– Кстати, как его фамилия? – спросил Варяг.
– Ковач, – последовал ответ. – Борис Ковач.
Через несколько часов Чижевский вновь появился в кабинете Варяга.
– Ковач запираться не стал – понял, что намерения у меня серьезные, – сообщил он. – Он сразу сказал, что Лозовский отослал его к метро и велел ждать в машине звонка по мобильному телефону. Было условлено, что Лозовский позвонит, произнесет некий малозначащий текст, но с кодовой фразой. По этому сигналу референт, чтобы его не прослушали, идет в метро и звонит из автомата по номеру, который ему дал Лозовский. Когда на том конце снимают трубку, референт произносит условную фразу, и на этом его миссия закончена.
– Понятно, – усмехнулся Варяг. – Во всем, значит, виноват Лозовский, а Боря Ковач – просто послушный исполнитель.
– Я тоже подумал, что все это больно невинно, – кивнул Чижевский. – К тому же мне рожа этого парня сразу не понравилась. Я ему прямо заявил, что его объяснения меня не удовлетворяют и с его стороны будет разумнее рассказать все до конца. В общем, он действительно знал о существовании заговора и о связи Лозовского с Заботиным. Заботин пообещал Лозовскому, что после вашего устранения Платонова тоже «уйдут», а Лозовского назначат главой «Госснабвооружения». Сигнал о вашем выезде должен был получить Заботин – только он знал, как связаться с киллерами. Но Заботин тоже боялся прослушивания и потому попросил, чтобы сигнальный звонок звучал как-нибудь нейтрально. Словом, Ковач из метро позвонил не прямо Заботину, а своей любовнице, которую он содержит на денежки Лозовского. Он дал ей номер Заботина, попросил позвонить ему и сказать: «Я согласна» – мол, друг поймет…
– Ну да, – заметил Варяг, – звонит дама, говорит: «Я согласна» – при чем здесь стрельба, киллеры? Просто у человека есть личная жизнь…
– Приняв этот звонок, Заботин тут же позвонил на мобильник Хомяку и его ребятам, и они двинулись на тот перекресток, – закончил Чижевский. – Теперь возникает вопрос, что делать с Ковачом. Если с ним что-нибудь произойдет, то Лозовский перепугается и заляжет на дно. Ковача надо бы включить в нашу игру – он должен делать вид, будто он свою задачу выполнил и его никто ни в чем не подозревает. А мы тем временем подготовим операцию по устранению Лозовского.
Варяг не чувствовал злобы к Лозовскому, но понимал, что этого человека, который так много знал, придется устранить – во всяком случае, вывести из игры. Уволить Лозовского правительственные чиновники не дадут, уйти по собственному желанию он вряд ли согласится, да если и согласится, то станет не менее опасен, открыто перейдя в стан Заботина.
– Только операция должна пройти тихо, – предупредил Варяг. – Вокруг концерна в последнее время и так многовато шума. Мне стоило большого труда замять инцидент с уничтожением банды Хомяка.
– Разумеется, будем стремиться к тому, чтобы все прошло тихо, – пообещал Чижевский. – Есть у меня смекалистые ребята.
Главной страстью генерал-майора Павла Сергеевича Лозовского, одухотворявшей всю его деятельность, являлось непомерное тщеславие. Он не принадлежал к числу тех людей, которые успокаиваются на достигнутом, наоборот, каждое достижение лишь укрепляло его в мысли, что он достоин большего. Для такого человека неожиданное появление Владислава Игнатова на посту заместителя генерального директора «Госснабвооружения» было как нож в спину. Птичка напела на ушко Лозовскому, что за фрукт этот Игнатов, известный в некоторых кругах по кличке Варяг, так что неизменная доброжелательность и учтивость Игнатова не могли никак изменить отношения Лозовского к новому коллеге. И то, что Игнатов стал, по сути дела, единолично определять политику концерна, отнюдь не добавляло в душе Павла Лозовского добрых чувств к нему. Этим и объяснялась та легкость, с которой Заботин завербовал молодого генерал-майора.
Для налета банды Коляна на загородный особняк Варяга его помощь практически не понадобилась, однако в организации недавнего покушения он сыграл ключевую роль. Это обстоятельство и стало роковым в его судьбе. Хотя Лозовский тщательно соблюдал все меры предосторожности, слежка за ним оказалась слишком плотной. Варяг вовсе не жаждал мести, но ни у него, ни у Чижевского не было ни малейшей надежды расстаться с Лозовским цивилизованным путем. Поэтому Варяг и «дал» добро на силовую акцию. Чижевский, получив задание, немедленно вызвал к себе славную троицу бывших офицеров ГРУ. Отставные разведчики образцово наладили систему наружного наблюдения. Теперь важно было в кратчайший срок устранить Лозовского так, чтобы эта акция не вызвала кривотолков в прессе и дотошного расследования. Смерть клиента не являлась непременным условием задания – достаточно было вывести его из игры на достаточно длительный срок.
– А если он капитально разобьется на машине в результате несчастного случая – этого будет достаточно? – поинтересовался майор Абрамов.
– Если капитально, то да, – ответил Чижевский.
– Тогда будем действовать в этом направлении, – сказал Абрамов. – По слухам, наш друг очень любит быструю езду, и это хорошо. Вы не знаете, где у него дача? Я так понимаю, что землю под строительство дач всем работникам концерна отвели где-то в одном месте?
Получив все необходимые сведения, разведчики удалились, как выразился Абрамов, «обмозговать дельце». Однако к концу дня Абрамов вернулся и положил перед Чижевским листок бумаги, исписанный аккуратным почерком курсанта-отличника. Это был счет – слева на листке в столбиках перечислялись различные предметы, а справа указывалась сумма в рублях и в долларах.
– Десять импульсных электроламп… Конденсаторы… – поднял брови Чижевский. – А, кажется, понимаю!
– Ну и пара скоростных иномарок нам понадобится, – заметил Абрамов. – Хочется надеяться, что не насовсем.
Через три дня Лозовский, завершив последнюю деловую встречу и дав указания юристам по составлению договора с партнерами, сложил в портфель бумаги, которые хотел просмотреть вечером, и направился в гараж. Заместителям генерального директора персональная охрана не полагалась – водитель одновременно выполнял и функции охранника. Лозовский любил сам водить свой «Лексус» и потому частенько отпускал охранника. «Вот и хорошо, – заметил по этому поводу Абрамов, – одним грехом меньше будет на душе».
Лозовский весело насвистывал – он окончательно убедился в том, что его участие в покушении не раскрыто, и предвкушал несколько спокойных дней. Он, конечно, понимал, что Заботин не оставит его в покое и принудит продолжать интриги, от которых генерал-майор уже изрядно устал. Но пока можно было стряхнуть груз страха и опасений и не думать ни о чем, кроме работы, а это для Лозовского стало в последнее время разновидностью отдыха.
Павел Сергеевич выехал на шоссе и ощутил себя в своей стихии, сгоняя фарами с левой полосы более тихоходные машины и протискиваясь вперед на светофорах. Наконец он выехал из города, и на дороге стало посвободнее. «Лексус» понесся вперед сквозь надвигающиеся сумерки, свистя, как ракета, и заставляя попутные автомобили шарахаться вправо. Лозовский с высокомерным выражением лица обгонял других водителей, отпускал по их адресу пренебрежительные реплики, язвительно усмехался и даже порой делал неприличные жесты. Он, разумеется, не обратил внимания на трехсотый «Мерседес» синего цвета, стоявший у придорожного ресторанчика и тронувшийся с места в тот момент, когда серый «Лексус» Лозовского пронесся мимо, пугнув клаксоном какую-то невзрачную «копейку», ехавшую в левом ряду.
– Ишь, какой молодец, – заметил майор Абрамов, провожая взглядом задние огни серого «Лексуса». – Всех решил сделать. Но всех не сделаешь.
Майор поднес к губам рацию и произнес в микрофон:
– Ван, Ван, слышишь меня? Давай заводись и будь готов – клиент проследовал мимо меня, скорость примерно сто пятьдесят. Я выезжаю, а ты пока свяжись с Фаридом, пусть тоже будет наготове.
