— Это ваше дело разбираться, серьезное или нет, а наше — не допустить до серьезного. И потом, я читал, что легких болезней не существует.
Игорю он сказал с сожалением:
— Ничего не попишешь — работу начнем без тебя. Не переживай, буду держать в курсе. Завтрак притащу.
Игорь закутался в одеяло, с трудом удерживаясь от слез. В стекло светила стена соседнего барака, в нее упирался оттесненный лес. На стене играл неровный день, белая известка то тускнела, то расцветала. Сосны раскачивались, шум стлался глумливым шепотком. Игорь в ожесточении вскочил и начал одеваться. Ноги держали плохо, помедлив, он возвратился в постель.
Часа через два влетел Вася — узнать, как температура. Им объявили, что сегодня — организационные дела и получение обмундирования. Вывешен режим дня на первые два месяца — четыре часа труда, четыре — учебных занятий по специальности. Норм — никаких, а зарплата по ставке рабочего пятого разряда — около восьмисот в месяц.
— Одежду на тебя возьму. Почему не ел? Кончай с завтраком!
Еще через часок Вася притащил новенькие сапоги, брюки, гимнастерку, телогрейку, шапку и брезентовые рукавицы.
— Получай! — Он свалил одежду на кровать. — Старались подобрать по росту. Опять не измерял температуры? Новое нарушение дисциплины, Игорь!
Теперь Игорю было не так горько. Он накидывал на себя черную телогрейку, примерял сапоги — они с трудом лезли на голые ноги. Зато в брезентовых рукавицах было хорошо. Он клал руки поверх одеяла, сжимал их и разжимал, в рукавицах они становились огромными.
Вечером в комнату набилось много народу. Когда появились девушки, стало совсем шумно.
— Ты выпил микстуру? — допытывалась Надя. — Обязательно пей!
Утром Игорь схватился за новую одежду, но Вася заставил взять градусник. Температура была чуть меньше тридцати восьми.
— Гнилая! — объявил Вася. — Температуры от тридцати семи до тридцати восьми — гнилые.
Игорю пришлось опять укладываться. Каждые полчаса он измерял температуру, она повышалась и падала, но ни разу не ушла за заветный порог — 37°. Судьба подставила ножку, когда он собирался ринуться в бег, это была подлость темных случайностей жизни. Приятели перевыполняют сменные задания, рвут производственные рекорды, а он прикован к постели температурными цепями! Вскоре ему явилась хорошая идея. Выздоровление находилось в его собственных руках!
Он достал из чемодана шерстяной носок и сунул под мышку. Шерсть поглотит излишек градусов, который называется болезнью. Но шерсть проводила тепло хуже, чем он ожидал, температура не вылезла из шарика. Игорь по-разному перекладывал носок, и к приходу товарищей ртуть подобралась к тридцати шести.
— Слабость, — сказал Вася. — Естественное состояние после болезни. Завтра будешь, как огурчик!
В этот вечер даже девушки, явившиеся проведать Игоря, говорили лишь о событиях дня. Бригаде Васи отвели свой участок — площадку под первый дом. Прораб забил колышки в углы будущего здания, а они таскали доски для настилов — катать землю в тачках. Вася поковырял дерн лопатой, дерн резался, как масло.
— Выздоравливай, — с увлечением сказал Леша. — Тебе понравится!
На другой день Игорь с новым рвением занялся носком, занося, на бумажку все измерения. Врач, явившаяся в середине дня, на записи не посмотрела, а долго выслушивала Игоря.
— Еще денек полежишь — и выходи! — решила она.
Он заспорил. У него давно все в порядке, надоело валяться. Врач потрепала его за волосы.
— Мне тоже надоело возиться с осложнениями. От того, что лишний день проведешь в постели, хуже не будет.
Игорь забросил градусник. Товарищи пришли усталые и сразу повалились на кровати.
— Непривычка, — сказал Вася, гася свет. — Кости болят.
10
День, когда Игорь вышел на работу, был праздничным: солнце одиноко катилось в пустынном небе, в спокойном воздухе плыла жара. Игорь в новенькой одежде шагал рядом с Васей, стараясь попасть в ногу, хотя это было нелегко среди пней и кочек. Бригада растянулась, девушки не торопились, позади плелись Виталий и Саша. Игорь знал, что женщинам выдали такое же обмундирование, как и парням, он с удивлением смотрел на них: ни одна не надела брюк, Лена, как и раньше, щеголяла в нарядном платье, только Надя с Верой накинули телогрейки.
— Говорю тебе, девчата не работники, — хмуро сказал Вася. — Сколько с ними крови испортил!
Строительную площадку разбили на плоской вершине холма, нависшего над рекой. Это был кусок берега между двумя оврагами. На дне их звенели ручьи, мост из свежих бревен соединял площадку с поселком. За вторым мостом простиралась ненарушенная тайга.
— Лес здесь свели весной, — говорил Вася. — Нам досталась планировка, затем — котлован и гнать стены. Тебя к лопате или к тачке?
Игорь поинтересовался, где лучше. Вася ответил, что везде хорошо, но девушки от тачек отказываются. Игорь выбрал тачку.
Площадку пересекали дощатые дорожки, они вели на обрыв. На каждой стояла новенькая тачка. К одной Вася приставил Игоря, две другие взяли Виталий и Семен, сам Вася со Светланой и Валей копали землю. Миша с Лешей и Верой трудились рядом, дальше расположились Саша с Надей — это была четкая линия, граница будущего здания.
Игорь потащил тачку под нагрузку. Вася раскайливал грунт, девушки набрасывали его лопатами. Игорь ожидал, пока тачка наполнится. Ему было совестно торчать без дела перед тремя работающими, он взял свободную лопату, но девушки запротестовали. Игорь потом понял, почему это так, а пока стал осматриваться. Небольшая расчищенная площадка была густо заполнена, человек сто готовили котлованы под здания, а за ними пели электропилы, стучали топоры, валились деревья — тайга отступала под напором людей. На всех были накомарники, Игорь тоже его надел — теперь он боялся укусов.
— Валяй! — сказал Вася, когда тачка наполнилась до половины.
— Еще немного, — попросил Игорь.
— Валяй, валяй, — закричал Вася.
Игорь ухватился за ручки и погнал тачку по доске. И тут случилось неожиданное. Она понеслась сама, таща за собой Игоря. Помертвев, он пытался ее задержать, но колесо слетело с доски, и тачка опрокинулась. Вася помчался с лопатой к Игорю, за ним спешили Светлана с Валей. Девушки с сочувствием смотрели на смущенного Игоря, с ними вчера случались такие же неприятности. Подобрать всю высыпанную землю не удалось, теперь тачка была наполнена лишь на четверть.
— Не торопись, — посоветовал Вася. — Эта проклятая машина очень коварна.
Игорь с трепетом сдвинул тачку с места. Несколько метров он прошел спокойно, затем колесо опять сорвалось с доски. Тачка накренилась, Игорь отчаянно боролся с ней, стараясь выпрямить, пока она не упала. Это продолжалось всего десяток секунд — Игорю казалось, что тысячи пудов неудержимо тянут его вниз, вырывая руки из плеч. Ему удалось справиться, но он сразу изнемог. Еле держась на затрясшихся ногах, пронизанный острым потом, словно железной щеткой, Игорь жадно глотал воздух. Он твердо знал, что никогда еще в жизни не делал такого нечеловеческого усилия. Уже через две минуты он понял, что усилие это было пустячком в сравнении с тем, какое потребовалось, чтобы снова поставить тачку на дорожку. Она упала носом в землю, задняя опора стояла на доске, нужно было покрепче нажать на ручки, чтобы колесо возвратилось на место, откуда слетело. Игорь всем телом повисал на них, но колесо не шевелилось. А когда он слишком надавил на одну из ручек, тачка закачалась, понадобилось новое напряжение, чтоб удержать ее.
