еще коммерческие банки, в которых могут пропасть деньги, предназначенные на оплату уже выполненных заказов и на зарплату работникам; есть комитеты госимущества и прочая чиновничья рать с ее неуемной деятельностью по приватизации; есть борцы с экономическими преступлениями, всегда готовые состряпать дело; есть, наконец, рэкет и бандиты. Про то, как могут испортить жизнь предприятию милиция и ФСБ, подключаемые по приказу сверху, не стоит и говорить. Весь этот пресс относительно цивилизованных мер воздействия может вышибить дух из любого предприятия, а значит, и финансовую опору из-под всех вновь возникших СМИ и политических организаций.
Варяг не забывал и о том, что само «Госснабвооружение» – фирма формально государственная, а сам он формально является государственным служащим и, значит, в один прекрасный день может быть уволен. Правда, концерн с каждым месяцем приносил все большую прибыль; правда, росли суммы, которые перекочевывали в карманы лиц, туманно именуемых в прессе «окружением президента», правда, служба полковника Чижевского неустанно и весьма успешно собирала компромат на этих лиц, однако все же нельзя было даже на миг потерять бдительность. На карте стояло нечто гораздо большее, чем просто судьба отдельно взятого человека по имени Владислав Игнатов с погонялом Варяг.
Зазвонил телефон на столе – тот, по которому можно было соединиться прямо с Варягом, минуя секретаршу. Варяг снял трубку.
– Владислав Геннадьевич? – услышал он голос в трубке. – Это Данилов из Екатеринбурга беспокоит. Хочу вам сообщить, что у нас все нормально, заказ ваш выполняется по графику. Временные трудности, о которых я вам в прошлый раз докладывал, удалось быстро преодолеть, так что не волнуйтесь…
Варяг в последнее время не говорил с Даниловым ни о каких временных трудностях и догадался, что осторожный директор просто темнит, потихоньку подбираясь к истинной причине своего звонка. Так и вышло.
– Извините, что не позвонил вам вчера в это же время, как обещал, – продолжал Данилов. – Оказалось, что у нас выборы проводят взамен выбывшего депутата – пришлось срочно ехать на избирательный участок, а там встретил знакомых, то да се… Получилось как бы выездное совещание, поэтому и задержался со звонком, а потом уж рабочий день кончился.
– Ну и как прошли выборы? – нарочито равнодушно спросил Варяг.
– Выборы-то? Да нормально, без осложнений, – благодушно ответил Данилов. – Главное было избирателей собрать, но явка в этот раз оказалась большая. Ну и выбрали хорошего человека.
Данилов помолчал и с мужицкой хитринкой в голосе повторил:
– Очень хорошего человека.
– Понял тебя, Федор Кузьмич, – тепло сказал Варяг, незаметно для самого себя перейдя на «ты». – У меня для тебя тоже есть кое-какие новости. Ты когда в Москву собираешься? Через неделю? Ну вот тогда и поговорим.
Варяг положил трубку и с улыбкой посмотрел на вошедшего конструктора.
– Я тут еще посижу с бумагами, – сказал он, – а вам явно надо отдохнуть. Я распоряжусь – вас отвезут в гостиницу. И спасибо за отличные новости.
Часть III. Возвращение
– А почему из Ярославля? – недоуменно спросил Андрюха Спиридонов. – И почему до какого-то Краснокаменска?
– Не въезжаешь, дубина? – ласково спросил Колян. – Тебе-то небось хочется подвалить в Домодедово, сесть на воздушный лайнер – и через четыре часа ты дома…
– Ну да, – подтвердил Андрюха.
– Ох, Аспирин, Аспирин, – вздохнул Колян, – тебе еще учиться и учиться нашей бандитской премудрости. В нашем деле без конспирации никак нельзя. Знаешь, сколько пацанов спалилось только на том, что хотелось им побыстрее и с комфортом до места добраться? Счету нет этим мудакам, которые ментам работу облегчают. А я тебе больше скажу: мы и до Ярославля на перекладных поедем – по Ярославке на маршрутке, потом сядем на какой-нибудь станции на электричку и уже до конечной… Ты подумай, дурья твоя башка, ну где нашему другу, Варягу этому, меня искать? По всей Москве, что ли? У него таких возможностей нет. Зато в аэропорты направить своих людей ему ничего не стоит. А уж в аэропорту Таежного меня пасут наверняка. Они же знают: у меня в Таежном дела, мне надо свою власть в городе восстановить, наказать Федьку Угрюмого за измену… И вот представь: прилетаем мы в Таежный веселые и довольные, а там нас встречают и вывозят в тайгу, «и никто не узнает, где могилка моя». На московских вокзалах нас вряд ли ждут, но все же шанс такой есть. Стоит ли рисковать и отъезжать с вокзала? А с поезда мы сойдем в Краснокаменске, не доезжая Таежного, и до дому на тачке доедем. Короче, лучше перестраховаться, чем погореть по-глупому из-за собственной лени. И я, Андрюха, тебя настоятельно прошу: когда ты думаешь над каким-нибудь делом, чтоб ход мысли у тебя был примерно такой же, как я тебе сейчас рассказал. Раз командуешь людьми, значит, должен все предусмотреть.
– Может, на нашей «Тойоте» поедем? – предложил Андрей.
– А зачем? – поинтересовался Колян. – Приключений захотелось на свою задницу? И ты мне в Таежном нужен свежий и в форме, а не вымотанный после езды за четыре тысячи верст. Кроме того, сейчас на дорогах полно бандитов… Да и в розыск меня могут объявить, а ведь морда моя есть в ментовских архивах. Остановит тебя какой-нибудь бдительный гаишник за превышение скорости или просто для проверки документов, посмотрит на меня внимательно, и начнутся у нас приключения.
Спиридонов с почтением посмотрел на бригадира – сам он не имел обыкновения столь тщательно обдумывать свои действия.
– Рекс с двумя ребятами поедет с нами, но отдельно, – добавил Колян. – Пусть со стороны кажется, будто нас только двое. А в случае чего Рекс нас прикроет. И в дороге вести себя тихо! Наша задача – доехать без всяких приключений. Слушай меня и делай только то, что я скажу.
На следующий день обе группы доехали на перекладных до Сергиева Посада, а оттуда на электричке до Ярославля. Там они без всяких проблем взяли билеты до Краснокаменска и водворились в поезде в двух разных купе. Рексу с приятелями не повезло – их соседкой по купе оказалась бесцветная молодая мамаша с крикливым ребенком. Повинуясь категорическому приказу Коляна избегать в дороге всяких инцидентов и трений, бойцы стойко терпели непрерывный скулеж ребенка, разговаривали вполголоса, когда ребенок наконец заснул, и до ночи, изнемогая от скуки, играли в преферанс по копейке за вистик. Зато Коляну с Андрюхой подфартило – в своем купе они обнаружили двух бойких и весьма смазливых девиц, вяло попивавших пивко и встретивших попутчиков с нескрываемым интересом. Андрюха с надеждой посмотрел на Коляна, и бригадир не обманул его ожиданий, сразу взяв быка за рога.
– Ну, будем знакомиться, девочки, – предложил он. – Откуда едете? Из Москвы? Из самой? А куда? В Чистогорск? Слыхал, слыхал… А что вы, москвички, там забыли? Ах, вы сами оттуда? Никогда бы не подумал – в вас есть такой чисто московский шик. Позвольте представиться: я – Николай, а это Андрей. А в Москве вы чем занимаетесь? Учитесь? На фотомоделей, наверно? А что вы смеетесь? На бухгалтеров? Почему такая скромность? Я бы на вашем месте, то есть с вашей внешностью, в артистки пошел. Почему это вас не примут? Как они посмеют? Таланта нет? А кто это определил? Ладно, мы сейчас это проверим. Что главное для артистки? Конечно, умение красиво целоваться. Ну что, приступим?
Колян неожиданно остро ощутил, что у него уже давно не было женщины, и потому испытал приступ красноречия. Почувствовав интерес со стороны случайных попутчиц, он решил сразу проявить напор и ни в коем случае не ослаблять его вплоть до конечного успеха. Переводя дух, он вновь принялся весело трещать:
– Почти незнакомы, говорите? Ну и что? А думаете, артистки хорошо знают всех тех, с кем им
