Проплакала целый вечер.
Спала с Хьюго. Не понравилось.
Не была у психолога. Психолог заболел.
Custom kill
С восхищением — Эммочке, с нежностью — Эфраиму, с приветом — Витьке Семёнову и с благодарностью — Дине.
— Валерик! — сказала Ада Валерьяновна и засмеялась. Смех получился ненатуральным.
— Валерик… — прошептала Ада Валерьяновна жалобно. Вышло слишком тихо.
— Валерик, — позвала Ада Валерьяновна ласково и уже на букве «р» поняла, что перестаралась.
— Валерик? — спросила Ада Валерьяновна у зеркала и вздохнула. Пустая квартира ответила тишиной.
Ада Валерьяновна надела кухонный фартук, прошла на кухню, подошла к столу, передвинула клубничного цвета заварочный чайник с центра стола чуть левей, а свою любимую чашку в виде бутона тюльпана — ближе к центру. Потом сняла фартук, повесила на крючок возле раковины, вернулась к столу, убрала чашку в виде бутона тюльпана в холодильник, подумала и засунула туда же тряпочку для вытирания пыли. Достала из холодильника простой карандаш и почесала кожу головы под волосами, собранными в пучок. После чего переместилась в комнату, села в кресло-качалку и взяла телефонную трубку.
— Алло, Валерик? Привет, любимый сын.
— О, мамуля, — раскатился в трубке Валерик, — привет, любимый мать. Чего слыхать?
Голос весёлый. Он там что, пьёт?
— Валюня, у меня тут большая удача. Я сумела полностью освободить эти выходные. И скоро к тебе приеду.
— Когда, мамуль?
Ада Валерьяновна сделала небольшую паузу.
— Сейчас.
На том конце провода все умерли. Ада Валерьяновна начала неспешно считать про себя до десяти. На счете «девять» Валерик воскрес.
— Когда? — спросил он с ударением на 'когда'.
— Я же говорю — сейчас, — Ада Валерьяновна подбавила в тон чуточку раздражения. — Сегодня суббота, утро. Как раз удобно. Я доеду до тебя часа за три, нужно посмотреть расписание электричек. И у нас будут целые выходные, до завтрашнего вечера. В понедельник утром мне уже нужно быть дома. В общем, жди меня через три часа.
В этот раз потребовалось сосчитать до пятнадцати.
— Мамуль!
— Что, мой хороший?
— Мамуль, ты уверена, что так этого хочешь?
— Что значит «уверена»? Я не видела тебя почти два месяца! И это при том, что когда я последний раз посещала врача, он сказал мне, что у меня ужасные анализы.
На слове «анализы» Валерик тихо икнул.
— Мамуль!
— Да, мой любимый мальчик?
Трубку завибрировала у Ады Валерьяновны в руке.
— Мамуля, я не могу через три часа.
— Что значит 'не могу'? К тебе приезжает больная мать, а ты 'не могу'? Чем ты, прости пожалуйста, занят? У тебя выходной, на работу тебе не надо.
— У меня доклад на конференции в понедельник. Мне нужно готовиться.
— Прекрасно. Ты будешь готовиться, а я пожарю тебе котлеты. Ты любишь мои котлеты.
— Мамуля. Я обожаю твои котлеты.
— Ну вот видишь, — сказала Ада Валерьяновна.
Раз. Два. Три. Четыре. Восемь. Девятнадцать. Ада Валерьяновна покачивалась в кресле-качалке. Кресло-качалка чуть-чуть скрипело.
— Мама, — серьёзно сказал Валерик, — пожалуйста, не надо приезжать сейчас. У меня доклад, мне надо готовиться, я очень занят.
— Хорошо, — сухо ответила Ада Валерьяновна, — как скажешь. Не думаю, что в ближайший год мы с тобой еще увидимся, но это, похоже, тебе не волнует. Ну что ж. Слава Богу, у меня еще есть дочь.
Тема дочери была опасной темой. После того, как четыре года назад дочь отказала матери в какой- то просьбе, Ада Валерьяновна разорвала их отношения навсегда. Только с внуком общалась, его она любила.
— Мам, послушай, — начал Валерик.
— Мне нечего слушать, — отрезала Ада Валерьяновна, — я всё поняла.
С этими словами она бросила трубку, откинулась в кресле-качалке и посмотрела на часы. Часы показывали без пяти десять. Ада Валерьяновна сидела и следила глазами за секундной стрелкой. Ровно в десять раздался звонок телефона.
— Мам?
— Что?
— Мамуль, это я.
— Я так и поняла.
— Мам, приезжай завтра с утра. Я тебя прошу.
— Что ты меня просишь? Забыть о том, что я тебе не нужна?
— Нет. Вспомнить о том, что у тебя есть совесть.
— У меня?
— У меня тоже. Я не говорю, что не хочу тебя видеть, мам. Я хочу тебя видеть. Но сейчас — это для