В конце своего письма, которое является просто криком отчаяния, писатель просит отпустить его за границу, раз на родине он не нужен и не востребован. На фоне самоубийства Владимира Маяковского, который сводит счёты с жизнью 14 апреля 1930 года, заявление Булгакова и его тональность выглядят особенно мрачно. И тогда Сталин поступает для того времени нетипично. Он не вызывает Булгакова к себе, не поручает кому-то заняться этой проблемой. Не откладывая дело в долгий ящик он лично звонит писателю. Звонит через четыре дня после смерти Маяковского — 18 апреля 1930 года. Глава страны звонит гонимому писателю, с которым он лично не знаком.
…8 апреля 1930 года часов в 6–7 вечера он [Булгаков] прибежал, взволнованный, в нашу квартиру (с Шиловским) на Бол. Ржевском и рассказал следующее. Он лёг после обеда, как всегда, спать, но тут же раздался телефонный звонок, и Люба [Л.Е. Белозёрская, жена писателя] его подозвала, сказав, что это из ЦК спрашивают. М.А. не поверил, решив, что это розыгрыш (тогда это проделывалось), и взъерошенный, раздражённый взялся за трубку и услышал:
— Михаил Афанасьевич Булгаков?
— Да, да.
— Сейчас с вами товарищ Сталин будет говорить.
— Что? Сталин? Сталин?
И тут же услышал голос с явно грузинским акцентом.
— Да, с вами Сталин говорит. Здравствуйте, товарищ Булгаков.
— Здравствуйте, Иосиф Виссарионович.
— Мы ваше письмо получили. Читали с товарищами. Вы будете по нему благоприятный ответ иметь… А, может быть, правда — вы проситесь за границу? Что, мы вам очень надоели?
(М.А. сказал, что он настолько не ожидал подобного вопроса — да он и звонка вообще не ожидал — что растерялся и не сразу ответил):
— Я очень много думал в последнее время — может ли русский писатель жить вне родины. И мне кажется, что не может.
— Вы правы. Я тоже так думаю. Вы где хотите работать? В Художественном театре?
— Да, я хотел бы. Но я говорил об этом, и мне отказали.
— А вы подайте заявление туда. Мне кажется, что они согласятся. Нам бы нужно встретиться, поговорить с вами.
— Да, да! Иосиф Виссарионович, мне очень нужно с вами поговорить.
— Да, нужно найти время и встретиться, обязательно. А теперь желаю вам всего хорошего[57].
Этот звонок изменил жизнь Булгакова[58]. Всё немедленно наладилось — «борцы за чистоту пролетарского искусства» отступили. 19 апреля 1930 года Булгаков был зачислен ассистентом-режиссером в МХАТ. Его пьесы опять пошли на сценах театров, у него появились новые заказы, ему дали разрешение на выезд за границу. У Михаила Булгакова появились деньги, и полуголодное существование закончилось. Писатель был благодарен Сталину за помощь. В одном из писем он признался:
Что показательно — несмотря на покровительство Сталина, гонения на Булгакова вновь возобновились через некоторое время. Не был Сталин всесильным, и никто его не боялся настолько, чтобы раз и навсегда оставить в покое писателя, чьи пьесы генсек смотрит по восемнадцать раз. Сталину приходилось, что называется, в ручном режиме, точечно возвращать пьесы Булгакова в репертуар театра.
Уже на исходе жизни Булгаков опять попытался сделать шаг навстречу Сталину, написав к его шестидесятилетию в 1939 году пьесу «Батум» о революционном прошлом молодого Сталина. Но Сталин её не принял. Из-за нелюбви к Булгакову? Нет, причина иная. Сталин не любил лесть и льстецов. И всегда, когда успевал и мог, предотвращал появление льстивых произведений. В качестве иллюстрации того, как Сталин относился к лести, можно привести ещё один случай, к Михаилу Булгакову не имеющий никакого отношения, но для нас весьма показательный. Драматург А.Н. Афиногенов написал пьесу «Ложь». Рукопись попала к Сталину, и тот её отредактировал. Та вот, что было и как стало в тексте пьесы, после сталинской правки, даёт нам наглядное представление о его отношении к лести. Было:
Стало:
Комментарий Сталина к своим пометкам был таков:
Подобная история произошла и с автором «Мастера и Маргариты» (как раз в это время, в 1939 году, Булгаков заканчивал свой великий роман)[64]. Сталин его остановил — остановил в двух шагах от возвеличивания самого себя. Когда Михаил Булгаков с режиссёром и актёрами, участвующими в постановке «Батума», отправились в Грузию для знакомства с описываемыми местами,