Переадресовать в Европейском суде свои претензии вместо злополучного банка на российское правительство?! К такому повороту своей жизненной позиции учёный никоим образом готов не был. Где он и где правительство?! И сколько бы он ни думал над этим весь минувший год, внятного ответа не находил.
Мало ли чего требует адвокат?.. Фролов злился, внутренне противясь правоте немца. Говоря по правде, злиться можно было только на себя. Вот так живёшь-живёшь, мечтаешь об открытиях, которые осчастливят человечество. Смешно. А тут и мечтать нечего: адвокат хочет сделать себя как бы защитником всех обманутых в 1998 году россиян. А ты что? Всё же должно быть наоборот! Это ты должен требовать от Зоммера подобного размаха...
Не успел Павел сойти с трапа, как тотчас начались, как он удачно пошутил,
Помещение, где его досматривали с пристрастием, напоминало медицинский кабинет. Заставив русского раздеться до трусов, самый активный и дотошный из мытарей, смуглолицый темноволосый коротышка, явно не «французского разлива», стал беззастенчиво ощупывать атлетическую грудь сибиряка, затем спину и бедра. Павел резко дернулся и, недобро сверкнув глазами, сжал кулачищи. Таможенник с тупой улыбочкой непуганого идиота на ломаном английском спросил Фролова, имеется ли у того оружие и наркотики.
И тут Павла словно прорвало. Круто матерясь по-русски последними словами и выкатив в ярости глаза, он приспустил трусы и красноречиво указал коротышке на свой внушительный пенис.
– Вот моё оружие, гомик драный! – взревел он так, что в комнате личного досмотра задребезжали стеклянные дверцы шкафчиков.
Реакция таможенника на фортель Фролова была неожиданной: он густо покраснел и выскочил за дверь.
– Можно одеваться? – выкрикнул ему вслед Павел, но поскольку ответа не последовало, тихо матерясь, стал приводить себя в порядок без чьего-либо разрешения.
– Почему тебя держали так долго? Я уже подумал, чтото стряслось или ты вообще не прилетел, – похлопывая по плечу русского, приветствовал его Зоммер, когда тот вышел из таможенной зоны. Выглядел адвокат весьма нервным и озабоченным.
– Ваши таможенники всего меня облапали, – махнул рукой Фролов. – Такого со мной ещё никогда не было.
– А других пассажиров тоже лично досматривали? – насторожившись, спросил Зоммер.
– В том-то и дело, что нет. Именно я им чем-то не угодил.
– Ладно, Павел, об этом поговорим позже. А сейчас поедем устраиваться с жильём...
– Опять в «Оранжери»?
– Нет, на этот раз я снял для тебя маленькую квартирку в районе Петит Франс. Это и дешевле и, надеюсь, уютнее. Тем более что, возможно, тебе на этот раз придётся задержаться в Страсбурге подольше.
– Надо же, какая трогательная забота, – то ли всерьёз, то ли с иронией заметил гость.
– Устроимся, а после, дорогой мой, обедать в наш любимый «Понт Сент-Мартин». Угощаю.
– Надо же, – вновь повторил Павел, – стало быть, не по гамбургскому счёту? В прошлый раз мы оплачивали понемецки, пополам. Может, и на этот раз? Впрочем, хозяин – барин! – заметил сибиряк, почему-то лихорадочно обшаривая свои карманы.
– Что-нибудь пропало? – озабоченно спросил Зоммер.
– Да вроде все на месте. Вот только твое письмо никак не найду. Хорошо помню, что перед приземлением засунул его в карман пиджака. Я ещё раз читал его в самолёте.
– Да чёрт с ним! – Зоммер подхватил чемодан Павла и энергично потянул его к выходу.
На такси они отправились на частную квартиру, снятую для Павла. Оказалось, это совсем недалеко. Входные двери единственного подъезда низкого четырёхэтажного дома им открыла приветливая мадам Лурье – пожилая миловидная женщина.
Двухкомнатные апартаменты производили вполне благоприятное впечатление. Светло, чисто, уютно.
– Ну как, Павел, нравится? – поинтересовался Зоммер.
– Вполне прилично...
– Но есть одно неудобство. Видишь ли, мадам Лурье владеет только французским... – с сожалением сообщил Зоммер и почему-то посмотрел на часы.
– Не беда, найдём общий язык. – Павел приветливо взглянул на хозяйку.
Оставив вещи в квартире, они поспешили в ресторан.
Столик у окна, за которым они расположились, был тот же самый.
Сделав заказ, Зоммер вытер белоснежным платком вспотевшее лицо и, оглянувшись вокруг, вполголоса заговорил:
– Послушай, Павел, похоже, досмотр в аэропорту подтвердил мои опасения...
– В каком смысле? – спросил Фролов, намазывая ножичком хрустящую гренку чесночным маслом с зеленью.
– Я почти уверен. Более того, за нами, похоже, установлена слежка. Но кем – не имею понятия, – перейдя на шёпот, ответил Зоммер. – Такое впечатление, что своими поисками доказательств по твоему иску я наступил кому-то на пятки. И этот «кто-то», видимо, весьма влиятелен...
– Считаешь, что мы «под колпаком у Мюллера»? – рассмеялся Фролов и тут же вспомнил, что Курт вряд ли смотрел «Семнадцать мгновений весны». – Кому мы с тобой нужны? Ты поэтому своё письмо прислал по почте, да к тому же ещё из Кёльна? Конспирируешься?
– Угадал. Но как видишь, оно пропало у тебя буквально из-под носа. Уверен, что и наша с тобой переписка по Интернету, и телефонные разговоры постоянно отслеживаются.
– С чего ты взял, Курт?
– А с того, что в последнее время я постоянно получаю на мобильный телефон странные эсэмэс-сообщения. Будто какая-то психическая атака. Вот посмотри, я их специально распечатал для тебя.
С этими словами Зоммер извлёк из кармана пиджака листок бумаги.
Павел с любопытством прочитал выдержки из текста.
«
Все распечатанные эсэмэски были строго пронумерованы. Их оказалось аж сорок семь.
– Что за хренотень?! – удивлённо воскликнул Фролов.
– Вот именно, – поддакнул Зоммер. – Честно говоря, я не знаю, что означает слово «хренотень». Но одно я знаю наверняка – за нами следят.
– Послушай, Курт, так этих «доброжелателей» можно засечь по обратному адресу. Они же остаются в мобильнике?
– Кто тебе это сказал? Тоже мне, агент выискался. Если я тебе звоню или шлю сообщение, то ещё, может, и остаются. А эти – ни телефона, ни коммутатора.
– Так, Курт, давай плясать от печки, – окончательно забыв о еде, предложил Фролов. – Что же ты такое за это время нарыл, что тебе угрожают оторвать яйца?
– Скорее тебе, а не мне, – прошептал в ответ адвокат.
– С чего это вдруг мне? – искренне удивился Павел. – Ты же чего-то там собираешь...
– Нет тебя – нет и иска, – назидательно попытался объяснить адвокат.
В этот самый момент официант принялся убирать со стола тарелки, и Зоммер предусмотрительно замолчал. И лишь когда тот ушёл, он продолжил:
– Накануне твоего приезда мне на мобильный позвонил какой-то тип и нагло заявил, что, когда ты прибудешь в Страсбург, он желал бы с тобой встретиться. Когда я прямо спросил этого мистера инкогнито, на какой, так сказать, предмет он жаждет встречи с тобой, тот так же прямо ответил, что готов помочь нам выиграть процесс в обмен на копию какой-то твоей диссертации.
– При чём тут мой иск и моя диссертация?! Ничего не понимаю. В распечатке, которую ты только что мне показал, некто требует отозвать иск и явно боится, что мы выиграем процесс. Так?
– Так...
– Но тогда получается, что за тобой следит ещё кто-то, который даже готов помочь нам выиграть процесс в обмен на давно забытую диссертацию. Ничего не понимаю, – вновь повторил Павел.
– А я уж тем более, – ответил Зоммер и вновь с подозрением посмотрел на чернявого официанта, который торжественно шёл к их столику с тыквенным супом в горшочке и новой бутылкой вина.
– Ответь честно, Павел, что такое некая твоя установка? – неожиданно спросил Зоммер. – И ещё. Ты случайно не работаешь на оборону или космос? И вообще, кто ты такой, Фролов?
Павел от неожиданности уронил ложку в тарелку, обрызгав при этом галстук.
– А ты откуда знаешь об установке?..
– Так ведь у нас здесь, на Западе, недели две назад пресса протрубила о какой-то сенсационной установке, способной чуть ли не осчастливить мир. И в связи с этим упоминалось твоё имя как автора или соавтора уникального открытия, незаслуженно забытого, – пояснил
