Весь мир сжался до трудных вдохов и тяжелых шагов: Лэмберт преследовал убегавшего мужчину на максимальной скорости. Податливо хрустящий под ногами гравий сменился бархатистой мягкостью травы. Два шага — и Лэмберт упал: он окончательно задохнулся, и у него подогнулись ноги. Мир накренился, закружился и начал меркнуть по краям, пока он тщетно хватал ртом воздух.
«Так вот почему нам запрещают ступать на траву!» — подумал Лэмберт, тщетно пытаясь заставить ноги повиноваться. Он даже не мог вдохнуть. Он дергался и изгибался, с сипением ловя воздух. Где-то за пределами поля его зрения слышались приближающиеся шаги. Сильные руки подхватили Лэмберта и помогли ему перебраться обратно на гравий.
По прошествии показавшегося ему вечностью приступа одышки и кашля он пришел в себя и, моргая, посмотрел на Фелла.
— Спасибо, — попытался сказать он, но сумел выдавить только хриплый шепот: — Вам лучше?
Тревога Фелла была очевидной, хотя его голос звучал, как всегда, спокойно.
— Да вроде жив. А куда он убежал?
Лэмберт вытянул шею, осматриваясь. Вокруг не было никого, кроме стайки студентов, которые глазели на него с любопытством стада овец.
— Понятия не имею. — Фелл заставил его снова лечь. — И, честно говоря, меня это не интересует. Кто бы он ни был, похоже, он может приходить и уходить, когда ему заблагорассудится. Давайте просто решим, что он вернется, когда ему этого захочется в следующий раз.
— Он напал на вас!
Лэмберт решил, что способность дышать вернулась к нему окончательно, и начал садиться.
— Да, знаю. — Фелл помог Лэмберту подняться на ноги. — В высшей степени странное поведение.
Когда Лэмберт встал, у него потемнело в глазах, и он нагнул голову, чтобы прийти в себя. О магии было приятно размышлять абстрактно, а вот испытать ее на себе было неприятно. Спустя несколько секунд в голове у него прояснилось, так что он снова обрел способность думать.
— Я оповещу администрацию. — Но не успел он сделать и шага, как Фелл остановил его, поймав за руку. — В чем дело?
— Не сейчас. Я займусь всем этим позже. — Фелл повернулся обратно к Зимнему архиву. — Пойдемте со мной.
Недоумевая, но не споря, Лэмберт поплелся за Феллом в его логово. Там, среди хаоса, созданного при нападении, Фелл поднял свалившийся стул и, протерев сиденье, предложил его Лэмберту:
— Вам скоро станет лучше.
Лэмберт хмуро посмотрел на Фелла, но на предложенный стул опустился.
— Мне уже лучше некуда.
Он лгал. За глазницами у него скапливалась головная боль — как гроза собирается летним днем, когда воздух становится жарче и влажнее. Он игнорировал ее. Дыхание у него восстановилось, а это самое главное.
— Правда? Вам повезло. — Фелл заглянул под стол. Он обнаружил там котелок и внимательно его рассмотрел снаружи и изнутри. — Гм. Хорошее качество.
Он положил котелок на стол и начал поднимать с пола бумаги.
— Не порежьтесь.
Лэмберт осмотрелся, пытаясь найти что-то, чем можно собрать разбитое стекло. Хотя кабинет Фелла и был страшно захламленным, ничего похожего на половую щетку в нем не оказалось.
— Боюсь, вы опоздали. — Фелл поднял руку, демонстрируя ее Лэмберту. Царапина и порезы были неглубокими, но кровоточили. — Ничего серьезного.
— И вообще, что тут все-таки случилось? — вопросил Лэмберт.
— Точно не знаю. Он хотел, чтобы я пошел с ним. — Фелл поднял книжный шкаф и начал осторожно складывать осколки стекла в мусорную корзину. — Он забыл упомянуть, куда именно.
Увидев, что руки Николаса чуть подрагивают, Лэмберт понял, что тот не настолько спокоен, каким хочет казаться.
— Почему? Кто он такой?
— Об этом он тоже не упомянул. По правде говоря, он вообще говорил очень мало. — Фелл снова нырнул под письменный стол и, покопавшись там, появился с пистолетом в руках. — Он выронил вот это.
Лэмберт вскочил со стула и отнял у Фелла пистолет.
— Следите, куда направляете! — Он разрядил оружие и бережно положил рядом с котелком. — Очень неосмотрительно с его стороны — оставить здесь это.
— Совершенно верно. — Фелл стал рассматривать пистолет. — И очень неосмотрительно было возвращаться, если уж на то пошло.
— Однако теперь мы можем не сомневаться относительно того, что он делал здесь раньше. Искал вас.
Лэмберт потер голову. Над левым ухом ощутилось болезненное место, хоть он и не мог вспомнить, чтобы его туда ударили. Подробности схватки уже начали стираться из памяти.
— Да. Ему нужен именно я. Интересно зачем? — Фелл сосредоточил свое внимание на оставленных предметах. — Наверное, мне лучше было бы поддаться, чтобы узнать что-нибудь еще.
— Неудачная мысль.
Лэмберт почувствовал, что его головная боль стала разнообразнее: к ней добавились пульсирующие удары у основания черепа.
— Возможно.
Казалось, Фелл его не слушает. Лэмберт спросил:
— Если такое случается, когда по ней идешь, то как вы вообще стрижете здесь траву?
Фелл пристально посмотрел на Лэмберта.
— Вы уверены, что чувствуете себя нормально?
— Да. Честно. Мне просто интересно, вот и все.
Лэмберт смутился. Он не собирался вот так выпаливать свой вопрос. Он вообще не собирался ничего говорить.
— Преподаватели Гласкасла по очереди занимаются газонами. Это составляющая равноправия, лежащего в основе нашего учреждения. Первокурсники поют, чтобы поддерживать защиту, а ученые мужи сидят на воротах и следят за территорией. Благодаря этому мы не теряем скромности и смирения.
Похоже было, что Фелл говорит совершенно искренне.
Неожиданно для себя Лэмберт фыркнул. Смирение? У Фелла? Он с большим трудом подавил смех.
— Ну, не знаю, как насчет этого, но выглядит все очень мило.
— Давайте я отведу вас в лазарет. Надо показаться врачу, — сказал Фелл. — Нарушать правила Гласкасла — дурная мысль.
— Я себя отлично чувствую. И больше этого не сделаю. Я вообще не собирался это делать. Просто увлекся. Жар преследования и все такое.
Фелл снова принялся рассматривать котелок и пистолет, сосредоточенно дергая себя за ус.
— Странно, что это повлияло только на вас.
— В прошлый раз все было точно так же, он срезал дорогу по траве. Похоже, его это нисколько не смутило.
Лэмберт жалел, что всего лишь схватил мужчину и встряхнул его, оттаскивая от Фелла. Следовало бы крепко дать ему в лоб — для начала.
— Однако по траве Летнего газона или через любой другой двор колледжа может идти только сотрудник Гласкасла.
— Мне он не показался похожим на сотрудника Гласкасла. Больше — на хорька.
Фелл выгнул бровь.
— Этот тип не был сотрудником Гласкасла. — Он сгреб патроны и ссыпал их себе в карман, спрятал пистолет в другой карман и сунул котелок под мышку. — Пойдемте.
