На театральной сцене первой из сестер Поляковых дебютировала Милица. У нее, как и у Татьяны, тоже сразу возникли проблемы с псевдонимом. Ее древнеславянское имя казалось странным и труднопроизносимым для французских зрителей. Помог случай, а точнее — фамилия героини пьесы, которую она исполняла, — Валье. Вот и весь секрет появления в семье актрисы Элен Валье. Она работала в театре «Ателье» у Андре Барсака, исполняя роль Анны Петровны в тургеневском «Месяце в деревне». Вместе с известными актерами-эмигрантами Поликарпом Павловым и Верой Греч играла в «Вишневом саде», который шел в Париже на русском языке. Кроме работы в театрах «Capucines» и «Tabarin», в знаменитом кабаре «Pigalle», Элен также успешно снималась в кино — в известном фильме итальянского режиссера Джузеппе де Сантиса «Рим, 11 часов», у Вуди Аллена, Клода Лелюша, Андре Кайатта, все того же Робера Оссейна. Позже преподавала актерское мастерство в консерватории в Сен-Жермен-ан-Ле. После замужества и рождения детей Элен оставила актерскую карьеру, посвятив себя домашним хлопотам.
Ольге Варен в свое время выпало сняться всего в нескольких фильмах. Потом она недолго поработала в театре, но неожиданно для всех увлеклась телевидением. В начале 1960-х годов женщина-режиссер на TV было явлением уникальным. Но она сумела быстро завоевать себе имя. Вместе с кинодокументалистом Жаном Ле Масоном снимала острые и талантливые ленты по разным социальным проблемам, ряд которых, например «Алжирская война», даже запрещался к показу, чем «жертва империалистической цензуры» весьма гордилась и оценивала этот запрет выше любых наград международных кинофестивалей. Но позже Ольга оставила телевидение и вернулась в театр. Играла в инсценировке гончаровского «Обломова», в «Горячем сердце» Островского (на французский пьесу перевел ее муж Михаил Леснов).
Достигнув к середине 1960-х годов пика известности как киноактриса, Марина Влади вновь обратилась к сцене, считая своим большим актерским недостатком отсутствие школы и слишком маленький опыт работы в театре. Разница между кино и театром, по ее мнению, примерно такая же, как между фотографией и живописью. «В кино, — считала Марина, — редко делаешь что-либо интересное, тогда как в театре, независимо от достоинств пьесы, есть еще и контакт со зрителем, складывающийся всегда по- разному, богатый самыми непредвиденными ситуациями…»
Дерзкая идея постановки на парижской сцене чеховских «Трех сестер» с участием сестер Поляковых впервые возникла еще в 1957 году. «Но тогда мы понимали, что творчески еще не созрели для ее осуществления, — самокритично признавала Марина. — Потом съемки в многочисленных фильмах… Но все эти годы мы много думали над чеховскими ролями и образами».
Лишь через несколько лет эта мечта была все-таки осуществлена, во многом благодаря настойчивым усилиям известного театрального режиссера Андре Барсака, кстати, тоже родом из России (актрисы даже называли его Андреем Петровичем).
Спектакль был по-своему уникальным — впервые в истории чеховской пьесы все главные роли исполняли именно родные сестры — Марина играла Ирину, Одиль Версуа — Татьяну, а Элен Валье — Машу. Они отработали в «Сестрах» целый сезон, дав за год почти 300 представлений, выходя на сцену почти каждый вечер, а по субботам и воскресеньям играя даже по два спектакля. И практически каждый вечер во втором ряду в зрительном зале сидела их мама, любуясь своими талантливыми и красивыми дочерьми, которые по-прежнему оставались для нее девочками. «Я очень рада, — говорила Марина, — и тому, что осуществилась наша мечта, и тому, какой популярностью пользуется у французов Чехов».
Успех «Трех сестер» вдохновил ее, неугомонную придумщицу, на новые совместные с сестрами творческие проекты. Кстати, позже, познакомившись с Владимиром Высоцким, к своему удовольствию, Марина обнаружила, что он тоже всегда предпочитал работать «артельно», в компании близких и родных (пусть не по крови, так хоть по духу) людей.
В 1966 году Поляковы выпустили свою первую пластинку-миньон с записью русских народных песен — «Уральская рябинушка», «Дуня», «Оранжевая песенка» в сопровождении небольшого оркестра — гармошки и балалаек. Чуть позже у необычного семейного квартета появился диск-гигант со старинными русскими и советскими песнями. Прошло еще совсем немного времени — и Марина рискнула уже соло записать на фирме «Шан дю Монд» целый концерт русских колыбельных. Тираж разошелся очень быстро, а работа Влади была отмечена премией академии Шарля Гро.
…Володька вернулся из Полинезии загорелым, пышущим здоровьем и с отменным настроением, а главное — возмужавшим.
— Как отец? — поинтересовалась Марина у сына, когда чуть-чуть иссяк поток его восторженных впечатлений об этой удивительной земле. Хотя она и без того знала, что ее «авантюрьер» Жан-Клод, по всей вероятности, устав от приключений в воздушном океане, уже с головой погрузился в океан обычный, земной, называемый Тихим. Бруйе удачно продал свою процветающую авиакомпанию, а на вырученные деньги приобрел таинственный атолл во Французской Полинезии.
— Мама! — встрепенулся Владимир. — Ты не поверишь, он живет в настоящем раю! Я никогда не думал, что такое может быть на Земле. Ты видела коралловые атоллы? Это такие островки суши, похожие на огромные бублики, посреди океана. Вокруг вода, внутри вода, а на этот «бублик» садятся самолеты, там живут люди, туристы качаются в гамаках и пьют сок прямо из кокосовых орехов. А вокруг — голубая, нет, ослепительно-бирюзовая вода…
— Он живет один?
— Нет, у него молодая жена, таитянка. Очень красивая, добрая. Мы с ней подружились и отлично ладили.
— Так чем же занимается отец? Кокосами же сыт не будешь, — произнесла Марина и едва сдержалась, чтобы не рассмеяться над своим нравоучительным тоном.
— Папа? Ну, во-первых, он построил отель на Моopea «Qia Ora», рядом стоит отцовский дом, очень хороший. Но главное его занятие — выращивание черногубых устриц, они правильно называются Pinctada margaritifera.
— Черногубых? Фу, — поморщилась Марина. — А зачем они ему? Они что, съедобны?
— Да не в этом дело! — Володька уже начал потихоньку заводиться из-за маминой непонятливости. — В раковинах живут черные жемчужины.
— Черные жемчужины? Я что-то слышала о таких, но никогда не видела, — задумчиво сказала Марина.
— Вот! — Володя торжествующе шлепнул себя по колену. — И многие еще не видели. А завтра таитянские черные жумчужины завоюют весь мировой рынок, увидишь!
— Ты в этом уверен? — осторожно спросила Марина.
— Да разве только я?! Самое главное — в этом уверен основной папин компаньон — мсье Ассаэль.
— Ассаэль? Сальвадор Ассаэль? Тот самый? Король жемчуга? — удивилась Марина.
— Ну да, он самый!
— Ну, тогда я спокойна. С этим Ассаэлем Жан-Клод точно не пропадет.
Владимир подробно рассказал о знакомстве отца с мсье Сальвадором в Сен-Тропе, где их яхты случайно пришвартовались по соседству. О том, как итальянского бизнесмена поначалу не слишком увлекла идея Бруйе заняться промышленным выращиванием черного жемчуга, который действительно не пользовался спросом, а полинезийская детвора применяла жемчужины в качестве фишек в своих играх. Но Жан-Клоду все-таки удалось убедить возможного партнера в перспективах совместного бизнеса.
Конечно, сразу никто из серьезных торговцев не хотел связываться с реализацией диковинных жемчугов. Но потом Ассаэль предложил лучшие образцы своему старому другу Гарри Уинстону, владельцу известных салонов по продаже драгоценностей, и тот согласился выставить черный жемчуг на витрины своего магазина на Пятой авеню, для пробы назначив небывало высокую цену. И прием сработал! Черные жемчужины смели подчистую. Покупательниц на Манхэттене главным образом заинтриговала именно цена, и только потом пришло понимание их природной красоты. Зато потом экзотические полинезийские камушки вошли в число наиболее изысканных украшений… Папа контролирует добычу, а мсье Сальвадор занимается организацией рекламной кампании.
Марина с интересом слушала сына, а потом внезапно рассмеялась, словно вспомнив что-то смешное.
— Что, мама?
