Тимохин указал на бронированную дверь темной комнаты второго этажа:
– Посмотри, Леня, что за помещение.
Ким направился к комнате и тут же доложил:
– Дверь можно открыть только набором специальных ключей. Ни вскрыть замки отмычками, ни срезать петли «болгаркой» или автогеном не получится.
– Что же, интересно, там за дверью? А ну-ка, Строгина с любовницей сюда.
Шматко вывел в холл одевшихся бывшего генерала с сожительницей. Тимохин указал Строгину на комнату:
– Что там?
– Елочные игрушки, – усмехнулся главарь банды.
– За бронированной дверью?
– Это мой дом; где хочу, там и храню игрушки для Нового года.
– Открой дверь, посмотрим, что там за игрушки.
– Тебе надо, ты и открывай.
– Ключи!
– Найди! Ты такой прыткий, глядишь, и найдешь.
– Я искать ничего не буду, Строгин, я отдам приказ взорвать эту дверь!
– Дело твое, взрывай…
– В комнате подвала тоже елочные игрушки?
– Ага! Знаешь, я любитель каждый год менять их. Много набралось…
– Леня, – приказал Киму Тимохин, – спустись в подвал, осмотри дверь и, если она такая же, как здесь, готовь их к подрыву зарядом малой мощности направленного действия.
– Есть, командир!
– Не делайте этого, полковник! – воскликнула Лавадская.
– Заткнись, шалава! – рыкнул на нее Строгин.
– Да пошел ты! Подыхать с тобой в этом склепе я не собираюсь… Полковник, – она подошла к Тимохину, – не пытайтесь вскрыть двери. В комнатах взрывчатка и наркотики. И если наркота-то ничего, то взрывчатка при попытке вскрытия дверей разнесет этот дом на куски. Вместе со всеми, кто в нем окажется.
– Заткнись, тварь! – закричал главарь банды.
Но Лушин ударом в солнечное сплетение заставил Строгина замолчать.
Тимохин внимательно посмотрел на сожительницу бывшего генерала:
– Откуда вам известно, что в закрытых помещениях взрывчатка и наркотики?
– Слышала, как этот импотент, – Виктория кивнула на сожителя, – базарил с одним нерусским. Тот недели две назад приезжал сюда. Так вот, они говорили о взрывчатке и героине. Строгин должен был подготовить и завезти сюда товар, как они выражались, а нерусский в определенное время – прислать своих людей забрать его. Он еще спросил Строгина, как тот обеспечит сохранность груза и его безопасность. На что этот урод ответил: мол, сюда ни одна тварь не сунется, ни из ФСБ, ни из полиции; у него такая «крыша», что о безопасности не стоит беспокоиться. А на случай, если кто-то из своих или чужих вдруг решит овладеть товаром, комнаты заминированы и вскрыть их сможет только он.
– А где Строгин хранит ключи, вам, Виктория Максимовна, известно?
– Нет. Но точно не в доме.
– Где ключи от комнат, ублюдок? – повернулся к Строгину Тимохин.
– Ты невоспитанный тип, полковник. И где только таких держат… Нет ключей, и не будет!
– Плохо, Строгин. Но мы все равно откроем комнаты, а ты скажешь не только, где ключи от них, но и назовешь имя покупателя с адресом, где его точно можно найти. У нас в Главном управлении по борьбе с терроризмом умеют узнавать тайны таких, как ты.
– Так вы из ГУБТ? – Тон Строгина сразу же изменился.
– Да, Строгин, мы из ГУБТ, и тобой займутся наши специалисты.
– Но почему контора Феофанова?
– А что ты так задергался? Знаешь, что с нами шутки плохи?
– Я готов к сотрудничеству.
– Во как! Понял, что теперь никакая «крыша» не поможет?
– Я готов к сотрудничеству, – повторил Строгин.
– Хорошо! Где ключи?
– В ячейке одного из московских банков.
– Прекрасно. Ну, а о том, для кого и где ты доставал наркоту со взрывчаткой, с тобой поговорят другие люди.
Вперед вышла Лавадская:
– Господин полковник, а вы меня отпустите? Ведь я оказала вам услугу. И не была связана с преступной деятельностью Строгина. Более того, я в ближайшие дни намеревалась бежать от него со своим водителем Крюковым. Он подтвердит это.
– И где сейчас Крюков?
– У себя дома. Я могу назвать его телефон.
– Позже. Не беспокойтесь, Виктория, если вы действительно не участвовали в преступной деятельности Строгина, вам ничего не грозит.
Тимохин прошел в кабинет хозяина особняка, достал сотовый телефон и набрал номер генерал- лейтенанта Феофанова.
– Слушаю тебя, Саша! – отозвался начальник ГУБТ.
– Время 6 часов 20 минут. Докладываю: усадьба бывшего генерала Строгина отработана. Сам Строгин, его любовница, один из водителей и охрана взяты живыми. Помощник и телохранитель бывшего генерала оказали отчаянное сопротивление. Пришлось ликвидировать их. Среди личного состава группы потерь нет. А вот в закрытых помещениях, по признанию сожительницы Строгина Лавадской, да и самого бывшего генерала, находятся крупные партии взрывчатки и наркотических веществ. Данные помещения заминированы и в настоящее время осмотрены быть не могут. Но Строгин, узнав, кто взял штурмом его усадьбу, тут же изъявил желание сотрудничать с нами. Он готов открыть комнаты и сдать покупателя взрывчатки и героина.
– Я понял тебя, Саша. Выезжаю к вам. Обеспечьте контроль над Строгиным и всеми захваченными в ходе штурма, а также над подходами и подъездами к объекту. Где-то через час я буду в усадьбе.
– Понял, Сергей Леонидович, жду вас!
– До встречи!
Тимохин отключил телефон. В кабинет зашел Крымов:
– Ну что, Саша, можно тебя поздравить?
– Нас, Крым, нас! Но пока рановато. Через час должен подъехать Феофанов.
– Зачем?
– По-моему, его заинтересовал товар, что хранится в закрытых комнатах.
– Что за товар?
– А ты не знаешь?
– Откуда? Да я в принципе никого об этом и не спрашивал.
– В комнатах, Крым, взрывчатка и наркота. Помещения заминированы. Так что особняк представляет собой мощную бомбу наркотического действия.
– Может, лучше выйти в усадьбу?
– Незачем. Строгин откроет нам комнаты.
– А если откроет так, что дом взлетит в воздух со всеми нами и генералом Феофановым?
– Мы не дадим Строгину сделать это. Так что, Крым, не волнуйся. Лучше выстави ребят по периметру ограждения усадьбы – и на КПП.
– Саня… Во время штурма ты отдавал команды, как командир группы, но сейчас операция закончена. И если ты не забыл, то я являюсь твоим начальником, а не наоборот…
– Кто спорит, Крым?.. Я же прошу тебя не в службу, а в дружбу – мне до приезда Феофанова еще отчет
