— Это ты прости меня, девочка. Прости меня. Я сам не знаю что говорю. Все это сводит меня с ума…я не знаю, как правильно поступить. Просто не знаю. Ник растерянно смотрел на них обоих отошел к бару, хотел налить виски, но потом, посмотрев на Марианну, решительно поставил бутылку обратно. Влад услышал, как хлопнула дверь, и они с дочерью остались наедине.
— Ты уверенна, что не будешь страдать, Марианна? Ты уверенна, что это именно то чего ты хочешь? Марианна крепко прижалась к груди отца, обвила его плечи руками.
— Уверенна. Я уверенна в нем как в самой себе.
— Я бы не торопился так доверять Николасу. Марианна посмотрела отцу в глаза и тихо прошептала:
— Ты его не знаешь, папа. Никто не знает его, так как я. Он добрый, он нежный, он преданный. Просто вам никогда этого не показывает.
— А тебе? Тебе показывает? — Влад с недоверием смотрел в глаза дочери, обхватив ее лицо ладонями.
— А мне — да.
— Любовь слепа, Марианна. Иногда мы видим совсем не то, что есть на самом деле. Влад бросил взгляд на часы у себя на запястье.
— Нам пора. Не знаю, как все пройдет, не знаю, как все закончится, но мы еще вернемся к этому разговору. Я надеюсь, что вернемся. Марианна вдруг вцепилась отцу в рубашку и тихо прошептала:
— Я иду с вами. Ты можешь начать мне сейчас говорить что это опасно, ты можешь запереть меня в этом доме, ты можешь потребовать от меня повиновения.
— Маняша! — Влад с болью посмотрел на дочь.
— Дай мне сказать, папа. Просто дай мне сказать, потом ты решишь как поступить. Мы семья. Мы единое целое и я уже не ребенок. Я готова сражаться вместе с вами. Ведь маму ты не оставишь дома. Даже если мы проиграем, ты думаешь ликаны оставят кого-то из нас в живых? Мне придется бежать и прятаться, жить как проклятые Носферату. Ты хочешь этого? Я хочу быть с вами в эту минуту. Я хочу или победить вместе или достойно уйти, сражаясь за нашу семью. Влад приподнял личико дочери за подбородок:
— Смотрю на тебя, милая и думаю — кто послал мне такое счастье? Кто послал мне дочь, которой можно гордиться, так как я горжусь тобой. Ты похожа на меня в молодости, ты сильная, отважная. Мне хотелось бы эгоистично спрятать тебя, запереть, укрыть от опасности, но это будет не честно по отношению к тебе. Ты воин, как и все мы. Ты истинная дочь короля. И ты права — мы все должны быть вместе. Но я так понимаю, что мой брат совсем иного мнения на этот счет и знаешь
— раз ты выбрала его, то ему и решать.
— Папа — Марианна с упреком посмотрела на отца.
— Ник решит поедешь ли ты с нами. А я приму его решение.
Влад посмотрел на брата, нервно пинающего гравий на дорожке возле машины. Ник походил на взволнованного подростка. Немного смущенного, немного строптивого, но в тот же момент растерянного. Как ни странно гнев Влада утих. Николас прав — Влад не может распоряжаться жизнью и выбором своих дочерей. Тем более обрекать Марианну на вечную муку с нелюбимым мужчиной. Хотя его девочка была готова и на такие жертвы. Марианна выбежала на улицу и, не стесняясь Влада, прильнула к Нику, повисла у него на шее.
— Мой ответ да? Слышишь? Мой ответ да! Как же она счастлива. Даже в такую минуту. Влад видел, как вокруг них накаляется воздух, наэлектризовывается. Почему то это напомнило его самого с Линой много лет назад. Он смотрел на Николаса и не верил своим глазам. Таким Влад не видел его никогда. Глаза брата стали светлее весеннего неба они светились счастьем и светом, тем светом который можно увидеть лишь на лице безумно влюбленного. Владу не верилось что именно это выражение он видит на лице того кого привык считать бесчувственным и циничным интриганом, похотливым и кровавым монстром. Разве монстр может так трепетно гладить волосы девушки, прикасаясь к ней как к хрустальной статуэтке. Их пальцы переплетались вместе, и они смотрели друг другу в глаза. Влад почувствовал себя лишним, словно вторгался в нечто сугубо интимное и прекрасное. Не выдержав бурной сцены объятий, он отвернулся.
— Я еду с тобой! — решительно сказала Марианна и с вызовом посмотрела на Николаса.
Влад сел на сиденье водителя и демонстративно закрыл окно.
Ник Не верил своим глазам, пораженный реакцией брата, он ожидал, что хоть в этом Влад будет с ним единодушен, но тот оставил это трудное решение Нику. Марианна крепко сжала его пальцы.
— Я с тобой. Не гони меня.
— Нет. Марианна, я сказал — нет. Я не понимаю, как эта глупая идея пришла к тебе в голову. Там не детская игра в войнушки, там будет бой. Смертельный бой. Ты останешься дома и будешь ждать меня как любая другая женщина, которая ждет своего мужчину с войны. Марианна посмотрела на него с грустью и тихо сказала:
— Я не любая другая.
— Да, ты не другая. Ты моя женщина, Марианна. Малыш, я даже не хочу говорить об этом. Тебе там не место. Ты даже оружие в руках никогда не держала. Будь хорошей девочкой, иди в дом. Не мучь меня. Мне и так трудно расставаться с тобой. Я прошу тебя.
— Мне страшно…мне так страшно… Ник прижал ее к себе и нежно поцеловал ее в макушку.
— Я знаю. Мне тоже. Но если ты будешь в безопасности, мне будет спокойней.
— Я уже сказала отцу, что если вы проиграете ликаны не пощадят никого, Ник. Ты хочешь для меня жалкой участи вечного изгнанника? Николас обхватил ее лицо ладонями:
— Все что угодно лишь бы ты была жива. Иди. Иди в дом, Марианна, и отпусти меня. Он разжал ее пальцы и медленно отпустил ее руки.
— Я люблю тебя, — прошептал одними губами и пошел к машине. Марианна одинокой сиротливой фигурой осталась возле огромных ворот, наблюдая как Ник сел в машину. Отец махнул ей рукой, и автомобиль осторожно тронулся с места, выворачивая с гравия на дорогу. В этот момент Марианна почувствовала, как неведомая волна протеста просыпается в ней, наполняет ее некоей силой, от которой покалывает ладони и замирает сердце. Она подняла руки вверх и демонстративно сняла со среднего пальца кольцо. Посмотрела на медленно появляющиеся за горизонтом лучи солнца.
Это длилось несколько секунд. Пока Влад не заглушил мотор. Марианна опустила руки и с вызовом посмотрела на мужчин.
— Я еду с вами! Или сгорю тут на солнце! — крикнула она и замерла, ожидая их реакции. Мужчины, молча, смотрели на нее, потом Влад вновь завел мотор и тронулся с места. Он остановился возле дочери и Ник опустил стекло:
— Одень кольцо и садись в машину, — скомандовал он, совсем как когда-то, когда она вынудила забрать ее в Лондон и девушка радостно запрыгнула на заднее сидение. Отец бросил на нее грозный взгляд, но ничего не сказал. Молча завел двигатель и тронулся с места.
— Ненормальная! — Закричал Ник — Ты что творишь?! Он обернулся к ней и его глаза метали молнии.
— Я не останусь тут без тебя, я уже сказала, — упрямо повторила Марианна и их взгляды скрестились. Ник отвернулся.
— Позвони маме — пусть она возьмет тебе одежду. В этом платье ты похожа на девчонку-малолетку, мы не дискотеку идем, — грубо сказал он, даже не глядя на нее. Он смотрел вперед, и девушка видела лишь его затылок. Марианна знала, что он злится, он просто в бешенстве от ее выходки, но она больше не боялась Николаса. Девушка просто обняла его сзади за шею и тихо шепнула:
— Может, я и не умею держать оружие в руках, но и бездействовать не стану. Я быстро научусь. Она провела пальчиком по его щеке, он вздрогнул от прикосновения, и Марианна почувствовала, как он накрыл ее руку своей, поцеловал пальчики.
— Дурочка, — прошептал Ник, прижимая ее ладонь к щеке. Марианна с триумфом улыбнулась. Она знала, что победила. Ведь у нее есть мощное оружие против него. Есть то чего никогда ни у кого не было — власть над самим Николасом. Он не может устоять, в ее руках он становится мягким как пластилин. Марианна сплела его пальцы со своими и, улыбаясь, шепнула:
