– У нее острое зрение.
– У нее морской бинокль!
Багиров закатил глаза и присвистнул.
– И что же сия дама желает получить за свои сведения? Большое вознаграждение? Или о-очень большое вознаграждение?
– Об этом она не упомянула, – усмехнулся Павел. – Я заметил скорее интерес к моей скромной персоне, нежели меркантильные расчеты. По-моему, барышня влюбилась и решила познакомиться со мной таким экстравагантным способом.
Начальник службы безопасности скорчил забавную гримасу. Широков расхохотался.
– Не ожидал? Женщины – изобретательные существа.
Лицо Багирова стало серьезным.
– И ты до сих пор молчал? Я же несу ответственность за твою жизнь, Павел Иванович! – возмутился он.
– Я не придал значения ее словам, – оправдывался Широков. – Подумал, просто у барышни богатое воображение. Мало ли, что ей могло показаться? Ну, смотрел кто-то с чердака во двор… Почему обязательно киллер?
Багиров не стал возражать. Он набрал номер своего помощника и велел тому взять ребят и обшарить чердак названного дома.
– Установи круглосуточное наблюдение! Чтобы мышь незамеченной не проскочила. Не справишься – пеняй на себя.
– Чего ты так распалился? – удивился Павел. – Ты полагаешь, она…
– Я отвечаю за твою жизнь, Широков. В свете того, что происходит, ничего нельзя сбрасывать со счетов. Очень может быть, дамочка права. От пули снайпера нет спасения. Не переселишься же ты в подземный бункер? Он выждет момент, и… Словом, ты сам не хуже меня знаешь, как это бывает.
Багиров подумал о Пилине. Как-то нелепо все выглядит. Нанять профессионала ему не по карману. Значит, сам? Но Жора никогда не увлекался стрельбой, не посещал стрелковых клубов и кружков, даже в армии не служил. У него была какая-то мудреная болезнь, и к военной службе Пилина признали непригодным. Учитывая алкоголизм, а также крайнюю неуравновешенность, снайпер из него никакой.
Багиров пришел в недоумение. Жора не подходил на ту роль, которую он играл во всей этой истории. Может, у него есть брат-близнец? Или просто двойник? Такое бывает – один человек как две капли воды похож на другого.
– Тебе стоит переселиться в гостиницу, Павел Иванович. Или в «Ставку». Последнее даже предпочтительнее.
– Нет! – упрямо покачал головой Широков. – Яне заяц, чтобы по кустам прыгать. Как жил, так и буду жить. Никто не заставит меня превратиться в трусливую овцу, которая забивается в глухой угол и блеет от ужаса.
Павел хорошо запомнил слова Зубра: «Один раз позволишь страху заползти в душу, и он поселится там навсегда. Трусливый волк не может быть вожаком. Стая учует его страх, как свежую кровь. И тогда… конец».
Глава 31
Лена проснулась от неприятного ощущения – тревоги или недостижимого желания, или чего-то еще более непонятного, темного, надвигающегося на нее подобно грозовой туче.
Первым делом она прошлепала босиком на кухню, взяла бинокль и проверила чердачное окно. Сегодня оно оказалось закрытым. Как ни странно, это обстоятельство ее не успокоило. Она попыталась переключить внимание на приготовление завтрака. Кофе сбежал на плиту, а гренки пережарились. Пришлось сделать себе обыкновенный бутерброд.
Она жевала хлеб с колбасой, не переставая думать об их с Розой Абрамовной плане. В эти мысли непроизвольно вписывался киллер. Раз он временно прекратил наблюдение, значит… либо определился, когда будет стрелять, либо решил переменить место. Либо никакого киллера и не было, – кто-то другой вел себя похожим образом, преследуя совершенно иные цели.
Увлекшись размышлениями, госпожа Слуцкая едва не опоздала на работу.
В вагоне метро яблоку негде было упасть. Она с трудом прорвалась к двери, рискуя остаться без пуговиц. В институт влетела без трех минут девять, замирая от счастья. Успела-таки!
– Тебе письмо, – лениво сообщила Гришина.
Она каждое утро забирала почту, которая приходила на их отдел. В основном инструкции и уведомления из вышестоящих органов.
Леночка схватила конверт и рухнула на свой стул, задыхаясь от бега по лестницам.
– У тебя одышка, – без всякого выражения заметила Гришина. – Опять неслась сломя голову?
– Ага…
– Почему бы тебе просто не выходить из дому пораньше?
Вопрос был чисто риторическим. Гришина задавала его через день и еще ни разу не получила ответа.
Слуцкая нетерпеливо разорвала конверт. На стол выпал плотный голубоватый листок с уже знакомой ей надписью: «Метро Китай-город».
– Издевательство какое-то, – вздохнула она. – Шутник нашелся! Пишет мне письма об одном и том же. Слово в слово. Маньяк, ей-богу! И не лень человеку конверты портить?
Марина Денисовна подняла голову от бумаг.
– О чем пишет?
– О метро. Ему, наверное, станция нравится. «Китай-город»!
– Красивая станция, – одобрила Гришина. – Может, это тайный поклонник? Свидание назначает?
– В метро? – фыркнула Лена.
– Почему бы и нет?
– А время? Время-то не указано. Ни год, ни число, ни час… Этакое вечное послание. Как будто он там ждет
– Может быть, он на этой станции работает, – предположила прагматичная Гришина. – Полицейский, например, или дежурный. Или киоск у него. Хорошо бы, если киоск. Хоть деньги будут.
Она, которая в разговорах обычно только кивала головой, произнесла несколько фраз, что выдавало ее жгучий интерес к теме поклонников. В жизни Гришиной не хватало романтики и любовных похождений. Первый же мужчина, который рискнул за ней поухаживать, стал ее мужем. И все. На этом роман закончился. Началась безрадостная семейная сага. Впрочем, Марина Денисовна не тяготилась ролью законной супруги, хотя… позволяла себе мечтать. Таинственное письмо заинтриговало ее.
– С чего ты взяла, будто это поклонник? – опомнилась Слуцкая. – Кто в наше время занимается такими глупостями, как письма?
Марина Денисовна кивнула. Ее вялый темперамент дал пару искр и потух. Она углубилась в свои бумаги.
Леночка же принялась обдумывать то, что ей предстояло совершить сегодня вечером, после работы. Настольный календарь был раскрыт.
«Пятница, одиннадцатое… – прочитала она. – Кошмар какой-то! Именно в этот день мне нужно…»
– Ты идешь обедать? – нарушила ход ее мыслей Гришина.
Лена ненавидела одиннадцатое число. Одиннадцатого она сломала ногу – скатилась со школьной лестницы. Одиннадцатого она вышла замуж за Быстрова. Все главные неприятности в ее жизни происходили одиннадцатого числа.
– Уже обед? – удивилась Слуцкая.
Половина рабочего дня пролетела, как одно мгновение. Нет, в «Красный мак» она сегодня не пойдет. Нужно подготовиться к вечернему «выходу» – посидеть, подумать. Настроиться на нужный лад.
– А я пойду пройдусь, – неожиданно заявила Гришина. – Мороженого хочется. Съешь мои бутерброды?
Лена кивнула. Они поменялись ролями.
Гришина вытащила из холодильника пакет с едой и положила на стол. Уходя, она включила
