– Какой призрак? – с тоской произнес Широков. – Призраков не существует. К сожалению… (Он имел в виду призрак Эльзы, который мог бы утешить его скорбь.) А враги из моей юности?.. Сколько ни пытался вспомнить, кроме Жорки назвать некого.
– Что за Жорка? – насторожился Багиров. – Он-то хоть жив, надеюсь?
– Не знаю… Я ведь после смерти Эльзы по прежнему адресу больше не приезжал. Как отрезало. И Жорку с тех самых пор не видел. Фамилия его Пилин, кажется. Да, точно, Георгий Пилин.
– А живет где?
– Сейчас не знаю, а тогда жил на Заводской, в соседнем доме. Наверное, те трущобы снесли давно.
– Ничего, найдем! – обрадовался Багиров.
Хоть какие-то данные получены, а остальное – дело техники. Теперь он этого Георгия Пилина из-под земли достанет, если тот жив, конечно. Правда, может оказаться, что он никакого отношения к происшествию в квартире Широкова не имеет, но проверить надо.
– Я возьму кинжал? – спросил Багиров. – Покажу кое-кому. С экспертами посоветуюсь.
– Бери…
Глава 16
Лена схватила бинокль. Кажется, в чердачном окне снова кто-то есть! Она
Так и есть! Бинокль приблизил чердачное окошко, и Лена смогла рассмотреть раскрытую раму, мелькнувшую руку в перчатке, неясный силуэт в сумраке. У нее задрожали коленки от возбуждения. Что ему нужно? За кем он следит? Уж, наверное, не за соседским ньюфаундлендом.
Легкий на помине, Гарри выскочил из подъезда и вытащил своего хозяина.
– Тише, собачка! – суетливо оглядываясь, увещевал пса сосед. – Не дергай поводок! Твой папочка может упасть!
Хозяин ньюфаундленда не хотел встречаться с дворничихой, поэтому вывел собаку чуть раньше. Гарри, которому были чужды людские разборки, весело понесся к кустам. Оправившись, он собирался побегать по клумбе и тут увидел въезжающую во двор машину. Подскочив от неожиданности, пес с лаем бросился к «мерседесу». Хозяин растерялся, не удержал поводок, и Гарри с размаху прыгнул на серьезного молодого человека, который вышел из автомобиля.
– Гарри! – вне себя от ужаса завопил хозяин. – Ко мне! Ко мне!
Молодой человек не выказал особого страха. Он знал, что Гарри не кусается, и только раздраженно отмахнулся от пса. Тот мог испортить грязными лапами его безукоризненный костюм.
Гарри обиженно отскочил.
– Заберите собаку, – сказал молодой человек, смерив соседа неприязненным взглядом. – А не то…
Хозяин не стал ожидать продолжения. Он дал псу увесистого шлепка, и ньюфаундленд, который не привык к грубому обращению, мигом юркнул в подъезд.
– Извините… – пробормотал сосед, бочком проскальзывая мимо сердитого парня.
Молодой человек закурил. Именно с этой целью он и вышел из машины.
Леночка, невольно залюбовавшись, даже забыла про Наблюдателя в чердачном окне. «И где берутся такие красивые мужчины? – подумала она. – Надо же! Бандиты, а глаз не отведешь! И почему порядочные люди лишены этого особого шика, этой спокойной уверенности в себе? Нет… но какой красавец! Ему бы в стриптиз-клубе цены не было».
Из подъезда вышли еще двое привлекательных мужчин и уселись в «мерседес». Леночка с сожалением вздохнула. Ее сердце стало биться ровнее и совсем успокоилось, когда автомобиль свернул за угол и исчез из виду.
Такие красавчики никогда за ней не ухаживали. Они жили в своем, параллельном мире, полном риска, денег и крови. Они казались призраками заколдованных городов, где правит золотой телец и куда таких, как она, не пускают. Да и что ей там делать?
– Вот дура! – прошептала она. – Нашла куда смотреть. Сердце запрыгало, как у малолетки, дыханье сперло. Тьфу, балда какая! За тридцатник перевалила, а ума так и не набралась. Да эти мальчики свернули бы тебе башку, не моргнув глазом, и потом отправились бы пить шампанское в свое удовольствие. У них нет ни чести, ни совести. Они служат злу. А это хорошим не кончается…
Не сумев себя убедить, что «плохиши» ей не пара, Лена не на шутку разозлилась. Она вспомнила бывшего мужа и Казакова. Оба не шли ни в какое сравнение с «плохишами», явно проигрывая им по всем статьям.
– Что за наказанье? – взмолилась она, чуть не плача. – Можно ли быть такой идиоткой? Не хватало еще влюбиться в бандита!
«И вовсе они не бандиты, – нашептывал ей внутренний голос. – Они просто привыкли жить по-другому. Не так, как ты. Они ничего не ждут и никого ни о чем не просят, а приходят и берут то, что хочется. А ты им завидуешь… Ну, будь же откровенной. Тебя сейчас никто не слышит, – ни родители, ни коллеги по работе, ни знакомые, ни Казаков. Ты можешь не прикидываться благопристойной овечкой. Ведь по натуре ты хищница, такая же, как и они».
– Нет! – испугалась Слуцкая. – Я знаю, что это такое. Это – искушение злом. Это порок, который тем и привлекателен, что красиво упакован. А что внутри? Золотые оболочки рассыплются, и обнажится гниль. Отвратительная, мерзкая гниль.
«Ты просто завидуешь… – не сдавался ее внутренний оппонент. – Пытаешься отвести глаза самой себе. Как глупо! Обманывать себя – опасный путь, он приведет тебя к неизбежному крушению. Тебе ведь нравятся эти мальчики: в них есть нечто вызывающее, роковое и… беспощадное. Их игра идет по дьявольским правилам, и ставка в ней – жизнь».
– Ничего подобного… – вяло протестовала Лена.
Она уже почти согласилась с поражением. Красивые мальчики победили. «Плохиши» тронули ее сердце, заставили пожелать прикоснуться к их миру, окунуться в него, попробовать его на вкус. Они ей нравились, да. К чему лукавить? А больше всего ей нравился их хозяин.
Именно за ним они приезжали каждое утро на шикарном белом «мерседесе». Именно на него ей нравилось смотреть – как он выходит из подъезда, рослый, статный, всегда при параде… уверенный в себе мужчина. «Главный плохиш» – так она его называла. А ведь он чертовски привлекателен! Просто неотразим. Ее бывший супруг, нынешний ухажер Казаков и прочие представители сильного пола, которые время от времени оказывали ей знаки внимания, не шли с ним ни в какое сравнение.
У Лены пересохло в горле от крамольных мыслей. Ее вольнодумство переходит всякие границы. Дело дошло до того, что она оправдывает бандитов, а порядочные люди вызывают у нее раздражение и досаду. Они – видите ли! – не умеют грести деньги лопатой, обирать честных граждан, беспредельничать и стрелять друг в друга. Они получают зарплату, которую приходится тратить с расчетом, чтобы хватило на месяц. Они слишком обычны для того, чтобы заинтересовать ее! Ей с ними скучно.
Опомнившись, она перевела бинокль на чердачное окно. Увы, напрасно! Наблюдатель исчез.
– Так мне и надо! – ругала себя Лена. – Дура! Меркантильная, расчетливая дрянь! Пицца мне не подходит, – подавай устриц в лимонном соке! Дура…
Чтобы немного успокоиться, она решила поесть, но традиционный завтрак – овсянка, бутерброд с сыром и кофе – показался ей безвкусным. Перед глазами стоял «главный плохиш», пробуждая волнующие мысли вроде: «А каков он в постели?»
– Так больше продолжаться не может! – воскликнула госпожа Слуцкая и принялась названивать на работу в надежде выпросить отгул.
Очень не хотелось сидеть целый день в пыльном кабинете и щелкать калькулятором. Цифры, цифры, цифры… постоянно одни и те же проклятые цифры! Когда жизнь, «сказка венского леса», проходит мимо! И пройдет. Если немедленно не предпринять что-нибудь экстраординарное.
Ей не повезло. Кощей уехал на совещание в министерство, а Гришина заболела. У нее обострился хронический бронхит. Экстраординарные меры откладывались как минимум на три дня.
Приехав на работу, Лена уселась напротив окна и занялась созерцанием заднего институтского двора.
