– Объявление вполне в духе Гулькина, – прокомментировала Катенька.
– Да нет, похоже, что оно висело здесь еще до карантинных времен. – Демидов задумался, а затем, скомкав бумажку, выбросил ее. – Судя по этому объявлению, дорогая, паноптикум начался на Рублевке гораздо раньше, чем был объявлен карантин.
Подъехав к воротам усадьбы, они увидели стаю бродячих собак, роющихся в огромной мусорной куче.
– Ты посмотри, сколько псов в ошейниках. У всех наверняка красивые имена, и еще недавно ценились, наверное, на вес золота, – с грустью заметила Катенька. – С такой жизнью мы тоже скоро превратимся в отработанную руду. Так, кажется, у вас говорят в карьерах?
– Кормить стало нечем, вот и результат, – пояснил Демидов своей любимой, сознательно при этом не комментируя сентенцию про их личное будущее. – Боюсь, что скоро отстреливать их придется. И будем мы с тобой, Катюха, кушать пирожки с собачатиной...
– Что за кошмарные мысли приходят тебе в голову в последнее время? Ты лучше о чем-то хорошем думай, например обо мне. – Игриво улыбнувшись, молодая женщина чмокнула Демидова в щеку.
Тут они одновременно услышали странные звуки. Оглядевшись, увидели, как у кирпичной ограды поместья Ордынских, сидя на корточках и самозабвенно аккомпанируя себе на балалайке, пьяный вдрызг Акимыч пел частушки:– Боже мой, какая прелесть! – захлопав в ладоши и подпрыгивая от восхищения, воскликнула Катенька.
Держась за живот, Демидов тоже зашелся неудержимым хохотом. «Нет, такой народ никому не одолеть!» – подумал он, и на глаза неизвестно отчего навернулись слезы. Но дослушать народное творчество им так и не дали. Навстречу с шумом и грохотом на субботник двигалась первая колонна.
В некоторых местах по обочинам трассы уже с энтузиазмом трудились люди. Среди них Демидов успел заметить знакомых из бизнес-элиты и российского бомонда. Они увидели Стрельцова, заправски управляющегося с лопатой, Сему Фомаря, толкающего перед собой тачку с мусором, знаменитого певца Филиппова со своей новой пассией, которые не столько были заняты уборкой территории, сколько развлекали народ исполнением песен под аккордеон.
Добравшись до площади в Жуковке, они встретили писателя Орлова-Таврического, который со своей верной последовательницей Анютой Тихой из вагончика с надписью «Соки-Воды» предлагал прохожим приобрести свои произведения. Время от времени к ним из колонны выскакивали люди, желающие попить-поесть, но писатель весьма остроумно всех отфутболивал со словами, что не конкурирует с государством на его сегменте рынка. Позади вагончика стоял роскошный «Бентли» писателя образца 1938 года.
– Вот тут мы и разживемся бензинчиком, – хитро шепнул Катеньке на ухо Демидов и вышел с канистрой. – Смотри, как это делается.
– Неужели ты дойдешь до того, что сольешь бензин?
– Упаси бог, только добровольное пожертвование со стороны творческой интеллигенции. – Уверенным шагом он подошел к вагончику и представился: – Демидов. Заместитель главы земской управы. Прошу предъявить разрешение на выездную торговлю. И вообще, почему вы не заняты общественно полезным трудом?
Задохнувшийся от подобной наглости Орлов-Таврический уже готов был открыть рот на новоявленного чиновника, но его спутница стала что-то быстро-быстро шептать ему на ухо и мигом выскочила из вагончика, бесцеремонно схватив Демидова под руку. На ней была коротенькая юбочка выше колен и такая же пикантная блузка.
– Отойдем, господин директор.
И не говоря больше ни слова, потащила Даниила за вагончик:
– Ты с канистрой зачем таскаешься, директор? Жить стало невмоготу?
Не скрывая, Даниил объяснил, что ему нужен бензин для поисков тайного выхода с Рублевки.
– А меня захватишь с собой, если найдешь? – кокетливо спросила писательница. – Совсем я здесь закисла.
Демидов кивнул раньше, чем из-за угла вагончика появилась Екатерина. Дамы внимательно осмотрели друг друга с головы до ног и, судя по выражению их лиц, явно остались недовольны.
– Ладно, сейчас солью немного, – миролюбиво сказала Анюта и пошла с канистрой к «Бентли». – Надеюсь, о моей просьбе не забудешь?На следующий день рано утром Демидов уже сидел за рулем конфискованного у Гулькина служебного уазика «Patriot». Он медленно приближался к уже хорошо знакомому ему блокпосту. Именно здесь, не доезжая до поста метров пятьдесят, старая, загадочная железная дорога странным образом пересекала правительственную трассу. Демидов замедлил ход, прижимая машину к обочине. Рядом с ним, развернув на коленях ксерокопию карты из архива Ордынского, сидел Акимыч. Он лучше всех знал здешние места и добровольно вызвался помочь в поисках таинственного объекта, обозначенного на архивной карте красным квадратиком.
Обдумывая план поисков, следопыты пришли к выводу, что легче всего будет найти подземный объект, если двигаться по заброшенной железке до того места, где она заканчивается, или, по крайней мере, где-то вблизи от этого места. Если подземный объект действительно существует, то, судя по карте, заброшенная рельсовая дорога использовалась для подвоза стройматериалов, техники и соответственно вывоза извлеченного из шахт грунта.
– Нет, Акимыч, здесь мы не проскочим. Наверняка заметят с блокпоста, – остановив на обочине машину, огорченно сказал он. – Надо искать другой выезд или идти пешком.
– А чего искать-то?! Вон видишь, как она идет? – Корявым указательным пальцем Акимыч стал водить по карте. – Здесь она пересекает пригородную железную дорогу, потом идет вправо. Там мы и выйдем на эту ржавую железку. В общем, поворачивай оглобли, парень...
– Как мы выйдем, когда дороги там нет? – Демидову казалось, что старик что-то мудрит.
– Да есть тут лесная дорога. Правда, узковата и ухабиста, но для твоей колымаги – не преграда. Можно, конечно, и через Шульгино попробовать. Однако там тоже, боюсь, нас заметят, – веско произнес Акимыч.
Послушно развернув машину, Даниил двинулся в обратном направлении; примерно через километр Акимыч скомандовал «вертать» налево. Там действительно оказалась узкая лесная дорога.
– Что я тебе говорил! – победоносно воскликнул старик, когда колеса уткнулись в ржавые рельсы. – Теперь сворачивай направо, въезжай на колею, и... поехали по шпалам, брат, по шпалам. Знаешь такую песенку?
Демидов промолчал. Ему было не до песен. Легко сказать «поехали», подумал он, крепко сжимая то и дело вырывающийся из рук руль. По сторонам зеленой стеной возвышался смешанный лес. Чем дальше они продвигались, тем гуще и мрачнее он становился.
– А ты знаешь, сынок, что я слыхивал когда-то от шульгинских стариков? – спросил Акимыч. – Будто бы в этих местах в конце сороковых затеяли строить станцию метро, а потом все это дело вроде забросили...
– На кой хрен здесь, в лесной чащобе, станция метро? – удивился Даниил и в очередной раз, подпрыгнув на сиденье, стукнулся головой об крышу машины.
– Вот и я говорю. Тогда ведь до Усово уже электричка ходила, – задумчиво произнес Акимыч.
– Ты знаешь, дед, что удивительно?.. Если строительство действительно велось, то куда подевались строители? Наверняка тогда привлекали и местных жителей. Неужели ни одного свидетеля не осталось?
– Так ведь, сынок, ты ж видел, чья подпись стоит на этой чертовой карте? А он свидетелей не любил. Отправил, наверное, всех строителей на вечное поселение, и все тут...
– Так ты, Акимыч, думаешь, что укрепрайон существует? – с надеждой в голосе спросил Даниил.
– Все к тому ведет, – уклончиво ответил старик. Ему была понятна причина дрожи в голосе его спутника. – Только на хрен он нам сдался? Чего мы там потеряли?
– Ты местный, поэтому и не понимаешь, – доходчиво объяснил Демидов.
Железная дорога оборвалась неожиданно. Демидов едва успел затормозить, чтобы не врезаться в появившийся словно из-под земли бетонный бруствер, перед которым стоял невысокий шлагбаум с покосившимися стойками и разбитыми стоп-сигналами.
– Приехали! – в сердцах воскликнул уральский богатырь. – И где же объект?
– Не паникуй, сынок, пойдем разведаем, осмотримся, глядишь, найдем выход, – хладнокровно ответил Акимыч. – Он вылез из машины и стал внимательно осматриваться. – Русский мужик всегда славился умением находить выход из самой трудной передряги, – назидательно объяснил он Даниилу. – Да ты же сам из русских. Да ладно тебе, парень, лучше приглядись. С чего бы это здесь, посередь лесной чащобы, почва песчаная? Речек-то вокруг нет, а песок речной? А вон там, справа, видишь, просека прорублена, шириной метров десять будет. Стало быть, дорога какая-то была.
Демидов с нескрываемым удивлением посмотрел на аборигена Рублевки. Старик ведь прав! Песок определенно речной. Кому взбрело в голову посреди леса пляж насыпать?! Он достал из багажника вездехода припасенную заранее саперную лопату и, пройдя вперед метров десять, стал
