письменных показаний Корж скоропостижно скончался от инсульта в одной из камер «Матросской тишины».
...Зубр по привычке взял со стола дистанционный пульт и включил телевизор. Подсознательно подчиняясь годами выработанному биоритму, он умел, даже не глядя на часы, с точностью до минуты угадывать начало трансляции телевизионных новостей. С маниакальной регулярностью он смотрел их практически по всем национальным каналам. Совсем недавно это служило тайному эмиссару Блейка важным подспорьем в работе. Сравнивая содержание и форму подачи сообщений и телерепортажей, благодаря незаурядному аналитическому уму и политическому чутью Зубр умел в тончайших нюансах определять сиюминутные настроения в Кремле, раскладку политических фигур, словом, безошибочно распознавать, откуда и куда дует из Кремля ветер.
Опять! «В пять часов тридцать минут в Центральной клинической больнице от внезапной остановки сердца скончался первый президент России...» Вот и все новости. Куда сейчас мог подуть ветер, он понятия не имел.
Через два дня на Новодевичьем кладбище он стоял чуть поодаль, в сторонке, под плачущей ивой и наблюдал за происходящим словно со стороны.
«Ну вот и всё! Закапывают во сырую землю эпоху Уралова...» – удручённо думал Юрий Титович и с неподдельной грустью смотрел, как специальный подъёмник медленно опускает в могилу роскошный, украшенный вензелями и орнаментами, покрытый триколором гроб с телом покойного.
От его внимания не ускользнуло, что президент, стоящий со скорбно опущенной головой рядом с плачущей вдовой и дочками Уралова, выглядел непривычно бледным, мрачным, озабоченным. Рядом с ним, чуть позади, словно гоголевские персонажи Бобчинский и Добчинский, стояли два потенциальных преемника. Эта парочка, разумеется, каждый по-своему, возможно, прикидывали, как в случае благоприятного стечения событий будут, наверное, так же вознаграждены народными и государственными почестями, когда отойдут в мир иной. И это, как ни странно, грело душу.
Но Зубр хорошо понимал, что совсем не они могут в итоге оказаться главными персонажами в предстоящей президентской гонке. Тем более что почти все остальные потенциальные кандидаты присутствовали здесь же. Даже опальный Михаил Красавцев, очень уж навязчиво целующийся с «семьей».
«Вот они, все, как на параде. Игроки! – усмехнувшись про себя, подумал Зубр. – Эти ребята напоминают участников спринтерской гонки на велотреке. До поры до времени предпочитают держаться за чужими спинами, чтобы в нужный момент атаковать соперника из-за спины. От кого из них ждать сюрприза? Впрочем, какие сюрпризы?! С таким городничим, в отличие от гоголевского, не очень забалуешь. Интересно, о чём сейчас думает президент? Конечно же искренне переживает! Ещё бы! Прощается со своим политическим родителем! А ведь как верно подметил кто-то из писателей, кажется Сименон, мужчина становится мужчиной лишь в день смерти своего отца!»
Торжественная церемония тем временем подходила к концу. Ещё не стихли звуки траурной мелодии, как вдруг президент, будто поймав на себе пристальный взгляд Егорова, весьма решительно двинулся в его сторону.
Практически все присутствующие чиновники разом повернулись в сторону Зубра и с нескрываемым недоумением смотрели, как президент приближается к бывшему. Лишь только его советник Крутов взирал на происходящее с явным удовлетворением.
Сойдясь с Егоровым на расстоянии протянутой руки, президент подчёркнуто вежливо поздоровался.
– Что ж вы, Юрий Титович, держитесь в тенёчке? – с лукавой полуулыбкой спросил глава государства. – Пора бы вам выйти из тени! Вы ведь не какая-нибудь овечка, а самый что ни на есть настоящий зубр! Прочитал я вашу статью. Очень интересные мысли, должен вам заметить.
При этих словах Егоров весь как-то сжался, а глаза будто ослепли. Неужели им известно? Иначе чего бы он вспомнил про зубра?! Случайно? Чушь! У него случайностей не бывает.
– Что это с вами, Юрий Титович? На вас лица нет! Не надо так расстраиваться! Отлично понимаю, Уралов был для вас почти богом... Увы, все мы смертны, в конце концов. – Президент ещё раз загадочно улыбнулся, и уже отдалившись на какое-то расстояние, сухо бросил: – На днях мы вас пригласим в Кремль. Есть тема для беседы...
«...для дачи показаний», – холодея от мрачного предчувствия, мысленно перефразировал фразу вконец обескураженный Егоров.
И без того его невесёлое настроение было окончательно испорчено. Тем не менее, движимый искренним желанием отдать последний долг памяти Уралова, он нашёл в себе силы на обратном пути с кладбища завернуть в ближайшую церковь и зажёг большую поминальную свечу.
Вернувшись домой, Зубр ощутил чудовищную усталость. Из головы никак не шли прочь странные, с явным подтекстом слова президента. Не к месту вспомнил про статью в академическом журнале. Но при чём тут сравнение с зубром? Явно тоже неспроста. Может, не приведи господь, действительно прознал про его тайную миссию?
Собственно, в своей статье Зубр не видел ничего
И на чёрта ему надо было дразнить гусей, удручённо размышлял Зубр. Скоро и так истекает срок президентских полномочий. Даже если вдруг произошло бы чудо и президент прислушался к его воззрениям, то всё равно не успел бы провести какие-либо серьёзные реформы!
Приглашение в Кремль, прозвучавшее от президента как некая угроза, Зубру пришлось ждать недолго. Буквально через два дня после похорон Уралова рано утром ему был доставлен пропуск в Кремль, а вслед за этим почти сразу позвонил Илья Ильич Крутов. После дежурных приветствий и вопросов о самочувствии советник президента произнёс то, чего Зубр больше всего опасался.
– Не могли бы вы, Юрий Титович, сегодня часам к двенадцати подъехать к нам? Имеется одно важное поручение...
«Какое ещё поручение?» – извёлся Зубр, пробираясь в утренней пробке в Кремль. Он никак не мог избавиться от ощущения, что впереди его ждут неприятности. Нет, тут явно что-то не так. И что делать, если президент действительно узнал о его закулисной деятельности?
Спустя четверть часа Юрий Титович Егоров входил в кабинет «серого кардинала» Кремля. По дороге он не мог не обратить внимания, что вплоть до самых дверей его почему-то сопровождали двое дюжих молодцов явно из Федеральной службы охраны. Один из них вежливо, но твёрдо попросил Зубра оставить свой мобильный телефон в приёмной.
Ещё более странно выглядела картина, которую Зубр застал в кабинете Ильи Ильича.
– Входите, входите, не стесняйтесь, Юрий Титович! Здравствуйте! – Слегка приподнявшись с массивного стула, Крутов протянул ему через стол руку. Те же телодвижения последовали со стороны ещё двоих солидных мужчин, в одном из которых Зубр безошибочно опознал Генерального прокурора Беркутова, с которым был шапочно знаком. Третий мужчина был ему неизвестен.
Заметив это, Крутов поспешил представить незнакомца:
– Знакомьтесь, директор Агентства национальной безопасности Пётр Семёнович Кушаков. Ну а с товарищем Беркутовым вы, как я понимаю, знакомы. Вот и отлично.
«Приплыли, – с грустью отметил Зубр. – Хороша троица! Ну прямо как в сталинские времена. Сейчас приговор будут выносить!»
Усевшись в кресло напротив «тройки», Зубр, вежливо улыбаясь, огляделся и остолбенел. Позади него, чуть сбоку, в кабинете за журнальным столиком находился ещё один персонаж. Необыкновенной красоты женщина лет тридцати пяти. Зубр мог дать и меньше, если бы не её глаза. Умные, все понимающие глаза. У молодых
«Что эта женщина здесь делает? – не мог он не задаться вопросом. – Может, будет вести стенограмму?» Зубр, возможно, и успокоился бы, если б знал, что и Беркутову ничего неизвестно о ней. Точно так же как и Егорова, его даже не удосужились представить даме.
– Чем обязан столь высокой чести оказаться в вашем обществе? – стараясь выглядеть беззаботным, спросил он.
– Брось паясничать, Зубр Титович! – совершенно неожиданно для всех присутствующих прорычал Кушаков.
Егоров аж вскочил с места:
– Я что-то не понял, к кому вы обращаетесь, генерал? Меня зовут Юрий Титович Егоров. И я, между прочим, советник президента. Внештатный, – почему-то добавил он. И уже посмотрев на хозяина кабинета, продолжил: – Уважаемый Илья Ильич, прошу вас оградить меня от солдафонских выходок! Вы, кажется, сказали мне, что должны передать важное поручение?
Крутов кашлянул.
– Что вы, в самом деле, Пётр Семёнович? Сдерживайте, пожалуйста, свои эмоции, – с видимым удовлетворением пожурил он сидящего рядом генерала.
– Вы предлагаете миндальничать с этим человеком? – возмущённо спросил
