всеуспевающим живчиком, чьей энергии мог позавидовать, наверное, любой.
Лесковичу было совершенно неважно, что сейчас творится на кортах. Он ждал своей минуты, чтобы заняться любимым делом. Например, впарить тому же писателю очередную антикварную штучку из серебра и хрусталя предположительно позапрошлого века, которую нанятые им умельцы сделали только вчера в его мастерской.
Недаром вся антиквариатолюбивая Москва называла его не иначе как Старьевщик. Михаил Николаевич доподлинно знал, кто на какую иглу собирательства подсел, и всячески старался формировать их дальнейшие вкусы. Увидев, наконец, как Орлов-Таврический остался один, он учтиво тронул его за плечо.
– А, это вы? – с чуть заметным акцентом спросил писатель, не удивившись появлению здесь антиквара.
– Какой ужас. Какой ужас. Но я не поэтому побеспокоил вас. У меня случайно оказался редкий экземплярчик вазочки работы Фаберже. Зная, какой вы, господин писатель, ценитель прекрасного, вот, рекомендую...
– Сколько?
– Всего за пятнашку.
Изыди, искуситель, хотел было в сердцах крикнуть писатель, которому явно было не до покупок. Но статус требовал играть роль до конца.
– Завозите, посмотрю, – сказал он, обуреваемый сосем иными мыслями.
– Премного благодарен. Завтра же и заскочу, – пообещал Старьевщик и поспешил раствориться в толпе.
– Нет, постойте, – неожиданно задержал его за рукав Орлов-Таврический. – Я вспомнил, о чем хотел давно вас спросить. Та крюшонница с бокальчиками, тоже, как вы представляли, работы Фаберже, за которую я летом выложил вам семнашку, оказалась совсем не руки Фаберже. И клейма там левые. Так что извольте объяснить, когда придете завтра. И сертификаты, будьте так любезны, которые вы тоже обещали с лета, пожалуйста, захватите.
Обиженный Старьевщик из интеллигентного знатока искусств мгновенно превратился в задиристого петушка с трясущимся хохолком редеющих волос.
– Кто вам такое мог сказать? Это абсолютная неправда! Я завтра же докажу вам.
– Ну и отлично. До завтра. Если вообще это завтра наступит. – Писатель словно вспомнил, где и по какому поводу он находится. – – И вообще, вам не стыдно? В такие минуты барышничаете! Неужели более подходящего времени не нашли?
Лескович предпочел сделать вид, что не расслышал его нелепых упреков, и растворился в толпе. Тоже мне, моралист, вкуса на три копейки с дыркой, а гонору!
...После бурного собрания Демидов с Братеевым собирались доставить старика домой. Но тот вдруг с заднего сиденья закричал:
– Стой, отпусти вожжи! – словно под ним была не машина, а тачанка, – и быстро открыл дверцу. – Вон видишь, Духон после собрания остывает. Ты вроде хотел с ним познакомиться?
«Не я хотел, а ты, старик, предлагал», – уже готов был возразить Даниил. Но вспомнив генеральскую правнучку, не стал выяснять отношения.
Легкая, скроенная с явным щегольским шиком рыжая дубленка Александра Духона вряд ли способна была согреть его на февральском морозе. «В такой шубейке хорошо разгуливать где-нибудь на карнавале в Венеции, – подумал Демидов. – И то зябко, не говоря уж о подмосковной зиме».
Между тем Духон с кем-то еще общался.
– Леонид Михайлович, дорогой мой, а вы-то какими судьбами оказались в нашей резервации? – Пару минут назад Александр остановил высокого представительного мужчину, в котором признал доброго знакомого, известного врача Табачникова. – Неужели совсем некстати переехали на новую дачу?
– Бог миловал, Александр Павлович. После того, что я здесь наслушался, невольно станешь верующим. Вряд ли теперь я вообще захочу сюда переехать, – в своей привычной, ироничной манере ответил главврач одного из крупнейших столичных медицинских центров. Табачников явно обрадовался этой неожиданной встрече: – Признаться, я тоже не ожидал, что вы попадетесь в эти ужасные сети. Вы видели ее?
– Кого ее?
– Я имею в виду проволоку, которой по периметру окольцевали Рублевку. Ни зайти, ни выйти...
Духон подозрительно взглянул доктору в глаза. Разыгрывает? Тогда нашел не самое подходящее время.
– Так вы не знали?
– Не знал. Впрочем, что это меняет?! Кстати, Леонид Михайлович, вы не ответили, как сами здесь оказались, если все входы и выходы перекрыты. Врачебный долг?
– Как в яблочко попали. Призвали вот под знамена Минспаса. Здесь один посол впал в кому от всего увиденного и услышанного. Так что я тут как «скорая помощь». Еще хорошо, что не потребовали надеть военную форму.
– Что-то я не понимаю... – задумался Духон. – Вы, стало быть, не боитесь заразиться, если пренебрегли спецодеждой. Или я не прав?
Доктор наклонился к его уху и прошептал:
– Ее я снял сразу после осмотра больного. Не вижу необходимости.
– Вы хотите сказать, что этот спектакль со спецодеждой исключительно для нас?
– Заметьте, это не я, а вы сказали. – Табачников еще больше понизил голос. – Больше ничего не могу пока сказать. Да и про то, что сказал, умоляю, не распространяйтесь. А теперь мне пора...
– Ну, вы же, как я понял, еще будете наведываться к нам, за колючую проволоку? В наше маленькое гетто? – со злостью и надеждой одновременно спросил олигарх.
– Надеюсь. – Обняв на прощание Духона, Леонид Михайлович залез в машину «скорой помощи».
– Найдите Багрянского, – уже закрывая двери, услышал он вдогонку просьбу Духона.
– Александр Павлович, душечка. Мы вас тут дожидались, пока вы на морозце беседовали...
– Простите, не заметил. – Духон сделал вид, что ему жутко интересно.
– Я желал бы познакомить вас с моим гостем, который, судя по словам Любимова, надолго застрял у нас на Рублевке.
«Вот достал старик, – с раздражением подумал Даниил. – Нашел время для светских знакомств!»
Однако Ордынский уже подвел Демидова к посиневшему от холода Духону. Представленные друг другу мужчины сдержанно обменялись рукопожатием.
– И что вы обо всем думаете, господин, то есть товарищ генерал? – больше для поддержания разговора спросил Духон.
– Херня все это на постном масле!.. Простите за выражение... – безапелляционно высказался старик. – Кто все это затеял – пока неясно. Посмотрим, что будет дальше. – Генерал многозначительно поднял указательный палец. Голова старика, несмотря на возраст, работала четко и ясно. – Вы понимаете, Саша, на нашу благословенную Землю в день падают тысячи метеоритов, но никто и нигде по этому поводу не объявляет карантинов. Никакой вирус из космоса не может быть страшнее сифилиса или брюшного тифа. Это я вам как специалист говорю. Хе-хе.
Демидов и Духон от души рассмеялись.
Хотя по правде говоря Дану было не до смеха. Он оказался на карантинной территории в одном костюме, в одной паре туфель, в одной довольно потрепанной дубленке, с парой кредитных карточек, на которых были не бог весть какие деньги. И чем больше он думал о сложившейся ситуации, тем сильнее чувствовал себя самым настоящим бомжем.
– Господа? Вы не видели нашего нового коменданта? – К ним, словно курсистка из американского «Доктора Живаго», подлетела парапсихолог Марина Танкер. Рекламные щиты с ее портретами и перечнем услуг уже почти как месяц украшали Рублевку. Поэтому молодая дама была уверена, что все ее должны узнавать.
В данном случае она мгновенно запала на интересного неизвестного мужчину, который о чем-то беседовал с этим маразматиком генералом и Духоном. Мариночка прекрасно была осведомлена, что олигарх знает ее как облупленную еще с незапамятных начальных девяностых, поэтому соблюдала осторожность.
– Понимаете, господа, я хотела предложить господину коменданту свою помощь, причем на бесплатной основе, – подчеркнула она. – Сейчас многим понадобится психологическая поддержка. Как вы полагаете, Александр Павлович?
– Полагаю, – односложно заметил Духон.
– А где все-таки господин... как его... Гулькин, – настаивала парапсихолог.
– Куда-то испарился, – предположил генерал. – Побежал, наверное, обустраивать командный пункт. Кому понравится слушать такие «комплименты» в адрес своей персоны?!
– Тогда я заскочу туда, – одарив взглядом красивых смоляных глаз неизвестного ей мужчину, Марина упорхнула. При этом напоследок недвусмысленно намекнула, что ее двери всегда открыты.
Откуда ни возьмись появились Михаил Агулов и дед Иосиф. Лица у обоих были удрученными.
– Как здорово, что вы еще не уехали. Завтра у нас дома небольшое семейное торжество. – Агулов многозначительно посмотрел на деда. Старик смущенно улыбнулся. – Мы были бы рады видеть всех вас завтра в шестнадцать часов. Адрес вы прекрасно знаете...
– А что за событие? – спросил генерал, обращаясь к Иосифу. – Какого ты года рождения, дарагой? – Ордынский хитро прищурил один глаз.
– Это не имеет значения, – тихо ответил Иосиф. – По паспорту семьдесят пять. А так... Еще могу, – важно добавил он, не уточняя, что именно еще может.
– Ах ты темнила. Почему утром, когда заходил в дом, ничего не сказал? Все в конспирацию играешь.
– Приходите. Выпьем, уважим дедушку. Обсудим в узком кругу ситуацию, – еще раз пригласил всех Агулов. – Жаль, но деду сегодня из-за метеоритных осадков так и не удалось съездить на рынок. Извините, грузинских деликатесов не будет, но кое-какие припасы дома есть. Приходите, обязательно приходите, будем очень рады.
– Придем, обязательно придем, если вновь не пойдет метеоритный дождь, – сострил Ордынский, но его не поддержали.
Несмотря на строгие предупреждения, Демидов все же решил предпринять попытку вырваться из карантинной зоны. Он все еще наивно полагал,
