– И в этом весь ужас, Куонтрилл. Весь кровавый ужас войны. Это ад, дикость, жестокость.
– Мы воюем так же, как воюют с нами, – такова простая истина. Ты поговори с такими, как Лейн или Дженнисон. Расскажи им о ни в чем не повинных людях. Ты не можешь ничего изменить, Коул. Ни ты, ни кто-то другой. Никто…
– Сегодня я приехал сюда не для того, чтобы положить конец войне, Куонтрилл, – спокойно сказал Коул.
– Ты просто хочешь, чтобы я приструнил Зика, так ведь? Я правильно понял тебя?
– Правильно, – кивнул Коул, – ты его приструнишь, или же я убью его.
Куонтрилл осклабился и пожал плечами.
– Ты переоцениваешь мою власть, Слейтер. Ты хочешь, чтобы я держал в узде Зика, в то время как эта девушка тебе никто. Вообще никто. Она тебе не сестра, не жена. И, черт возьми, если я верно понял, Зик первый положил на нее глаз. Так что же ты хочешь от меня? Что я могу сделать?
– Ты можешь остановить его.
Куонтрилл снова откинулся назад. Казалось, он был в недоумении. Рассеянно подняв руку, он уронил ее на колени.
– Что, собственно, ты так волнуешься? Ты ведь сам можешь справиться с Зиком. На сколько я знаю, ты можешь справиться с дюжиной любых парней.
– Я не стремлюсь к расправе, Куонтрилл.
– А… и ты не собираешься проводить зиму здесь. Хм… Ну, да и мы тоже. Мы скоро двинемся на юг…
– Я хочу гарантий, Куонтрилл.
Куонтрилл молчал. Он поднял стакан, откинул назад голову и залпом выпил виски, затем вытер рот рукавом. Глаза его были устремлены на Коула.
– Женись на ней.
– Что? – изумился Коул.
– Ты хочешь, чтобы я гарантировал этой девушке безопасность? Но Зик первый ее заприметил. И, похоже, он очень хочет ее заполучить. Так что ты должен дать мне какую-то зацепку. Какую-то причину, почему ему следует держаться от нее подальше. Давай я скажу моим парням, что это твоя жена и потому им следует ее обходить стороной. Она станет женой добропорядочного конфедерата. Это они поймут.
Коул покачал головой.
– Я никогда снова не женюсь, Куонтрилл. Никогда…
– Тогда кто же тебе эта Маккайи?
И, правда, кто? – спросил Коул себя.
– Просто я не хочу, чтобы ее трогали, и все.
Куонтрилл медленно покачал головой, и в его бледно-голубых глазах Коул заметил что-то вроде сочувствия.
– Тогда я ничего не могу сделать, Слейтер. Ничего. Пока не появится убедительная причина.
Как выбраться из этой ситуации? Куонтрилл вроде бы готов помочь ему. Он ничего не хочет усложнять.
– Мы скоро уйдем отсюда, – сказал Куонтрилл. – Возможно, это будет еще один месяц рейдов. Затем настанет зима. К этому времени я думаю быть много южнее. Зимой в Канзасе трудно добывать продовольствие и воевать. Может быть, эта девчонка будет в безопасности. Во всяком случае я со своим отрядом буду уже где-нибудь там, где потеплее. Но джейхокеры могут нагрянуть к ней на ранчо.
– Еще один месяц, – пробормотал Коул. Куонтрилл пожал плечами.
Несколько секунд оба молча смотрели друг на друга. Затем Куонтрилл налил в стаканы виски.
Коул не мог жениться на Кристин. Она не может быть его женой. У него была жена. Теперь она мертва.
Он взял стакан и опрокинул его содержимое в себя. Огненная жидкость обожгла горло.
– Ты направляешься на восток? – поинтересовался Куонтрилл.
Коул кивнул. Может, ему и не следовало сообщать об этом Куонтриллу, но тот все равно узнал бы, что рано или поздно он поедет в Ричмонд, и, вероятно, довольно скоро.
Коул поставил стакан на стол. Пианист снова прекратил играть. В салуне повисла тишина. Глаза всех присутствующих были устремлены на Коула и Куонтрилла.
Коул поднялся.
– Я собираюсь жениться на ней, – сказал он Куонтриллу. Затем обвел взглядом лица сидящих вокруг. – Я собираюсь жениться на Кристин Маккайи и не хочу, чтобы кто-нибудь обидел ее. Ни ее, ни ее сестру. Ранчо Маккайи будет моим ранчо, и я обещаю медленную, мучительную смерть любому, кто только задумает посягнуть на мою собственность.
Куонтрилл тоже встал и посмотрел на своих людей.
– Черт побери, Коул, мы ведь здесь все заодно, правда, парни?
Какое-то время стояла тишина, потом послышался шепот одобрения. Куонтрилл поднял бутылку виски.
– Давайте выпьем! Выпьем за мисс Маккайи, невесту Коула Слейтера! Не бойся, Слейтер, никто здесь и не подумает посягнуть на твою собственность или на твою женщину. Она под нашей защитой. Даю слово чести.
Куонтрилл говорил громко и отчетливо. Он знал: как он сказал, так и будет. Кристин опасность больше не грозит.
Куонтрилл протянул руку Коулу, и тот пожал ее. Они стояли какое-то время, глядя в глаза друг другу. Куонтрилл улыбнулся. Коул отступил назад, осмотрел зал салуна и повернулся, чтобы уйти. Он был сейчас спиной к этим людям, но, вероятно, никогда не был в большей безопасности, чем сейчас. Куонтрилл гарантировал его безопасность.
Он вышел, широко расправив плечи. Светило солнце, его лучи приятно согревали своим теплом, но ветер был холодный. Осень кончалась, уступая дорогу зиме.
Он только что сказал, что женится на ней.
Проклятие…
Коул взял поводья своего коня, вскочил на него и поехал вниз по улице.
Теперь уже нельзя отступать. Он сказал, что сделает это, и должен сдержать слово. Он должен жениться на ней.
Но в действительности это было невозможно. Он ни о чем таком и не думал. Однако получается, что это единственный выход, – значит, так тому и быть.
Холод сдавил его сердце. Он не может сделать это. Не может жениться на другой женщине, не может назвать ее своей женой.
Он женится на ней. Но никогда не назовет ее своей женой.
Малакай был куда серьезнее Джейми, поняла Кристин. Как и Коул, Малакай учился в Уэст-Пойнте. Он изучал военное дело, историю войн, начиная от военных кампаний Александра Македонского до наполеоновских попыток установить власть над Европой и Россией. Он понимал ситуацию на Юге сейчас, во время Войны за независимость, и, быть может, это понимание и было причиной его серьезности. Отпуск его продлится не более трех недель, так что вскоре ему придется вернуться в свою часть. Означало ли это, что Коул так скоро приедет назад, гадала Кристин. Малакай относился к ней с большим уважением, предупредительно. Он ей казался последним из настоящих джентльменов-южан, быть может, последним из настоящих офицеров кавалерии. Между тем Шеннон по-прежнему относилась к нему враждебно. Со времени его приезда она превратилась в унионистку. Ей очень нравилось стращать Малакая и Джейми тем, что ее брат вернется и сотрет их в порошок. Джейми забавляло наблюдать за Шеннон. Малакай считал ее ужасной надоедой. У Кристин было много своих проблем, так что она решила оставить Шеннон разбираться с ее собственными самой.
Кристин не думала, что Мэтью вернется домой в эти три недели. В последнем из по лученных от него писем он сообщал, что его часть посылают на восток и что он сражается вместе с Потомакской армией. Пока оставался на ранчо, Малакай не надевал своей серой униформы. По слухам, патрули федералов доходили до границы, так что лучше для него было ходить в штатском.
