пенкой, как я люблю.
– Мне звонила твоя будущая свекровь, – сказала Валерия Михайловна, подавая ей чашку. – Крайне недовольная твоим поведением. Почему ты бросила Валека одного в клубе?
– Пить меньше надо. Он нализался, как свинья. Стыдно было сидеть с ним рядом.
– Ты его любишь?
– При чем тут любовь? Вы сами хотели выдать меня замуж, – с вызовом произнесла дочь. – Вот я и выхожу. Что-то опять не так?
Валерия Михайловна могла бы сказать много, но смолчала.
– Ты уже выбрала свадебное платье? – спросила Лиля, допивая кофе. – Когда поедем покупать?
– Не знаю, понравится ли тебе…
– Понравится!
Такая странная покладистость насторожила мать. Обычно Лиля критиковала ее вкус и выбирала себе совсем другие вещи. Но к собственной свадьбе она относилась с прохладцей, как будто замуж выходит другая девушка. Не та, которая сидит на кухонном диванчике и пьет кофе.
– Где ты провела ночь?
– У подружки, – не моргнув глазом солгала Лиля. – Назло Валеку. Пусть ревнует. Это мужчинам полезно.
Ее волосы начали высыхать и завиваться колечками. Даже непричесанная, без краски дочка блистала красотой.
– Могла бы нам с отцом позвонить, – укоризненно произнесла Валерия Михайловна.
– Скоро я вообще буду жить отдельно.
Лиля обладала талантом отвечать, не отвечая. Эта ее манера раздражала собеседника, но девушка не собиралась ничего менять. Ее все устраивало.
– Ты что-то скрываешь от нас…
– Допустим, – не стала отпираться дочь. – У меня появились собственные тайны. Не только же вам с папой секретничать?
– Мы не секретничаем… – растерялась Валерия Михайловна.
Лиля ненароком попала в точку. Когда она успела заметить, что происходит между матерью и отцом?
– Как бы не так, – усмехнулась девушка. – Я же вижу, что папа…
Она осеклась и поджала губы, разглядывая кофейную гущу на дне чашки.
– Что ты имеешь в виду? – не выдержала мать.
– Каждый имеет право на тайну. Когда все вокруг прячутся и шушукаются, невольно хочется заняться тем же.
– Мы с твоим отцом…
– Хватит, мамуля! Я не слепая. И никогда не была слепой. Зря вы считаете меня дурочкой. Я все вижу. И кое-что понимаю.
– Мы не…
Лиля поднялась, запахнула короткий халатик.
– Ты не обязана оправдываться! – с этими словами она зашагала к выходу. На пороге кухни она обернулась и добавила: – Так же, как и я…
Дом Ветлугиных выглядел угрюмым не только снаружи, но и внутри. Трудно было сказать, что делало этот добротный, обставленный дорогой мебелью коттедж негостеприимным и неуютным.
Но Лавров сразу почувствовал себя не в своей тарелке.
– Обед подавать? – осведомилась кухарка, пышная и добродушная женщина в ситцевом платье и фартуке.
– Позже… – обронила хозяйка. – Я тебя позову, Клавдия.
Кухарка на секунду задержала взгляд на грязном мятом подоле Марианны и тут же удалилась.
Хозяйка и гость расположились в гостиной. Разумеется, еще во дворе Лавров снял наручники и убрал их в карман. Его визит не должен вызывать кривотолков. Косу он обмотал своей ветровкой и положил рядом с собой на пол. Не оставлять же важную улику без присмотра?
Вдова с болезненной гримасой потирала красный след на запястье.
– Мне нужно переодеться, – робко вымолвила она.
– Нет. Сначала поговорим. Я буду задавать вопросы.
– Хорошо…
Она опустила голову и покосилась на обернутое курткой орудие. У нее не было выбора.
– Зачем вам понадобилась та же самая коса? Вас потянуло туда, где вы ее припрятали?
– Я не прятала. Я ее искала… и нашла, – повторила женщина. – Я хочу знать, почему умер мой муж. Кто его убил?
– Инфаркт, разве не ясно? Покойный был трусливым человеком?
– Н-нет…
– Как он оказался в тот день на лесной тропинке?
Марианна поежилась, у нее зуб на зуб не попадал, хотя в доме было тепло.
– Я уже отвечала на эти в-вопросы следователю…
– Ответьте еще раз.
– Можно я накину шаль? Она на спинке вашего кресла.
– Извольте…
Лавров обернулся, подал ей шаль, и она плотно стянула концы вязаного платка у себя на груди. Ее бил озноб.
– Вы из полиции? – решилась спросить она.
– Я веду частное расследование.
В ее глазах мелькнуло удивление:
– Вас кто-то нанял? Или вы журналист?
– Для вас в этом нет никакой разницы, – нарочито грубо заявил он. – Если вы откажетесь сотрудничать со мной, я передам улику куда следует и буду свидетельствовать против вас.
– А если я выложу вам всю правду, то вы забудете о нашей встрече в лесу! – саркастически усмехнулась вдова.
Она обретала присутствие духа, несмотря на положение, в котором оказалась.
– Не обещаю, – отрезал Лавров. – Но ваши дела так плохи, что советую вам не торговаться. По крайней мере я гарантирую вам непредвзятый подход. В отличие от официальных органов. Те разбираться не станут. Пока что вы только подозреваемая, но вот эта штука с вашими отпечатками, – он показал на косу, – сделает вас обвиняемой.
– Вы сами сказали, что Ветлугина убил инфаркт.
– Но его довели до инфаркта, а потом перерезали ему горло.
Женщина тоскливо оглянулась по сторонам, словно ища защиты или поддержки от неведомых сил.
– В чем же ваш интерес? – уставилась она на Лаврова. – В сенсационных подробностях?
– Допустим.
– Смерть Ветлугина превратили в пошлую шумиху, – с горечью вздохнула она. – Вокруг дома бродят любопытные, что-то фотографируют. Местные мальчишки заглядывают через забор. Клавдия говорит, что поселок полнится нелепыми слухами.
– Какими же?
– Бредовыми. Твердят то о каком-то призраке, то о маньяке. Ворожея, которая живет на краю поселка, придумала, что в лесу появился оборотень.
– И это – вы?
Она кивнула, закусив губу.
– Вы действительно похожи на оборотня…
Лавров поздно сообразил, что у него вырвалась дурная шутка. Заглаживая неловкость, он вернулся к вопросам:
