прошел к трибуне с небольшой папкой в руках, из которой выглядывали белые уголки листов. Профессор облокотился на трибуну и внимательно посмотрел в зал.
– Знаете, – начал он, – в нашем мире все подчинено одному эталону. Этот эталон есть требование, никем не установленное, но, по общему убеждению, исполняемое каждым из нас. Исполняя его, мы не задумываемся, насколько он правилен, правилен ли вообще и нуждается ли в оспаривании. Он во всем. В ваших движениях, в привычках, желаниях, поступках. Вы носите одежду согласно этому эталону, осуществляете покупки, заказываете еду в ресторане. Он во всех уровнях вашей жизни, в устройстве ее, и даже над ней. С правовой точки зрения он выражается в установлении примерно сходных положений закона в различных странах. На международном уровне он выражается в установлении форм правления, имеющих общие черты, общий стержень. Сегодня мы поговорим о высшей политике.
Итак, все государства, какая бы у них ни была форма правления, установленная официально, какое бы ни было государственное устройство, похожи друг на друга. Все государства обладают рядом общих признаков (не тех признаков, которые изучаются теорией государства и права, этот список мы, пожалуй, упростим до самых важных), без которых существование государства просто невозможно. Это – народ (нация), избираемые народом (нацией) руководители и патриотическое воспитание подрастающих поколений.
Вышеописанные признаки не существуют сами по себе, они взаимосвязаны. Так, народ избирает из своего состава тех людей, которые в силу своих способностей и возможностей могут управлять им. Власть же, издавая нормативно-правовые акты и обеспечивая их исполнение принудительной силой в виде санкций за их нарушение, держит народ в кулаке, спасая от распада. В свою очередь руководители осуществляют патриотическое воспитание подрастающих поколений, чтобы упрочить свою власть, сохранить ее как можно дольше.
Представим, что государство – стол на трех ногах. Стоит подрубить хоть одну ногу, как вся громада сего сооружения завалится на бок, сбрасывая вниз столовые приборы и заливая скатерть кофейными кляксами. Самая тонкая из ног – патриотическое воспитание. Ее уничтожение будет означать неминуемую смерть для государства, медленную и мучительную, хотя данный процесс на ранней стадии еще можно повернуть вспять. Произойдет утрата народного самосознания, руководители станут служить не народу, их избравшему, а своему животу, люди, руководствуясь низменными инстинктами, восстанут друг против друга, и государство расползется по швам, словно старый драный носок.
Теперь поговорим об эталоне форм правления. Сейчас он считается идеальным, удовлетворяющим все потребности населения, в том числе и потребность власти. Здесь следует обратиться к психологии. Есть ли такая потребность у всех? На мой взгляд, такая потребность просыпается у единиц, которым суждено управлять. Это стремление заставляет их прорываться на верхушку пирамиды, к истокам власти. Остальные люди, а их большинство, нуждаются в удовлетворении самых элементарных потребностей, которые присущи и животным. Это потребности в пище, крове над головой, размножении. Порядок, спокойствие жизни этого большинства должны достигаться за счет защиты их собственности и жизни. Таким образом, можно прийти к выводу, что это большинство, нуждающееся в удовлетворении элементарных потребностей, крайне аполитично. Властолюбцы же, чтобы создать атмосферу правопорядка, иллюзию защиты права собственности, придумали воображаемую власть народа, так называемую демократию. На самом деле любая демократия – миф. Демократия древних греков, демократия Средневековья, демократия периода буржуазных революций, демократия современная – никогда не были полным оплотом народовластия, как о том мечтали наивные теоретики. Всегда, всегда людьми будет управлять жажда наживы и власти, жажда сильная и неподконтрольная. Особенно у людей, представляющих власть имущих, которые, обладая значительной долей материальных средств, всегда стремятся получить еще больше.
Настоящей демократии не будет до тех пор, пока мир людей делится на бедных и богатых, на властолюбцев и обывателей, пока люди не станут равны, хотя это и противно человеческой природе. «Люди станут равны» означает, что они будут иметь равные стартовые возможности (когда разрушится династическая система преемственности), необходимые для развития их способностей – врожденных или приобретенных.
Но эта утопия не станет реальностью без «главного столпа» государственности – патриотического воспитания. Его роль была велика во все времена. Подрастающие поколения должны развиваться под крылом государственной власти, в атмосфере ее беспрекословной правоты, жизненного служения Родине. Данное воспитание должно быть «навязано», так как давать свободу выбора молодежи опасно: не зная, где добро, а где зло, молодые люди могут сойти с «пути истинного». Здесь важную роль могут играть такие способы воспитания, как пионерия, скаутинг, но воистину развитию новых поколений они будут способствовать только после их слияния и превращения из частного в государственное учреждение. Воспитание детей единого народа должно быть единым. Привив себе определенные ценности в детстве, в начале жизненного пути, человек будет опираться на них всю жизнь.
Таким образом, современную систему образования, кстати, во многих странах подчиненную единому эталону, ждет неизбежное реформирование. Рано или поздно. Лишь в таких условиях можно привить новым поколениям патриотические семена; лишь тогда исчезнет ориентация на материальные средства как главный источник благополучия, а возникнет ориентация на благополучие духовное; лишь тогда любая деятельность будет рассматриваться «по призванию», а не как следствие «таланта» (как было ранее); лишь тогда будущие поколения приведут нас к светлому будущему.
Глава 19
Речь Реммера произвела на слушателей сильное впечатление. Казалось, он преобразился. Огромный, тучный, с круглыми очками на горбатом носу, он внезапно стал казаться титаном, размахивающим огромными сильными руками, посылающим угрозы страшной Горгоне. Начав свою речь тихо, вкрадчиво, он закончил ее громогласно, словно впечатывая последние слова в сознание слушателей.
Когда Реммер замолк, зал разразился взрывом аплодисментов. Клара наравне со всеми была восхищена этим человеком. Да, то, о чем он говорил, было похоже на правду. Он заглянул в самое сердце мира и вынул оттуда все то, что тщательно скрывается за ширмой благополучия, вывернул наизнанку, влил в это что-то свое, что-то обрезав, оздоровив. Слушатели хлопали стоя. Смущенный Реммер, обратно превратившийся в профессора, неловко отвесил пару поклонов и попятился. Навстречу ему шагнул Савецкий и долго тряс его руку, неотрывно глядя в глаза.
– Товарищи! – кричал он, пытаясь заглушить гром аплодисментов. – Товарищи! Это гигант мысли! Товарищи! Наше дело правое! Мы победим!
И все хлопали, смеялись, хохотали.
Да, на самом деле Реммер сказал то, что было нужно им всем, то, что по каким-то причинам они сформулировать не могли. Он оправдал власть денег, заявив, что только людям, обладающим определенными умственными качествами, они подконтрольны. Он оправдал власть олигархии, обосновав отсутствие власти народа, «власти толпы». Он оправдал необходимость воспитания в духе почитания материальной составляющей. Однако никто не заметил маленькую оговорку в конце его речи: «лишь тогда исчезнет ориентация на материальные средства как главный источник благополучия и возникнет ориентация на благополучие духовное». Люди всегда отметают то, что кажется им нерациональным.
Какая-то девушка поднесла Реммеру розы. Он покраснел, наклонился, чтобы забрать их. Савецкий продолжал что-то говорить, но его не было слышно за гулом аплодисментов.
Через полчаса все разошлись. Клара спустилась по ступеням Петронас Твин Тауэрс и остановилась у тротуара, вдыхая свежий ночной воздух. В ее голове проносились самые различные образы. Реммер, толстый, в очках, затем Реммер-титан, размахивающий могучими лапами, хаос всеобщего восхищения, Феликс…
– Леди, вас подвезти? – спросил знакомый голос. Клара очнулась и посмотрела на человека, стоявшего перед ней. Швейцар только что подал Феликсу ключ от его автомобиля и он, облокотившись на крышу, внимательно смотрел на Клару.
– Хм… – произнесла она. – А нам с вами по пути?
