планы не входило, так что пришлось искать подходящий мотель. Всего за 30 долларов в сутки (смешные деньги для Лос-Анджелеса) нашли вполне приличный мотельчик на окраине города, где я с огромным облегчением рухнул головой на подушку.
На следующий день я познакомился с Джей Си, хозяином мастерской «J. C. Custom Motorcycles». Думается, по происхождению он из поляков. Знаменит он был тем, что объехал на чоппере практически весь мир, небезуспешно поучаствовал в куче соревнований, а в конце концов открыл в Штатах свое ателье. В мастерской он работает совершенно один. Но, увидев во мне брата-славянина, разрешил поработать у него несколько дней (подавать ключи). На память о нем у меня остались некоторые тюнинговые штуки на моем мотоцикле. Джей Си – совершенно самодостаточный человек, живущий в гармонии с самим собой. Когда я уезжал, он вручил мне свою визитку и сказал, что если я не смогу реализовать себя в жизни, то могу в любой момент приехать и подавать ему ключи сколько захочу.
В течение трех дней я безуспешно пытался дозвониться до хозяина мотоцикла, пока не понял, что остался без страховки. Пришлось идти сдаваться и пробовать купить легальные бумаги. Отправился в страховую контору, а там меня просто ошарашили: «О’кей. Давайте посмотрим... Вам 18 лет – соответственно, самый дорогой коэффициент. Мотоцикл 1800 кубиков – тоже самый дорогой коэффициент. У вас международное водительское удостоверение, нет собственности в США и т. д. В общем, с вас 4000 долларов за полгода». Всё!
По этому поводу мы с Эсмик напились в каком-то баре, где я познакомился с невероятных размеров вышибалой, бывшим членом Hell Angels[31] MC в Германии и профессионалом в бильярде, в который он сделал меня несколько раз, даже дав мне фору и играя другим концом кия.
Проснувшись на следующее утро, я осознал, что за пять дней потратил кучу денег, так и не решив вопросы с паромом и страховкой. В этот момент мне позвонила Эсмик и сказала: «Собирайся, поехали!» Я покинул мотель, не заплатив за последний день проживания, после чего очень долго ехал за своей приятельницей через весь город. В конце концов, мы заехали в какое-то место, спустились в полуподвальное помещение, а навстречу нам на кресле-каталке выкатилась личность кавказской национальности с явными признаками ДЦП или чего-то вроде этого: скрюченные руки, слюни изо рта, подбородок набекрень. Эсмик объяснила инвалиду: «Это мой друг. Ему надо помочь». Тот жестом показал, чтобы я следовал за ним, и выкатился в другую комнату. По-видимому, он уже был в курсе моих проблем, потому что молча взял мои документы, единственным нормально работающим пальцем набрал что-то на компьютере и выдал мне какой-то листок, который должен был изображать страховку, не забыв при этом запросить за услугу 100 долларов. Сначала я несколько сомневался в том, что такой документ «прокатит», но Эсмик объяснила мне, что цена – такая низкая потому, что отец этого человека – совладелец конторы, страхующей всех армян в Лос-Анджелесе, а сама страховка такова, что в страховом случае тебе практически ничего не выплачивают, но зато она есть в полицейской базе данных и по ней можно ездить. Что, собственно, мне и было нужно. В общем, поблагодарив братьев-сестер армян за помощь, я быстро забронировал место на пароме, за что с моей карточки сняли 700 долларов, и покинул Лос-Анджелес.
Первую ночь в пути я провел в очередном мотеле и наутро, подсчитав свои финансы, понял, что денег у меня ни на что не хватит. А на следующий день я познакомился на заправке с тетушкой, которая рассказала мне, что в молодости они с мужем, как настоящие байкеры, путешествовали со спальниками. Мысль была хорошей, поэтому я тут же приобрел комплект (спальник + палатка = скидка) за 49 долларов.
Двигался я себе вдоль Тихого океана в сторону Сан-Франциско. Дорога – обалденная: серпантины, пейзажи, но чертовски холодно от дующего с океана ветра. Ну а если на нем начинались какие-то волнения, появлялась изморось, похожая на мелкий дождик. Ночи тоже были холодные, поскольку воздух влажный, а под утро выпадал конденсат. Через некоторое время я понял, что ехать ночью просто невозможно, и стал искать место для стоянки. Где там! Слева – стена, справа – обрыв... Чудом нашел спуск к береговой линии, но тут же натолкнулся на табличку «No camping».[32] Трезво рассудив, что американцы – большие формалисты и если что-то запрещают (в данном случае – ставить палатку), то запрещают только это, я залез в спальник и улегся прямо под звездным небом.
Ночь, тишина, океан, звезды и огромная луна со светящейся дорожкой на глади воды, от которой светло, как от гигантского фонаря. Охватывающее ощущение нереальной свободы. Все проблемы, похоже, решены, и начинается сказка.
Ощущение свободы и сказки продолжалось недолго. Проснулся я от того, что меня кто-то бил ногами в живот. Несильно, но довольно методично. Я высунул лицо из спальника, в глаза тут же ударил луч света. Естественно, шок! Пытаясь вылезти, осознал, что лежу в насквозь промокшей одежде практически в воде. Да тут еще и молнию в спальнике заклинило! «Все, – думаю, – конец!» Но выяснилось, что разбудили меня рейнджеры, которые проезжали мимо и решили посмотреть, все ли в порядке, а затопил меня прилив, о котором, ложась спать, я как-то не подумал. К тому же оказалось, что я заночевал на территории очередного национального парка, что категорически запрещено. Мне сказали: «Собирайся и уезжай!» Никакие уговоры на рейнджеров не действовали, так что я, жутко замерзший, погрузил на мотоцикл насквозь промокшие вещи и под ледяным ветром двинулся дальше. Easy rider! Да на фиг мне все это нужно! К утру я все-таки добрался до какого-то поля, поставил палатку и проспал почти весь день. Затем собрался и почти всю ночь ехал до Сан-Франциско. И тут снова облом! В кемпингах мест нет, мотели забиты, гостиницы недоступны – в общем, ездил, ездил... И тут заметил байкерский гараж. Кругом «Харлеи», мужики газуют, движуха! Я остановился на светофоре, а рядом со мной затормозил немолодой байкер на красном «Харлее» и, посмотрев на меня, газует. Я тоже газанул и, как только зажегся зеленый, устремился вперед. На своих 1800 кубиках я все-таки его обогнал. Но на следующем светофоре он меня достал. И так мы с ним, почти не разговаривая, нагоняли пару кругов по городу. В конце концов, приехали обратно к этому гаражу и разговорились. В порыве откровения я рассказал ему о своих злоключениях, а он в ответ: «Отлично! Мы тут с друзьями отдыхаем, можешь присоединиться. А палатку поставь на моем участке – жена будет не против».
В России есть традиция: вечером мужики собираются в гараже вечно чинить какие-нибудь «Жигули» и бухают. В Америке ветераны Вьетнама тоже собираются по вечерам, пьют пиво и собирают мотоциклы. Это тоже традиция. Выяснилось, что я попал на одну из таких тусовок. Немного пообщавшись с собравшимися, отправился ставить палатку. Только залез в нее, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть, но не тут-то было! В палатку просунулась голова со здоровенными усищами, украшавшая голый торс с надетой на него кожаной жилеткой. С трудом я наконец понял, что гражданин хочет со мной познакомиться и, более того, предложил мне поехать к нему и принять душ. Я уже почти спал, но слово «душ» вывело меня из состояния оцепенения: ведь даже в трусах у меня был песок. Я вылез из палатки, мы немного пообщались, и когда я уже начал грузить вещи на мотоцикл, то увидел торчащий из-под жилетки «ствол». Оценивая ситуацию по российским меркам, я подумал, что это либо бандит, либо переодетый полицейский. Но назад дороги не было: я сел на мотоцикл и поехал за ним. Этот человек (на вид ему немного за 50) на своем «Харлее» «дубасил» так, что я, на VTX, чувствовал себя каким-то мопедистом. В зубах сигара, усы и жилетка развевались по ветру, от «прямотоков» дикий треск... И вот в таком режиме мы мчались минут двадцать по
