жадно сжирало насекомых. Не сгоревшая огнесмесь продолжала чадно дымить на бетонном полу. Дошла очередь и до муравейника. Он мгновенно полыхнул погребальным костром, озаряя тоннель инфернальным светом. Королева и коконы с куколками ненадолго пережили своих подданных.
Пирамида, построенная из сухого мусора, быстро прогорела и обвалилась внутрь. Муравейник сгорел вместе с его строителями.
Сержант на этом не собирался останавливаться. Так же как муравей-солдат, он выполнял долг перед своим видом. Патрульный выпускал все новые огненные струи, заливая пламенем каменный тупик. Из-за его плеча Шаржуков видел, как он гонит перед собой огненный вал. Хорошо! Горящая смесь выжжет заразу. Высокотемпературная дезинфекция была в разгаре. Попугайло не забыл обдать из огнемета плантации грибов и потолок. Водя широким соплом по короткой дуге, он опорожнил второй бак огнемета. Оставался еще один. Настоящий профессионал всегда оставит резерв на непредвиденный случай.
В горле першило от дыма. Дело сделано, можно с чистой совестью возвращаться к остальным.
Пятясь назад, они внимательно смотрели под ноги и водили светом фонарей по стенам. Нельзя было допустить, чтобы хоть один муравей выполз из тоннеля. Сержант сорвал с пояса матово блеснувший металлом цилиндр и, сорвав предохранительную чеку, бросил его за угол. Дымовая шашка, звякнув об пол, откатилась к глухой стене. Из открывшихся по бокам отверстий повалил инсектицидный аэрозоль, который быстро заполнил каменный мешок.
«Чистой воды перестраховка», – подумал Олег. После огнемета остался лишь раскаленный бетон.
Он вместе с сержантом припустил наперегонки к выходу в главный тоннель.
Подойдя к поэтессе, Попугайло зло рявкнул:
– Раздевайся!
– Что-о! – гневно вытаращилась женщина.
– Мало того, что баба, так еще и глухая! – рыкнул сержант. – Снимай одежду и обувь. Быстро!
– Всю? Да?!
– Размечталась! Только верхнюю. – Попугайло уже не говорил, а почти рычал. Раздался глухой щелчок пьезоподжига. На конце раструба огнемета заплясал синий огонек. Маленький язычок пламени дрожал и кривлялся. Похоже, где-то поблизости заработала вентиляционная установка, нагнетая воздух в подземные легкие города. Ощутимо потянуло сквозняком. Запах сгоревшей огнесмеси и аэрозоля стал слабее. – В сторону! – рыкнул сержант, направив огнемет на сваленные неряшливой кучкой одежду и обувь поэтессы.
Короткое нажатие указательным пальцем на крючок спуска, и огнемет послушно харкнул плевком пламени.
– Это что?! – ахнула поэтесса, вжавшись в стену и чувствуя спиной каждый бугорок шершавого бетона.
– Уже ничего – будет пепел, – равнодушно ответил Попугайло, наблюдая, как пламя на глазах пожирает одежду. У него была маленькая слабость – сколько себя помнил, он всегда любил смотреть на огонь. Не важно, пожар ли это, чадно горящий танк или крохотное пламя зажженной спички.
– Чем занимаешься? – бесцеремонно разглядывая почти полностью раздетую женщину, поинтересовался Попугайло.
– Стихи пишу, – с вызовом ответила Ада. – У меня вышли уже два сборника!
– Когда же вы перестанете водить сюда с поверхности интеллектуальный сброд? – со вздохом спросил Олега старший патруля.
Риторический вопрос повис в воздухе. Если разговор пошел на отвлеченные темы, значит, пришла пора расплачиваться. Патрульные были прекрасно натасканными механизмами для выполнения своей службы. Но от них было бы немыслимо ожидать какого-либо сострадания или снисхождения. Попался, плати.
Шаржуков вытащил из нагрудного кармана заранее приготовленные для такого случая деньги и отдал сержанту.
– Ничего больше не забыл? – Попугайло не спешил опускать протянутую руку. Он выразительно потер между собой большой и указательный пальцы.
Остальные патрульные обидно заржали. Солдатам было скучно, а тут хоть какое-то развлечение. Любо-дорого посмотреть, как их командир ошкуривает гражданского.
«Крысы! Хорошо выдрессированные крысы! – зло подумал Олег. – А с денежками пора расставаться, скорее всего, и свои придется добавить. Матерый волчара попался. Так просто, за здорово живешь, не отпустит».
Шаржуков угодливо растянул в неестественной улыбке губы и во второй раз полез за деньгами.
Олегу оставалось только вытащить из-под запасного аккумулятора к пээнвэшке резервную заначку. Хрустящие бумажки присоединились к первому траншу.
– Ошибаться никому не заказано, – благосклонно кивнул сержант, убирая мзду подальше в подсумок и придавив ее сверху цилиндром ядовитого аэрозоля. Похоже, мысли у них работали в одном направлении. – Шаржуков, тебя упоминать в отчете? – вкрадчиво поинтересовался Попугайло.
– Это еще зачем? – насторожился Олег.
– Ну, мол, проявил бдительность, обнаружил почти сформировавшийся рой! То да се… – нехорошо прищурился Попугайло.
– Боже упаси! – лифтер выставил перед собой руки, будто защищаясь от готовых свалиться на его бедную головушку славы и наград. – Все вам в зачет!
– Уговорил, красноречивый, – притворно покладисто вздохнул старший патрульный. – Все запишем на свой счет.
Его сговорчивость объяснялась просто. Можно было побиться об заклад, что перед тем как обработать гнездовье роя из огнемета, он одновременно включил нашлемный фонарь и видеокамеру, смонтированные на защитном шлеме. Письменный отчет, подкрепленный видеоматериалом об уничтожении редкого гнездовья насекомых, являющихся опасными разносчиками смертельной болезни, и грамотно поданный рапорт о предотвращении вспышки пандемии сулили хорошие бонусы. Вплоть до крупных премиальных и внеочередного отпуска. Начальству тоже прямая выгода: смотрите, как наши парни стоят на страже города. Генералы, поднаторевшие в паркетных интригах, не упустят возможности утереть нос всем, кто критикует их за разбазаривание и нецелевое использование бюджета. Сержант принесет им славный козырь для будущих подковерных сражений, когда придет время подавать заявку в администрацию города на новый финансовый квартал. Армейские части, привлеченные для усиления мер безопасности горожан, стояли на полном обеспечении мэрии Москвы.
– Я буду жаловаться! – неуверенно пообещала поэтесса.
– Вы не на ту дорожку встали, девушка, – почти нормальным голосом произнес сержант. – Шевелитесь быстрее. У меня нет желания возиться с вами.
– Прощайте, – нервно дернула плечиком поэтесса и поправила бретельку лифчика, скользнувшую с плеча. Разобравшись со скудными остатками гардероба, она бодро зашлепала босыми ногами по холодному бетону. Похоже, что это ее не сильно волновало, хотя идти босиком по бетону – удовольствие сомнительное.
– До скорого… – осклабился Попугайло. – Еще свидимся, – последние слова относились уже к лифтеру.
– Надеюсь, что нет, – огрызнулся Олег.
– А я почему-то даже не сомневаюсь, – донесся из темноты въедливый голос сержанта.
Патрульные, перекинувшись парой шуток, выключили нашлемные фонари, а приборы ночного видения активировать не спешили. Развилка, к которой сходилось несколько тоннелей, погрузилась в непроглядную темноту. Армейцы превратились в неподвижные изваяния. Ни звуком, ни шорохом не выдавая свое месторасположение. Тишина. Военные давно научились таким образом поджидать новых искателей приключений, если повезет. Если нет, то придется сцепиться с тварями, вышедшими за пропитанием. В подземельях охотник легко может стать добычей. Удача военного – дама капризная, как хочет, так и тасует колоду из судеб людей в погонах… Ничего, дело привычное. Все знали, на что шли, подписывая контракт с Министерством обороны. Все добровольцы, силком никого не тянули.
Парочка ускорила шаг. Перейти на бег Олегу мешала гордость. Он ни секунды не сомневался: армейцы
