так просто. Дознаватель из полиции не приезжал еще?
— Нет.
— Ну жди. Приедет.
Саша коротко сказал:
— Жду.
Хачмамедов посмотрел на Извекова.
— А тебе привезли постановление на экспертизу огнестрела?
— Привезли. Премного благодарен.
— Рана-то там одна?
Витька Извеков пожал плечами.
— Насколько было видно ночью в лесу при свете ручного электрического фонарика — одна. Сейчас в секционной получше посмотрю.
— Ты что, охренел? Сколько ран — надо на месте считать. Огнестрел, это ж тебе не вон его — колото-резаные. Надо же сразу — пули, патроны, гильзы, пыжи, дробь и все прочее искать на месте происшествия.
— Ага, — сказал Извеков. — Конечно. И пыжи, и пули, и дробинки, и даже кто где стоял. Все сразу надо узнать. В лесу, ночью, на карачках. Может, свечку еще зажечь, чтоб лучше было видно?
— Ты не остри! — распушил опять усы Хачек. — Здесь только я острить могу. Но вообще, — он покачал задумчиво своей крепкой башкой, — как-то удивительно, что ночью труп обнаружили. И ведь не на улице — в лесу. Не могли до утра подождать?
— Парочка какая-то на машину наткнулась. Видно, сами себе место искали, где бы им пристроиться, а тут такой афронт — на дороге рядом с машиной труп лежит.
— Может, после такого приключения у них еще лучше все получилось? — заметил, опять поднимая бровь, Соболевский. Они у него так попеременно и поднимались — то правая, то левая.
— Тебе виднее, — пробурчал Извеков, а Хачек победно сделал круг по комнате и шлепнул папкой по чугунной голове Хозяйки Медной горы. Часы тут же ответили — дзынь!
— Вот, правильно. Все, орлы, давайте по коням!
— Рожденный ползать летать не может. — Извеков встал и пошел к раковине мыть свою кружку. Хачек посмотрел на него грозно, но больше ничего не сказал, ушел. А Игорь Владимирович аккуратно снял с себя черные туфли и пиджак, на подкладке которого обнаружился лейбл модного дома, и нарядился в двойной медицинский пижамный комплект, а на ноги надел видавшие виды желтые полуботинки на толстой подошве.
— Ну, друзья, — сказал он коллегам, когда за ним в комнату зашел «его» следователь, — к тому времени, когда я привезу сюда свою эксгумированную красавицу, постарайтесь уже завершить все свои дела в секционной.
— Ну вот и наша кафедра. — Рябинкин повел Лену по широкому грязному, заляпанному краской коридору. — Две учебные комнаты, одна лаборатория с лаборантской, одна ассистентская и смежный с ней мой кабинет и хозяйственная комната для санитарки.
— Но как же?.. — Лена ходила по комнатам и коридорам в состоянии шока. — Занятия начинаются через два дня, а здесь…
— Конь не валялся, — докончил за нее мысль Рябинкин. — Это правда, Лена. Конь не валялся, зато валялись рабочие, которые здесь летом делали ремонт. — Он показал на неприглядные следы пребывания в учебной комнате строителей. Невынесенный мусор, чья-то рваная брошенная спецовка, грязные стаканы из-под чая — все это создавало впечатление не учебного помещения, а строительного вагончика.
— Зато, как вы видите, — Рябинкин широко развел руками, — потолки побелили и стены покрасили. Осталось только все помыть и расставить по местам мебель.
— Но это же ужасно! — не выдержала Лена. — Обе учебные комнаты и коридор… В таких условиях нельзя начинать учебный процесс.
— Вы, Лена, где таких слов нахватались — «учебный процесс»? — посмотрел на нее насмешливо Рябинкин. — Скажите просто — занятия.
— Как тут ни скажи, а суть от этого не меняется.
— Спорить не буду. Но мы с Людмилой Васильевной ровно позавчера вернулись из отпуска. Вчера она мыла лабораторию и свою комнату, а я уезжал по делам. Сегодня у нас по плану — учебные комнаты. А в коридор я подыскал парочку наемных рабочих из солнечного Узбекистана. Если честно — мне их дали из нашего студенческого общежития. Я с комендантом договорился. Коридор и окна они вымоют за один день.
— Вы хотите сказать, что я сегодня буду убирать учебную комнату? — поразилась Лена.
— Больше некому. Да вы не расстраивайтесь, я тоже буду убирать, — поправил на носу модную оправу Рябинкин.
— А что, на кафедре нет уборщицы? — недоумевала Лена.
— Конечно, нет. В институт на работу никто не идет — невыгодно, платят мало. Поэтому с началом учебного года мы подыщем на должность уборщицы какую-нибудь студентку с нашего курса. За этим, я думаю, дело не станет. Девушки любят, когда у них есть поддержка на экзамене.
— Не все и не всегда, — заметила Лена.
— Не все, но многие, — ухмыльнулся Рябинкин.
Лена решила не развивать больше эту тему.
— Допустим, — сказала она. — Но я же не знала, что сегодня на кафедре будет субботник… — она посмотрела на свое платье.
— Вот с этим не будет никаких проблем, — успокоил ее Петр Сергеевич. — Униформу Людмила Васильевна вам выдаст. Халаты и пижамы у нас, к счастью, есть.
— Но только самые маленькие — пятьдесят второго размера, — просунула в дверь комплект медицинского белья Людмила Васильевна. — Я же для себя брала. И для мужиков.
Лена выразительно посмотрела на Рябинкина. Он почесал в затылке.
— Ну вы попробуйте. В случае чего Людмила Васильевна вас сзади булавками заколет.
— Мне прямо здесь раздеваться? — спросила Лена.
— Нет, можете пройти в ассистентскую. — Рябинкин открыл перед Леной дверь.
— Но это же проходная комната! — В просторной ассистентской не было никакого намека на ширму, зато было целых два окна. И ни штор, ни занавесок, ни жалюзи.
— Можете ко мне зайти, — опять всунулась Людмила Васильевна.
— Или давайте шкафом уголок отгородим, — предложил Рябинкин.
Лена посмотрела по сторонам.
— Потом отгородим. Я еще не выбрала себе место.
— А выбирать особенно не из чего, — снова влезла лаборантка. — Вот это — стол Соболевского, а это — Извекова. Их пока нет, они начинают с первого сентября.
— Это наши совместители из Бюро, — уточнил Рябинкин. — Так что вам остается только вот этот стол, — и он показал на самое невыгодное, с точки зрения Лены, место.
— Вообще-то он мне не нравится, — сказала Лена. — Но пока этот вопрос можно оставить открытым. Хорошо, я пойду переоденусь у Людмилы Васильевны.
— Пойдемте, — пожала плечами лаборантка с таким видом, что Лена ей совершенно не нужна, но деваться некуда. Рябинкин прошел в свой кабинет и крикнул оттуда:
— Вот вам коробка с булавками. Ловите! — Картонная коробка полетела Лене прямо в лицо. Почему- то ей вспомнилась детская игра в вышибалы. Она машинально поймала коробку, как «свечу». Открыла, посмотрела.
— Но здесь же простые, не английские!
Рябинкин крикнул:
— Извините, других нет. И эти-то случайно нашел.
— Мы такими булавками листки с информацией к настенному стенду прикрепляли. Удобнее, чем клеем, — пояснила Людмила Васильевна, заглядывая в коробочку через Ленино плечо. — Ой, какие
