прищурив глаза, он пристально посмотрел на Сухова. Адмиралу явно хотелось рассказать еще одну байку.
— Я слушаю, сэр.
— Вы меня видите насквозь, Пиотр, — с кислой улыбкой произнес Джеймс Кобурн. — Значит, я теперь ясен, как открытая книга. Старею…
— Просто вы ненадолго сняли защиту, сэр, — уважительным тоном заговорил Сухов. Он хотел умаслить адмирала. — Если в другой раз вы не станете ее снимать, никто даже и… — он не стал договаривать, поймав благодарный взгляд Кобурна.
Командующий Шестым флотом начал рассказывать:
— Эта история случилась лет двадцать назад. Я был старпомом на астроматке «Вайоминг». Идем мы к месту флотских учений через Пояс Астероидов в системе Тау Кита. И вдруг по радио — прямым текстом на плохом английском: «Говорит Висс Ки Эйт Файв Файв. Пожалуйста, поверните на пятнадцать градусов в любом направлении, во избежание столкновения с нами. Вы движетесь прямо на нас, расстояние двадцать пять тысяч километров». Дежурный офицер «Вайоминга» — в ответ: «Это мы советуем вам повернуть на пятнадцать градусов, чтобы избежать столкновения с нами». Получаем новую радиограмму: «Ответ отрицательный. Повторяем: поверните на пятнадцать градусов во избежание столкновения». Тут уже подключается контр-адмирал Хоук, мой командир: «С вами говорит капитан боевого корабля Организации Объединенных Наций. Поверните на пятнадцать градусов во избежание столкновения». И получает в ответ: «Мы не считаем ваше предложение здравым. Советуем повернуть на пятнадцать градусов, чтобы не врезаться в нас». Хоук заводится с пол-оборота и начинает вопить: «С вами говорит контр-адмирал Ивэн Бут Хоук! Командующий большого космонесущего корабля „Вайоминг“! Военно-Космических сил Организации Объединенных Наций! Второго по величине военного корабля ООН! Нас сопровождают два крейсера, шесть фрегатов, четыре тральщика и корабли поддержки! Я вам не советую! Я вам приказываю изменить курс на пятнадцать градусов! В противном случае мы будем вынуждены принять необходимые меры для обеспечения безопасности нашего корабля! Немедленно убирайтесь с нашего курса!!!»
Кобурн перевел дух, глотнул из бокала содовой. Сухов терпеливо ждал окончания.
— Хоуку отвечают: «С вами говорит Хуан Мануэль Салас Алкантара. Нас два человека. Нас сопровождают пес, ужин, две бутылки пива и канарейка, которая сейчас спит. Нас поддерживают радиостанция „Cadena Dial de La Coruna“ и сайт „Экстремальные ситуации в космосе“. Мы не собираемся никуда сворачивать, потому что находимся на астероиде Мучача и являемся гипермаяком Висс Ки Эйт Файв Файв Пояса Астероидов Системы Тау Кита. Можете принять все сраные меры, какие считаете необходимыми, и сделать что угодно для обеспечения безопасности вашего сраного корабля, но он
